– А нас тут двое! Остальных в тыл отправили!
Иваныч с ворчанием полез к мехводу в гости, напоминая медведя, пролезающего в берлогу. Бедный сразу же нашел себе дело – устроился за пулеметом, а Борзых приткнулся у него за спиной.
Репнин обосновался на командирском месте и спросил механика-водителя:
– Тебя как звать хоть?
– Гиви!
– Отлично, Гиви. Вперед!
– Вы сами-то откуда? 3-й мехкорпус?
– Не-е! – ответил чубатый заряжающий. – Из 6-го танкового!
– Все с вами ясно…
«Тридцатьчетверка» развернулась, догоняя товарок – целая колонна шла впереди, периодически постреливая. Налетели было «Юнкерсы», но даже бомбу не сбросили – отогнали их краснозвездные «ястребки».
А потом показались немецкие танки. Судя по всему, они вышли из боя, но было их больше тридцати. «Пантеры» в основном, но среди них затесалась парочка «Тигров».
Фрицы с ходу открыли огонь. По-видимому, терять им было нечего – сзади их догоняли танки из армии Ротмистрова. И немцы пошли на прорыв.
– Бронебойным, заряжай!
– Есть бронебойным! Готово!
– Огонь! Федот, бей по «Тиграм»!
– Далеко!
– Бей!
– Есть!
85-миллиметровая пушка «Т-34Т» была послабже той, что стояла на «сороктройке», но и до «Тигров» было метров семьсот. И пошла веселуха…
Снаряды летели в обе стороны. То ли «Тиграм», то ли «Пантерам» удалось подбить две «тридцатьчетверки», одну из них безвозвратно – башню-«гайку» приподняло на выплеске огня и перекосило.
Один из «Тигров» тоже не дожил до победы – пять 85-мм снарядов продолбили ему борт и башню. Подлетели «Ил-2», забросали бомбами немецкие танки и махнули дальше, оставляя коптить четыре или пять «Пантер».
«Тридцатьчетверка» сотряслась, грохот заполнил танк.
– Гусянку расколотило справа!
– Иваныч! Живой?
– Да что мне сделается…
Репнин развернул башню, выискивая обидчиков.
– Бронебойный!
– Готово!
– Огонь!
«Пантера», подползавшая навстречу, заработала попадание. В то же мгновение башню заполнил невыносимый грохот, пахнуло жаром и вонючим дымом. Раскаленные кусочки металла вонзились Геше в ногу и бок. ТПУ отказало.
Зарычав, Репнин сунул заряжающему кулак под нос. Бронебойный суй! Тот сунул.
– Федот!
Наводчик очумело завертел головой.
– Огонь!
Пушка громыхнула, посылая снаряд. Попал? Попал…
Почему-то танк в перископе расплывался и двоился.
Двести десятый, что ли? Или двести одиннадцатый? Надо же, счет потерял…
– Солярка натекает! Горим!
– Бронебойным… – прохрипел Геша и вырубился.
* * *
Очнулся он от неудобства – вся левая половина тела онемела словно. Открыв глаза, Репнин разглядел белый потолок в сеточке трещин.
Картинки боя держались в памяти, но были смутны. Болит бок… Шевельнув правой рукой, Геша нащупал бинты. Всего замотали, как мумию…
О том, что он находится в госпитале, Репнин догадался сразу – пронзительно пахло карболкой. Глухо доносились голоса и шарканье тапок.
Он повернул голову, чувствуя, что и ту обмотали бинтами. «Здорово меня…»
Тут голоса послышались громче, скрипнула дверь, и в палату заглянули сразу две головы. Геша узнал лишь Борзых.
Головы сразу втянулись, голоса зазвучали громче, и в палату вкатился румяный доктор с аккуратной бородкой.
– Очнулись? – бодро спросил он. – Ну, во-от… Я же говорил – организм молодой, здоровый…
– Целый хоть? – разлепил губы Репнин. – Организм? И… какое сегодня?
– Целый, целый! С палочкой походите с недельку, а потом можно и вальсировать. А… какое сегодня? Число вы имели в виду? Двадцать седьмое с утра.
– А экипаж? Все живы?
– Сейчас… – сказал доктор ворчливо и встал.
Выйдя в коридор, он впустил в палату целую ораву танкистов. В чистых гимнастерках, в наброшенных на плечи белых халатах, явились Бедный, Борзых и Федотов, за их спинами скалился Гиви, а в дверях застряли Полянский с Капотовым.
Неожиданно их как ветром сдуло – порог переступил Катуков.
– Здравия желаю, товарищ генерал-лейтенант, – слабым голосом приветствовал Геша командарма.
Михаил Ефимович улыбнулся:
– Этого я вам должен желать, Дмитрий Федорович! Ну, вижу, выкарабкались.
– Так война ж еще не кончилась, – натужно пошутил Репнин. – Куда ж без меня?
– Да, – вздохнул Катуков, приседая на подсунутый Капотовым стул. – Побили мы немцев изрядно, но конца пока не видно.
– Много наших полегло?
– Считают еще, но тыщ двести есть точно. Зато и немцев мы положили – тысяч за триста! Вот такой размен… Сейчас Харьков двинем освобождать. Кстати, подполковник Лавриненко, как вы насчет бригадой покомандовать?
– Так это смотря какой…
– 1-я гвардейская вас устроит?
– Этой можно…
– Ну, спасибо! – рассмеялся командарм. – Ладно, выздоравливайте скорее. Все, товарищи, выходим, тут есть посетители поважней…
Катуков вытолкал всех в коридор, аккуратно прикрыл за собой дверь, и тогда в палате остался только один посетитель.
Самый важный – Наташа Шеремет.
Она осторожно присела на краешек койки, погладила Репнина по руке – и захлюпала носом.
– Удивительно… – пробормотал Геша. – Как все хорошо, так они плачут…
Наташа улыбнулась сквозь слезы, наклонилась и нежно поцеловала его.
– Я тебя люблю… – сказала она, – Ты выздоравливай, ладно?
– Ладно. Да ты не волнуйся, Наташ, все будет хорошо.
Перед Репниным пронеслись 2015-й, 1941-й, 1942-й, 1943-й… Сколько всего было и сколько еще будет. И должно хорошо кончиться. Строго обязательно.
– Все нормально, – улыбнулся Геша. – Порядок в танковых войсках!
Примечания
1
При написании главы использованы материалы А. Коца и Д. Стешина.
2
Место командира танка в «Т-72».
3
Арта (жарг.) – артиллерия.
4
НСВТ «Утес» – крупнокалиберный пулемет (12,7 мм). Предназначен в том числе для поражения воздушных целей. В сравнении с «Т-64» на «Т-72» был исключен дистанционный привод пулемета, поэтому командир танка может вести огонь из «Утеса» только при открытом люке, наводя его вручную.
5
Согласно официальным источникам, 28 сентября ст. лейтенант Лавриненко находился в деревне Акулово, близ станции Кубинка, где сосредотачивалась 4-я танковая бригада.
6
18 декабря, на подступах к Волоколамску, Д. Ф. Лавриненко был убит осколком мины.
7
Данная команда означает, что впереди ровно, гладко – можно гнать на скорости.
8
Точное число танков, подбитых Д. Лавриненко к этому сроку, неизвестно. Официально засчитано 7, но называют и другие цифры – от 15 до 19.
9
До введения погон звания отображались на петлицах. Черный цвет петлиц относился к бронетанковым войскам, а два «кубаря» (квадрата) отличали лейтенанта.
10
Командира 17-й Московской стрелковой дивизии народного ополчения Козлова было приказано за это расстрелять перед строем, но он успел перебежать к немцам.
11
Танковое переговорное устройство.
12
В нашей реальности танк Д. Лавриненко, ворвавшийся в Скирманово, был подбит из противотанкового орудия, а стрелка-радиста И. Борзых ранило в плечо.
13
РС – реактивный снаряд.
14
Немцы разрабатывали тяжелый танк с 1941 года.
15
В нашей реальности наградной лист Д. Лавриненко указывал на 37 немецких танков.
16
ППД – пистолет-пулемет Дегтярева. Принят на вооружение в 1935 году.
17
Звание лейтенанта госбезопасности примерно соответствует капитану в сухопутных войсках.
18
С 1937 года в обиход вошла уставная фраза «Служу Советскому Союзу!». По временному уставу внутренней службы 1924 года бытовала фраза «Служу трудовому народу!». При награждениях и вынесении особых благодарностей вне части использовалась именно эта фраза (вплоть до 1943 года).
19
Т. П. Чупахин и И. Я. Трашутин – создатели знаменитого дизеля «В-2».
20
Коньяк «ОС» – «Очень старый». Один из лучших советских коньяков. В производстве уже более ста лет. Был создан к 100-летию вхождения Грузии в состав России.
