— Нетрудно догадаться, чего им надо, — пробормотал Симо. — Конечно, когда заработает сверхоружие, жезл покажется детской игрушкой. Благодарю вас за сведения, профессор. Вам это зачтется на суде. Теперь давайте перейдем к подробностям…
Звук удара за дверью заставил его замолчать, вскочить с койки и выхватить бластер.
— Эй, лейтенант! — крикнул Симо.
Никто не отозвался. Шаранец, держа бластер наготове, слегка приоткрыл дверь, выглянул наружу и сразу захлопнул ее. Когда он обернулся к Платону, тот увидел, что Симо смертельно бледен.
— Там она! — хрипло произнес он. — Девица из конуса. У нее в руке жезл. Весь коридор усыпан трупами. Что нам делать?
Платон пожал плечами.
— Так я и думал, что она нас найдет. Лично я просто посижу и подожду. Все равно нам ничего не поможет.
— Ты был с ней заодно! — прошипел Симо. — Как же я не догадался? Ты просто вывел ее на меня! Умри, предатель!
Он направил бластер в лицо Платону. Но в этот миг дверь камеры вылетела из пазов, и в проеме появилась Доната. Фигуру Симо охватило радужное сияние, и через долю секунды от майора осталась только черная кучка пепла. Доната вбежала в камеру, ногой разметала пепел по полу, подняла ничуть не пострадавший браслет и обтерла его о рукав формы.
— Пошли отсюда, быстро, — приказала она Платону. — Мне не хочется воевать со всей шаранской армией.
— Я думал, что ты убьешь и меня, — медленно произнес Платон. — Ты ведь давно об этом мечтала. Случай-то подходящий, да и браслет у тебя.
— Имана мне такого приказа не давал, — холодно ответила Доната. — Поторопись, пожалуйста. Мы должны встретиться с ним возле шахты.
«Бедняга Симо! — подумал Платон, бросив прощальный взгляд на растоптанную кучку пепла. — Мне тоже жаль, что мы оказались во враждебных лагерях. А я ведь так и не узнал твое настоящее имя».
Глава 11
БОЛЬШОЙ КОНУС
Доната стремительно пробежала через подвалы в служебный коридор и выскочила в первое попавшееся окно. Платон едва успевал за ней. Перед его глазами ярко стояла картина бойни, которую Доната устроила в подвале.
— Заключенных-то ты за что? — задыхаясь, спросил он на бегу.
— Меня всегда учили не оставлять свидетелей. Прибавь ходу, профессор. Мне что, придется тащить тебя на плечах?
— Тогда брось меня здесь.
— Только мертвого.
Беглецы остановились перед дворцовой оградой из металлических прутьев высотой в три человеческих роста. Доната нервно оглянулась по сторонам и смерила ограду взглядом.
— Перелезем, — предложил Платон.
— Времени нет! — огрызнулась Доната, разгибая прутья.
Платон без труда пролез в образовавшийся проход, и безумный бег возобновился. Доната свернула с освещенной улицы и потащила археолога по каким-то грязным задворкам. Полквартала они прошли под землей, по колено в отвратительно пахнущей воде. Когда они вылезли на поверхность через сточную трубу под древним мостом, вокруг раздались крики и вспыхнули огни выстрелов. «Назад!» — воскликнула Доната и дугообразно взмахнула жезлом. Радуга прочертила в воздухе извилистый след. Крики снаружи оборвались. Платон осторожно выглянул из-под моста — на улице никого не было, только на досках мостовой темнели неровные пятна.
— Засаду устроили, тоже мне конспираторы! — криво усмехнулась Доната. — Пусть теперь командир поищет их тела. На этом самом месте они заметили меня пару часов назад, так что поделом им.
— Насколько я помню, Имана запретил тебе прикасаться к жезлу, — неприязненно заметил Платон. — Ты опять нарушила его приказ. Как бы тебе не влетело за самоуправство.
— А что мне оставалось делать! — плаксиво ответила Доната. — Да, я взяла потихоньку этот жезл. Что мне, с голыми руками ломиться в тюрьму?
— Головой надо было думать. Оружием размахивать любой может, а твоя задача, по-моему, была выманить Симо из укрытия.
— Браслет у меня, так что ничего не знаю, — отрезала Доната.
Не встретив больше никого на улице, они благополучно перебрались через стену и быстрым шагом пошли по утоптанной тропе, ведущей к шахте. Платону вспомнилась последняя экспедиция с охотником, имевшая такие трагические последствия. «Даже не верится, что это было всего две недели назад, — подумал он. — Такое ощущение, что я умер и снова родился с тех пор».
Полянка, где находилась шахта, казалась пустой, заброшенной и неестественно гладкой. Над провалом шахты стояла одинокая сгорбленная фигура Иманы с бледно светящимся жезлом в руке. Подойдя ближе, Платон понял, в чем дело — поляна просто была выжжена до основания. Земля спеклась в твердую скользкую корку. Заслышав стук шагов, Имана резко поднял голову.
— Свои! — поспешно крикнула Доната. — Имана, что ты здесь устроил?
— Я в отчаянии, — глухо произнес Имана. — Я запятнал себя убийством уж не знаю скольких человек. Этот жезл — действительно страшное оружие. Но я никак не ожидал, что встречу засаду возле шахты…
«Все-таки у Симо котелок варил», — подумал Платон. Доната подбежала к Имане и сжала ему руку.
— Успокойся! К чему волноваться из-за всяких пустяков? Я, например, перебила сегодня не меньше пятидесяти человек, и как видишь, совсем не печалюсь. Самое главное — браслет у нас.
— Браслет?! — голос Иманы стал сухим и отрывистым. — Великолепно! Ну, тогда эмоции долой, и спускаемся в шахту. Доната, иди вперед, потом вы, профессор…
— Может, все-таки скажете, зачем я вам нужен? — устало спросил Платон.
Имана с оскорбительным удивлением взглянул на него.
— У вас еще не исчезла привычка задавать вопросы? Похоже, случай неизлечимый. Полезайте в шахту и избавьте меня от вашего праздного любопытства.
Слои слова Имана подкрепил выразительным движением жезла. «Действительно, зачем я его спросил? — подумал Платон, ставя ногу на веревочную ступеньку. — Можно подумать, от его ответа что-нибудь изменится».
Вскоре вся компания стояла во мраке хранилища. «Предупреждаю — если я споткнусь и подверну ногу, тащить меня будете вы, — громко сказал Платон. — Я не вижу даже собственных рук». Ответа он не дождался. Послышалось еле слышное шипение — это поднялась первая стена. Доната легкими шагами прошла вперед, что-то звякнуло, и в лицо археологу ударил порыв ветра. Перед ним в квадратном проеме возникло огромное помещение с голубыми колоннами, которое он однажды лицезрел на протяжение нескольких секунд. Посередине на возвышении тихо светился прозрачный конус.
— Ого, эффектная штука. Что это? — спросил он и прикусил язык.
Однако Имана почти сразу ответил без всякого раздражения:
— Вы, вероятно, думаете, что это и есть генератор? Ошибаетесь — это всего лишь что-то вроде аппаратной. Генератор надежно укрыт в подножии Конуса. Передатчики, напротив, были вынесены вовне и установлены на шести башнях на равном расстоянии от Конуса. Все эти башни разрушило землетрясение. Так что нам предстоит путь вниз — очень, очень глубоко под землю.
— Когда Глендруид пробил ход в хранилище — а это действительно одно из складских помещений — он тем самым оказал нам неоценимую услугу. Хотя сам Конус и опустился под землю, его планы никуда не исчезли. Мы сверились с планом, определили местоположение хранилища и воспользовались малыми ключами, украденными из музея, чтобы найти выход.
— Мы не раз наведывались в Конус, но в конце концов поняли, что наши ключи тут бесполезны, — добавила Доната. — Мы не могли опуститься на более глубокие уровни — туда, где находятся передатчик и генератор. А когда до меня дошли слухи о браслете, который некий археолог незаконно вывез с Альчеры…
— Короче говоря, — сказал Имана, — теперь мы во всеоружии. Самое главное — чтобы ключ подействовал. Доната, дай господину Рассольникову браслет.
Доната бросила на Иману удивленный взгляд, но повиновалась без колебаний. Платон повертел в руках браслет и надел на его запястье. Снова раздался голос Иманы:
— А теперь подойдите поближе к вот тому конусу и положите руку на вершину. Доната, отойди на десять шагов назад!
— И что со мной будет? Паду смертью храбрых во имя Радужного змея? — хладнокровно спросил Платон. За последнее время его нервы либо закалились, либо, что вероятнее, просто отмерли.
— Может, и ничего, — пожал плечами Имана. — Никто не знает. Ну, вперед! Не заставляйте меня прибегать к насилию.
— Терять мне уже давно нечего, — безнадежно пробормотал археолог и медленными шагами пошел к возвышению.
Красивый конус мерцал и переливался, словно внутри него горел лазурный огонь. Стенки конуса покрывали прозрачные геометрические узоры («Вероятно, план местности», — подумал Платон). На усеченной верхушке конуса виднелась выпуклость с ладонь величиной. Платон осторожно прикоснулся к ней, ожидая, что его в мгновение ока разорвет на части. Однако с ним ничего не произошло. Зато по поверхности конуса как будто пробежала извилистая белая молния.
