— Чего надо? — не очень приветливо спросила она.
— Шварца, — так же коротко ответил Анатолий.
— Нету его, уехал.
— Куда?
— Не знаю.
Она попыталась захлопнуть дверь, но Стриж не позволил ей сделать это, сунув ботинок между дверью и косяком. У дамы от изумления расширились глаза.
— Ты что, парниша, совсем одурел? Рога давно не отшибали? — Голос у нее внезапно стал вульгарным, с характерной протяжкой звуков.
"Э-э, да ты недавно с улицы", — подумал Анатолий.
— И все-таки, — спокойно сказал он, — где Шварц сейчас может быть?
— А тебе это зачем? — неожиданно весело продолжила красавица. — Помереть быстрей желаешь?
— Наоборот, его грохнуть хочу, — повинуясь какому-то неосознанному порыву, ответил Стриж.
Дама смерила его с ног до головы оценивающим взглядом, потом отступила в глубь прихожей.
— Ну заходи, коли так.
Она прошла в зал, уселась в кресло и с интересом уставилась на нежданного гостя. Тот же задержался на пороге, осмотрелся. Гнездышко было уютное, жаль только однокомнатное. Стриж, принявший в первые секунды хозяйку за жену Шварца, сразу резко понизил ее в звании. Конечно, только любовница. О недавнем свидании говорили и столик на колесиках с выпивкой и закуской. Но что особенно поразило Анатолия — кровать, застеленная черным бархатом. "Он действительно вольтанулся на всем черном", — подумал Стриж.
— Ну и за что же вы так жаждете расправиться со Шварцем? — с усмешкой спросила хозяйка гостя.
Тот, по достоинству оценив убранство квартиры и потеряв к нему интерес, расположился в кресле напротив дамы.
— За что? Он подставил меня. Кто-то убил девицу этой ночью, а дело шьют мне. Мало того, какой-то капитан Калинин очень хочет, чтобы меня грохнули сразу, без допроса. А за всем этим, как оказалось, стоит Шварц.
— Значит, вы его убьете? — продолжала допрос красавица.
— Придется. Конечно, лучше притащить вашего культуриста в ментовку и заставить во всем сознаться, но это вряд ли удастся. Вот и думаю, что вся бодяга кончится для него лично очень плохо.
— А для вас?
— У меня нет выбора. Или я раскручу это дело, или… — Он развел руками, усмехнулся.
Дама налила себе в небольшую чашечку кофе, пододвинула столик поближе к Стрижу.
— Угощайтесь.
— Спасибо. — Анатолия действительно одолевала жажда. Налив себе еще кофе, он с удовольствием отхлебнул ароматный напиток. Судя по вкусу, он был заварен из зерен, приготовлен прекрасно. В эпоху сплошной растворимости такое встречается нечасто.
— Уф, как хорошо. — Стриж глянул на дно пустой чашки, припомнил со слов Живца имя хозяйки, спросил:
— Вас, кажется, Вера зовут?
— Да, — подтвердила она.
— Можно еще чашечку?
— Конечно, хоть все пейте.
— Вкуснющий кофе, — похвалил Стриж. — Предпочитаете в зернах?
— Да, и Шварц такой любит, — и спросила: — А как вас зовут?
— Анатолий. Можно просто Стриж.
— Стриж, — улыбнулась Вера. Уличная девчонка, так некстати проявившаяся в прихожей, давно исчезла. Перед Анатолием сидела обаятельная женщина с плавными движениями и жестами. Губы улыбались, глаза блестели, голос стал мягким и волнующим. Даже руки, подпирающие сейчас подбородок, привлекали взор красотой линий.
— Скажите, Толя, вы уже кого-нибудь убивали?
— Да, — коротко ответил Стриж, смакуя кофе, — приходилось.
— И многих вы… — слегка растерялась хозяйка дома.
Стриж задумался, начал плюсовать одного к другому, наконец ответил:
— С десяток будет.
— Вы что, киллер? — расширив глаза, спросила Вера.
— Нет, что вы, — рассмеялся Стриж. — Я никого никогда не хотел убивать. Приходилось. Вот как теперь — хочешь не хочешь, а придется.
Вера откинулась на спинку кресла. Ситуация, казавшаяся ей до этого забавной, перестала быть такой.
— Вы сидели?
— Десять лет, — сухо ответил Стриж.
Она покачала головой.
— Шварц тоже сидел по молодости. Ему не понравилось. Может, вы хотите есть? — Она внезапно переменила тему разговора.
Стриж хотел было отказаться, но желудок тут же напомнил ему о вреде подобной идеи.
— Можно, только по-быстрому.
Вера ушла на кухню, зазвенела там посудой, хлопнула дверцей холодильника. Стриж прислушался, все ждал, что она попытается куда-нибудь позвонить, но похоже, хозяйка и не задумывалась над этим. Вскоре она принесла на подносе два больших бутерброда с ветчиной и сливочным маслом, пару разрезанных сочных помидоров и небольшую салатницу с болгарским лечо. Стриж поблагодарил и в охотку накинулся на еду. Хозяйка смотрела на него, а сама напряженно думала: как ей теперь быть, что делать? Решалась, может быть, самая главная задача ее жизни. На кого поставить, на ее хозяина, владыку или на вот этого невысокого, но очень уверенного в себе парня? Вера подспудно чувствовала, что они не уступают друг другу в некой внутренней силе, гораздо более важной, чем физическая мощь.
— Уф, спасибо! — Стриж благодушно откинулся на спинку кресла, с него даже спала напряженность, которая невольно проглядывала в нем раньше. — Напоили, накормили, с часок бы еще поспать, но некогда.
Они немного помолчали.
— Ну так что, Вера, где мне найти вашего Шварца? — вздохнув, вернулся Стриж к волновавшей его теме.
— Я расскажу, только и ты (она не задумываясь сменила местоимение) расскажи мне все с самого начала. Что там за девушку убили?
Стриж коротко упомянул о самом главном: как, где и почему пристали именно к нему. Потом достал из кармана милицейские документы, протянул Вере паспорт девушки. Та полистала его, всмотрелась в фотографию на паспорте и изменилась в лице. Соскочив с кресла, она достала из ящичка стенки фотокарточку, подала ее Стрижу.
— Это я нашла сегодня, сразу после ухода Шварца. Наверное, выпала у него из кармана.
Снимок был сделан «Поляроидом». Девушка, очень похожая на ту, что они видели на фотографии в паспорте, сидела на ручке кресла и одной рукой обнимала седого, чем-то неуловимо на нее похожего человека в расстегнутом мундире. На погонах у него Стриж разглядел большие генеральские звезды.
— Вот это да! Значит она дочь генерала милиции, — понял Анатолий. — Теперь ясно, почему они так всполошились. Приедет папа, начнет искать убийцу дочери, а его вроде бы уже и нашли. Только вот не уберегли, грохнули невзначай, при попытке к бегству. А по анкетке я им подхожу — судимость по «мокрой» статье, все сходится.
Вера смотрела на него с явным сочувствием.
— Что теперь будешь делать? — спросила она.
— Искать Шварца. Только он может объяснить причину ее смерти. Он или его люди. Так где он? — снова завелся Стриж.
Вера мотнула головой.
— Он никогда не говорит, откуда приехал и куда уедет. Может быть, и делами занимается, может, в ресторан завалился, а может, и домой поехал.
— Где у него дом?
— За городом, в Красном. Там дома "новых русских", вот и он себе не так давно виллу приобрел. Она там стоит самая первая, сразу за скалой, справа. Ночует он всегда там.
— Я найду этот дом?
— Должен, — она пожала плечами. — Слева еще новостройки.
— Хорошо, — кивнул головой Анатолий. — А теперь скажи, почему ты мне решила помочь?
Он глядел на нее в упор, пристально, словно пытался разгадать ее как загадку. Вера не отвела глаз, только улыбнулась, достала из пачки сигарету, закурила. Даже в этом простом действии проглядывалась какая-то завораживающая красота. Выпустив дым, она помолчала еще секунду, словно решаясь на что-то.
— Ты думаешь, это так легко — быть его любовницей? Два года назад он меня подобрал из обычных проституток. Что, корежит? Или нет? — резко спросила она, полоснув Стрижа пламенем глаз. — Всяко приходилось, и под неграми лежала, и какими только…
Она махнула рукой, снова затянулась, продолжила рассказ:
— Я сначала обрадовалась, квартирку мне вот эту купил, обставил, деньгами хорошо снабжает. Только платить за это дорого приходится. Вот, смотри, это он вчера приезжал. — Вера отвернула широкий рукав и показала Анатолию большой синяк чуть повыше локтя. — Летом одеть ничего не могу, хожу как дура, вся затянутая с головы до ног по такой жаре, халатов вот нашила, что б, не дай бог, соседки что-нибудь не заметили. Но главное не в этом.
Она снова затянулась, потом загасила сигарету.
— В последнее время Шварц в настоящего садиста превращается. Его и раньше не особенно интересовало, как там мне, хорошо, плохо, лишь бы ему было хорошо. А теперь сознательно причиняет боль, ему это нравится. Как не сломал еще ничего, удивляюсь, сила дурная. Каждого его приезда жду с ужасом. Ты вот гадаешь, кто эту девицу убил, а я точно знаю, его это манера. Одной рукой, как цыпленку, голову может отвернуть.
Она замолчала. Сидела, опустив голову, на ее лице снова появилось то выражение безнадежной усталости, поразившее Стрижа в первые минуты знакомства.
