Это приказ.
– Есть сюда, – пробормотал Виталий, напяливая кепку. – Я быстро!
Наверное, мастер проводил его взглядом в спину. Но убедиться в этом не было возможности – Виталий не оборачивался.
«Платаны» Заварзина стояли не то чтобы на отшибе, но в целом – чуть в сторонке от центра лагеря. Вероятно, поэтому они и отделались так легко.
На месте палаток-казарм, кухни, столовой теперь зияла голая пыльная проплешина, в центре которой виднелся обрамленный валиком кратер. Небольшой, метров пяти-шести в диаметре. Пыль на грунте была мелкая, но в воздух вздымалась неохотно и почти сразу же оседала. За границы округлой проплешины унесло и палатки, и мелкие машины вроде «бобиков».
И человеческие тела тоже.
Спасатели и медики работали вовсю, то и дело очередной пострадавший на платформе-носилках отбывал на восток или юго-запад, где, по всей видимости, располагались аварийные вспомогательные лагеря. Виталий надеялся, что на платформах раненые, а не трупы.
«Красному уголку» тоже досталось: корабли разметало, а некоторые, в основном малотоннажные типа двухсоток, попереворачивало и навалило друг на друга. Спасателей хватало и тут, но технику они пока не подтянули, поэтому в перевернутые двухсотки приходилось забираться как придется: и по заброшенным в люки лестницам-плетенкам, и с помощью наспех сваленных в кучу самых разных предметов, и даже с помощью ранца один из спасателей пробовал, пока на него не наорало начальство.
Из возгласов начальства Виталий узнал, что небо в окрестностях выезда закрыто.
Аппаратная ЗАСа уцелела, однако одна из трех ее опор подломилась, поэтому стоял корабль косо. Люк был распахнут, перед ним топтались двое медиков с ручными носилками. Чуть дальше стояли гражданские – женщина лет пятидесяти и миловидная девушка, ровесница Виталия. У женщины была аккуратно запенена голова, казалось даже, что это лента или диковинный головной убор, а не лечебная замена допотопных бинтов. Девушка была незнакомая, хотя Виталий издалека принял ее за улыбчивую Зоину напарницу.
Ошибся.
– Здравствуйте, – Виталий подошел к ним и зачем-то козырнул. – Не подскажете, Матвеева здесь?
Женщина повернула голову и строго поглядела на Виталия.
– А вы ей кто, извините? – спросила она сухо.
– Ухажер, – Виталий развел руками. Откуда вдруг выскочило именно это слово – он вряд ли смог бы объяснить.
– Тот самый пропавший выпускник? – Виталию показалось, что женщина немного смягчилась.
– Ну, в общем, да, – решил не юлить Виталий. Все равно объяснять долго, да и незачем.
– Понятно. Матвеева сменилась в семнадцать ноль-ноль, вместе со всеми, – сообщила женщина. – Ищите там!
И махнула рукой куда-то прочь от ЗАСовской аппаратной и от воронки в центре лагеря.
Это Виталия несколько подбодрило – чем дальше от места падения болида, тем лучше. Меньше разрушений, а значит, меньше и жертв.
– Благодарю вас, – Виталий кивнул как мог учтиво и поспешил в указанном направлении.
Корабли там стояли кучнее, и были это в основном транспортные монстры-пятисотки, тяжелые и основательные. Чтобы нанести им заметный ущерб или хотя бы сдвинуть с места, требовался метеорит покрупнее того, что сегодня упал.
В итоге Виталий пришел к кордону «Вомбата» перед уже знакомой КШМ-кой, где совсем недавно совещалось командование, однако даже не успел вынуть пропуск – его нагнал «бобик» с покореженными дугами, но с уцелевшей ходовой. На заднем сиденье расположились уже знакомая женщина, Зоина начальница, и девушка, с которыми Виталий расстался всего несколько минут назад.
– Молодой человек! – обратилась женщина к Виталию. – Смену Матвеевой вызвали в резерв, так что не ищите, вы ее сейчас все равно не найдете. Я передала ей, что вы целы и невредимы. Резерв сменится только в полночь, не тратьте время попусту.
– Спасибо, – пробормотал Виталий и на этот раз зачем-то поклонился.
«Бобик» укатил, а Виталий остался перед кордоном со смешанными чувствами и нерешительностью в душе. Громилы из «Вомбата» глядели на него сочувственно-иронически.
«Что ж, – подумал Виталий. – Главное – Зоя жива и, судя по всему, не ранена. Обо мне она тоже все знает. Самое время вернуться к мастеру, вдруг понадоблюсь? Да и приказ…»
Он повернулся и сделал пару шагов к главной улице, но что-то его задержало и заставило обернуться.
Что-то лишнее в поле зрения. То, чего быть, по идее, не должно, хотя что это такое – Виталий пока и сам не осознал.
Он стоял посреди запыленной дороги, прямо между следов от протекторов, оставленных «бобиком», и глядел: на ребят из «Вомбата», закованных в тактическую броню, на КШМ-ку за их спинами, на другие корабли, уже не выровненные по ниточке, а сдвинутые с мест катаклизмом. Были среди них и накренившиеся, и опрокинутые.
Долго Виталий вглядывался. Караульные уже начали на него неодобрительно коситься, когда он наконец понял, что показалось странным в окружающей обстановке.
Слева от входа в КШМ-ку, у груды каких-то катушек то ли с оптоволокном, то ли с гибкими волноводами, стоял «Енот». Эффектор автоматической поисковой системы.
И был он какой-то… не такой.
Во-первых, он был практически черным, в то время как подобные эффекторы обыкновенно собирались из компонентов мышасто-серого цвета. Других Виталий, во всяком случае, пока не встречал до этого. Во-вторых, у него отсутствовал полосатый хвостишко-антенна, за что, собственно, этот тип автоматов и нарекли «Енотами» (хотя может, и за маркировку EN в едином каталоге, а вернее всего, и за то, и за то). И еще Виталий не видел аварийной мигалки на темени – но там линза небольших размеров и подогнана заподлицо с обшивкой, с такого расстояния не вдруг и рассмотришь. Может, и есть, просто не видно.
Виталий медленно (чтобы не спугнуть, не иначе) полез в карман за планшетом.
Один из караульных вразвалку двинулся к нему, поэтому Виталий заодно вынул и пропуск. Продемонстрировав пропуск бдительному стражу (тот сразу расслабился), Виталий вполголоса поинтересовался:
– Этот робот давно тут вертится?
– Какой робот? – удивился караульный.
Виталий показал – какой. «Вомбатовец» озадаченно поскреб шлем перчаткой.
– Хрен его знает… Я его и не видел, пока ты не показал. Это твой, что ли?
– Как знать… – загадочно протянул Виталий и без колебаний вызвал Терентьева.
Чернявый «Енот» на окружающее не реагировал, все так же с виду безучастно торчал у груды катушек, но совсем неподвижным его назвать тоже было нельзя: эффектор иногда переминался с ноги на ногу, как мающийся долгим ожиданием человек.
– Мастер! – приглушенно сказал Виталий, когда Терентьев ответил на вызов. – Гляди!
Он нацелил объектив камеры на «Енота» и дал максимальное увеличение.
– Видишь? – спросил Виталий через несколько секунд.
– Вижу, – отозвался Терентьев. – Вот так вот, значит… Слушай сюда, кадет! Глаз с него не своди! Но и не приближайся. Просто будь невдалеке. Я сейчас приеду. Понял?
– Понял! Я около…
– Я
