От бутылки противно воняло. Редактор понял, что там не вода.
— Гробовое молчание, — ответил нападавший.
Вылетевший из дула ракетницы горящий магний пробил прижатую к груди бутылку со скипидаром и обжег тело Ролса Бейкера.
91
Автоответчик Бонни зазвучал в трубке как раз в ту секунду, когда Лив, пройдя через высокую каменную арку, очутилась на площади перед церковью. Слушая обыденный голос, вежливо просивший ее оставить сообщение, девушка застыла перед массивным готическим собором. Просто сюрреалистическое ощущение!
— Привет, Бонни! — сказала Лив, идя по площади среди любознательных туристов. — Это Лив Адамсен. Надеюсь, что у вас, Майрона и близнецов все хорошо. Я прошу прощения, но мне пришлось срочно уехать из города на несколько дней. Наша газета все еще заинтересована в вашей истории, и скоро с вами свяжется наш сотрудник. Статья планируется для воскресного выпуска, если вы, конечно, не против… Послушайте! Я позвоню вам, как только вернусь… Берегите себя.
Нажав на «отбой», Лив прошла под второй аркой.
Выйдя из тени, девушка прищурила глаза и остановилась. Перед ней вздымалась темная громада Цитадели. Видеть ее так близко было и страшно, и любопытно. Взгляд Лив скользнул по вершине, а затем медленно опустился, следуя за воображаемой траекторией падения брата. Когда ее глаза достигли подножия горы, девушка увидела довольно большую толпу, собравшуюся у низкой каменной стены. Одна из женщин — длинноволосая блондинка в длинном платье — стояла, расставив руки в стороны. От увиденного по спине Лив пробежал холодок. Мгновение ей казалось, что это призрак ее брата. Движущийся по площади поток туристов увлек американку к группе, обступившей море разложенных на камне цветов. Казалось, что они растут прямо из покрытых трещинами плит. Не знавшие Сэмюеля люди принесли и положили букеты на место его падения. Лив скользнула глазами по цветам, стараясь прочесть сокрытый в них смысл: желтые нарциссы означают уважение, темно-красные розы — скорбь, розмарин — память, а подснежники — надежду. То тут, то там виднелись засунутые в букеты открытки, словно паруса наполовину затопленных на мелководье лодок. Лив присела и взяла одну из открыток. По ее коже побежали мурашки. На бумаге были написаны только два слова: «Mala Martyr», а над ними — большая буква «Т».
— Мисс Адамсен?
Лив вздрогнула и инстинктивно отпрянула, высматривая глазами того, кто с ней заговорил.
Над девушкой стояла стильно одетая женщина лет пятидесяти. Ее серый костюм в тонкую полоску был немного темнее безупречно уложенных волос. Женщина перевела взгляд с Лив на разбросанные по земле цветы.
— Доктор Аната? — выпрямляясь, спросила журналистка.
Женщина улыбнулась и протянула руку.
Лив пожала ее.
— Как вы догадались, что это я?
— Я приехала сюда из телевизионной студии, — заговорщически понизив голос, сказала доктор Аната. — Вы, дорогуша, сейчас — топ-новость дня.
Лив бросила встревоженный взгляд на толпу. Никто не обращал на нее внимания. Все с любопытством разглядывали молчаливую женщину с распростертыми в стороны руками и возвышающуюся над всеми Цитадель.
— Пойдемте в более тихое место, — предложила доктор Аната, указывая на земляной вал, вдоль которого расположилось несколько летних кафе с выставленными наружу пластиковыми столиками.
Лив бросила напоследок взгляд на место, где погиб ее брат, кивнула и последовала за Мириам.
Автофургон остановился у стены старого города, неподалеку от Южных ворот. Корнелиус посмотрел на экран. Стрелка замерла. Последние несколько минут девушка не двигалась, задержавшись на старом земляном валу возле высохшего рва.
Выйдя из машины, Корнелиус оставил дверь открытой.
Кутлар закрыл ноутбук и передал его монаху, а сам с трудом перелез через сиденье и спрыгнул на мостовую. Высота была сравнительно небольшой, но когда раненая нога коснулась камня, ему показалось, что ее снова прострелили. От боли Кутлар заскрипел зубами, но сдержал стон. Не надо проявлять слабость. Кутлар чувствовал, как по его коже под рубашкой катится пот. Он схватился за дверь, чтобы удержаться на ногах, и наклонив голову, попытался выпрямить ногу. Боковым зрением Кутлар видел ботинки Корнелиуса. Монах ждал. Раненый понимал, что самому ему не справиться.
Кутлар вытащил из кармана пластмассовую баночку с таблетками. Он уже несколько часов не принимал лекарство, но терпеть дольше не было сил. Отвинтив крышку, мужчина вытряхнул парочку капсул на потную ладонь. На этикетке было написано, что лекарство нужно принимать по одной капсуле каждые четыре часа. Кутлар поднес лекарство ко рту и едва не подавился, глотая капсулы без воды.
Подняв голову, он посмотрел мимо Корнелиуса на Южные ворота. Девушка была где-то за ними, в старом городе. Из их троицы он единственный видел девушку и сможет ее опознать. По древним крутым улочкам старого города разрешалось ездить только на велосипедах. Придется идти пешком. Кутлар засунул баночку обратно в карман, отпустил дверь автофургона и заковылял к билетным кассам у входа.
Вскоре раненая нога онемела, и он почувствовал облегчение.
92
Кафе жужжало, словно улей, хотя и находилось в отдаленной части вала, в стороне от главного потока туристов. Каменная стена загораживала вид на Цитадель. Впрочем, Лив все равно чувствовала давящее присутствие горы. Казалось, тень становится материальной, предвещая грядущую бурю. Лив села напротив Мириам, спиной к туристам, лицом к высокой каменной стене. Проворный молодой официант в белом переднике и черном жилете принял у них заказ.
— Итак, — сказала Мириам, как только официант удалился на достаточное расстояние. — Чем я могу вам помочь?
Лив положила блокнот на столик. В руке она сжимала найденную на месте гибели брата открытку. Перевернув ее, девушка прочла непонятные слова:
Т
MALA
MARTYR
— Что это значит? — протягивая открытку через стол, спросила Лив.
— Я отвечу, но сначала вы должны мне кое-что рассказать, — выдвинула встречное предложение Мириам.
Доктор Аната указала пальцем на Т.
— Вы говорили, что видели на теле брата какие-то символы. Это один из них?
Лив перелистнула блокнот на первую страницу, где она набросала расположение шрамов на теле Сэмюеля, и пододвинула его к собеседнице.
— Такой знак был у него на руке.
Мириам уставилась на узор из шрамов, завороженная их грубой красотой. Подошел официант и поставил заказанные ими напитки. Женщина быстренько захлопнула блокнот.
— Этот знак называется Тау, — сообщила она девушке, когда официант отошел. — Это очень могущественный и древний символ. Он столь же стар, сколь стара земля, носящая его имя.
Озадаченная Лив нахмурилась. Она не видела связи между словами «Тау» и «Турция».
— Я говорю о местности, в которой расположена Цитадель, — заметив растерянность журналистки, пояснила доктор Аната.
Она кивнула в сторону едва различимых между зданиями далеких гор. Они, словно хищные зубы, устремились в небо.
— Эту землю когда-то называли царством Тау или Тав.
Лив проследила за ее взглядом, вспоминая карту в путеводителе. Гряда гор, захватывающая город в кольцо, протянулась через всю страну, словно хребет.
— Горы Тавра, — сказала она.
Первый слог слова приобрел теперь дополнительное значение.
Доктор Аната кивнула.
— Для того чтобы вы в полной мере поняли, как много знак Тау значит для этих мест, я должна провести небольшой экскурс в историю.
Женщина придвинулась ближе. Ее длинные, унизанные серебряными кольцами пальцы забарабанили по девственной белизне скатерти.
— Первые исторические данные об этом регионе описывают противостояние двух воинственных племен, которые боролись за власть. Одно племя называлось яхве. Оно жило в пещерах горы и, как считалось, охраняло спрятанную там священную реликвию, которая наделяла его огромным могуществом. Даже в те доисторические времена другие племена почитали или, по крайней мере, боялись яхве. Они пускались в паломничество к горе и приносили с собой пищу, пригоняли скот, чтобы пожертвовать богам, которые, по их верованиям, обитали в горе. Со временем вокруг горы возник город. Он процветал благодаря пожертвованиям паломников и чудесной минеральной воде, которая вытекала из земли возле горы, даруя хорошее здоровье и долгую жизнь всем, кто регулярно ее пил. Постепенно возникла религия, служившая мирским интересам обитателей Цитадели. Записанное в горных пещерах слово Бога спустилось в долину. В первых священных текстах имя Бога писалось как YHWH. Со временем оно приобрело форму Яхве или Иегова. Но изначально это слово было названием племени основателей Цитадели. В священных текстах рассказывалось, как возник мир и как его заселили люди. Любого, кто сомневался в правдивости официальной версии, объявляли еретиком. Отряды безжалостных воинов-священников охотились за отступниками. На их знаменах был изображен символ божественной власти Цитадели.
