Однако влияние кампании в России сделало продолжение морской войны Германии на Тихом океане практически невозможным. Начало японско-американской войны бесповоротно положило ей конец. В результате этого задание, которое в свое время получило отделение абвера в Шанхае, утратило актуальность.
С малочисленным персоналом Эйзентрегер оказался перед лицом новой, казавшейся вряд ли разрешимой задачи. Ее главными целями были:
1. Разведка американских и английских частей, воюющих против Японии и перебрасываемых и используемых для поддержки Китая; в связи с этим наблюдение за военной ситуацией на Дальнем Востоке.
2. Выяснение, поддерживает ли ив какой степени Советский Союз Китай и сотрудничает ли с Великобританией и США?
3. Наблюдение за связями между Японией и Советским Союзом.
За эту последнюю часть задания можно было приняться быстрее и легче всего. У Советского Союза на протяжении всей войны в Шанхае располагалось большое в кадровом отношении и энергично действовавшее генеральное консульство. Цель находилась прямо под руками. Но как «КО Дальний Восток» мог проникнуть в тайные отношения и работу генерального консульства?
Эйзентрегер искал и нашел возможности в большом китайском портовом городе для поиска информаторов. Тогда в городе находилось множество дипломатических и консульских представителей нейтральных стран, которые из-за военных действий более или менее были обречены на бездействие. Среди них Эйзентрегер приобрел друзей, с помощью которых «КО Дальний Восток» удалось установить контакт с дипкурьером советского генерального консульства и завербовать его.
У курьера в Шанхае проживали близкие родственники, настроенные антикоммунистически и с готовностью поддерживавшие сотрудников КО при его вербовке. Курьер многие годы честно работал на абвер. В первую очередь он поставлял сведения о том, что происходило внутри советского генконсульства в Шанхае. Не менее ценными были его донесения о результатах поездок и своих наблюдениях в Советском Союзе.
Эйзентрегеру и его сотрудникам в Шанхае удалось завербовать и других ценных информаторов. Но как он мог подступиться к выполнению первых двух заданий? Разведка войск в дальневосточном регионе и прояснение вопроса, насколько китайское правительство в Чунцине пользуется поддержкой западных держав и Советского Союза, представлялись возможными лишь через доверенных людей, если удастся покрыть шпионской сетью обширные пространства Китая. Но это оказалось не по силам Эйзентрегеру и его сотрудникам ввиду громадных пространств и военного противостояния Японии и Китая. От Токио до Чунцина, где тогда располагалось китайское правительство, расстояние было три тысячи, а от Японии до самой удаленной точки на китайско-русской границе свыше пяти с половиной тысяч километров. Сверх того, потребовались годы и сотни кадровых сотрудников, а также огромные валютные средства, чтобы организовать тайную сеть на этой обширной территории. Итак, все это исключалось. Но где же тогда подходящий выход?
Большие расстояния дальневосточного региона вынуждали и друзей и противников использовать передачу секретной информации по радио, ежели это было необходимо на Европейском театре. Эйзентрегер исходил из этого. Следовало попытаться создать станции прослушивания, чтобы перехватывать секретные радиопереговоры. Техническое оборудование и в первую очередь необходимое число радистов и других специалистов организовать было можно, поскольку в Шанхае и в других восточно-азиатских гаванях стояли германские торговые суда, на которых находились необходимые кадры и оборудование.
Однако размещать подобные станции радиоперехвата было можно только по согласованию и с помощью соответствующих японских инстанций. Итак, Эйзентрегер начал переговоры с генеральным штабом в Токио и главным командованием японских армий, ведущих боевые действия в Китае. Прошли месяцы, прежде чем его выслушали и он получил поддержку. У японских партнеров по пере говорам из-за боевых действий имелось и без того множество других забот. Наконец генерал Тьяго, шеф германского отделения в японском генштабе, и генерал-лейтенант Иване Матсуи, главнокомандующий японской (Квантунской) армией в Китае, дали разрешение на реализацию проекта.
Тем временем прошел почти год. После длительного безуспешного ожидания решения вопроса Эйзентрегер с двойной энергией взялся за создание аппарата технической разведки. Тем, что в течение нескольких месяцев ему удалось развернуть две станции радиоперехвата в Пекине и Кантоне, в первую очередь он был обязан активному содействию прикомандированного к нему японского офицера Такасиму. Он энергично устранял все препятствия, возникавшие при реализации операции в Китае, и в остальном деятельно поддерживал контакты между Эйзентрегером и главными японскими штабами.
В канун 1943 года станции прослушивания в Пекине и Кантоне смогли начать свою работу. На каждой трудились по 30–40 подготовленных радистов, дешифраторов и других специалистов. Большинство из них плавали на немецких судах. Но некоторые пришли на грузовых судах нейтральных стран, заходивших в китайские порты. Эти моряки, в том числе и иностранцы, предпочитали принять немецкое предложение о сотрудничестве за хорошую плату, нежели снова на своем судне идти в море и подвергаться опасности быть торпедированными.
Когда в 1943 году началась работа по прослушиванию, Эйзентрегер был поражен объемом перехваченных радиообменов, содержавших тайные сведения. В течение нескольких недель обе станции зафиксировали от 80 до 90 русских, английских и американских передатчиков, которые регулярно передавали информацию, и их можно было непрерывно прослушивать. Поразительно, многие из них не шифровали радиограммы, касавшиеся конфиденциальных и даже секретных тем. Другая часть перехваченных радиограмм шифровалась ненадежно, так что их легко дешифровывал помощник Эйзентрегера, капитан запаса Хабенихт.
Хабенихту, специалисту в этой области, среди прочего удалось расколоть код американской береговой службы оповещения. Поскольку шифр никогда не менялся, а использовался американцами при проведении всех десантных операций, Эйзентрегер получил масштабный доступ к сведениям американского военно-морского командования у дальневосточного побережья.
Результаты этой работы направлялись не только в заграничную службу абвера, но и в соответствующие японские ведомства. Эйзентрегер считал, что японцы использовали эту информацию в недостаточной мере. Однако американцы после войны были очень злы на него за то, что тот передавал японским союзникам материалы прослушивания.
Станции прослушивания в Пекине и Кантоне ежесуточно перехватывали до 2 тысяч радиограмм. Их анализ, помимо уже описанного проникновения в замыслы американского военно-морского командования, давал и многочисленные другие выводы военного и политического характера.
Так, станция прослушивания в Кантоне прежде всего перехватывала радиообмен американской службы воздушного наблюдения в дальневосточном регионе. Поскольку английские и американские эскадрильи вследствие огромных расстояний были вынуждены летать по пеленгу, станции радиоперехвата могли в любое время зафиксировать количество и направление полета самолетов. Поэтому Эйзентрегер смог с помощью своих помощников в главном командовании группы «Юг» японской армии в Китае смонтировать и обслуживать огромную наглядную карту с множеством разноцветных лампочек, включением которых с центрального пульта воздушного наблюдения можно было наглядно показать, где и в каком количестве самолеты находятся на подлете к целям или же возвращаются с задания.
Другим почти что неисчерпаемым источником важных сведений стал перехват радио- и телефонных переговоров между ведомствами китайского правительства и английскими и американскими штабами. Эйзентрегер рассказывал, он не мог себе представить, насколько беспечны были даже высшие офицеры союзнических войск при радиообменах с маршалом Чан Кайши и его сотрудниками.
Станция радиоперехвата в Пекине также добилась значительных успехов. С ее помощью прослушивались некоторые радиостанции противника, располагавшиеся в Монголии и Сибири. Советские командные инстанции, железнодорожные узлы, склады и военные предприятия, расположенные в этих районах, ввиду больших расстояний также были вынуждены интенсивно пользоваться радиосвязью. Из этого третьего источника ежедневно поступали важные военные, политические и экономические сведения о мероприятиях в Советском Союзе, потребностях и планировании в дальневосточном регионе.
Большое политическое значение в особенности имели перехваченные сведения служебных и частных переговоров между советскими и китайскими ведомствами и их сотрудниками.
