Он расстегивает пиджак и проходится по гостиной, медленно обводя взглядом каждой предмет в ней.
— Хорошо. Я вижу вы спешите. Идите. Но после, я жду полноценного рассказа. Ты слышала меня, Бристоль?
Только на улице, вдали от дома и даже от жилых кварталов Лондона я попоросила ее рассказать мне о том, что это за люди и почему им есть дело до того, как живут вампиры.
— Они наш противовес. Если мы не в состоянии держать себя в руках и приглядывать за себе подобными, то в наши дела вмешиваются они.
Керри перепрыгивает через ограду и ждет меня, когда к ней присоединюсь я. Это несколько труднее чем выглядит на первый взгляд. Прыжки между крышами домов я одолела с легкостью, то прыжок-кузнечика, ну хоть убей мне не удается.
— Им есть дело до всего, что представляет угрозу человеческому миру.
— Это Вэст, он думает, что моя дочь угроза?
Она выглядит совсем как обычный ребенок. Я все еще жду, когда из нее полезут клыки и уже не один раз ловлю себя на мысли, что буду несказанно счастлива, если все обойдется лишь скоростью, силой или невероятно прочным скелетом.
Мир людей тяжело принимает тех, кто отличается от них.
— Вампиры тоже так думают, поэтому они сначала пошумели, а потом даже обрадовались, что я сделала тебя такой.
— Они всерьез думают, что другой яд сможет перебороть материнский инстинкт?
Я иду вслед за ней, прыгаю взбираясь по бетонной стене до пожарной лестницы, какое-то время мы идем по крыше. Я стараюсь не отставать и не дышать, пахнет ну просто отвратительно — разложением.
— Ты сказала, что мне понравится!
Керри тянет приоткрытый люк и прыгает вниз. Я слышу шум каблуков, а потом как она зовет меня. Вонь оттуда просто нестерпимая.
— Они уверены в нашей природе и практически ничего не знают о таких как Стейси и Джейк. Они уверены в тебе и знаешь… Это прозвучит безумно, но я думаю, что они подумали о том, что, если A.J отличится чем-нибудь в будущем — «хранящие тайну» будут с гордостью говорить всем и каждому, что мать этого ребенка простой и эгоистичный вампир.
Я не понимаю, где нужно смеяться, но понимаю, что в последней фразе спрятана не то ирония, не то шутка.
— Вампиров постоянно обвиняет в чем-то подобном. Бессмертные чаще всего.
— Почему?
— Потому что мы были людьми, тогда как другие существа на этой планете не были ими никогда.
Мы останавливаемся. Керри не включает свет, но этого и не нужно. В горле горит, печет и щекочет от окружающих запахов. Изо рта вырывается пар от того, как прохладно в этом помещении.
— Это не человеческая кровь, — говорит Керри, улыбаясь с ярко поблескивающими белыми полосками клыков в темноте. — Но ее тут навалом! Наслаждайся!
Она права — мне понравилось. Скотобойня с емкостями полными еще не свернувшейся крови — это лучшее место куда можно привести новообращенного вампира.
Глава 29
— Теперь посмотри на себя, — сказала Керри, заметившая еще в коридоре то с каким не то разочарованием, не то сожалением Алекс взглянула на себя в зеркало. — Голод плохо от-ражается на всех нас, но вот когда мы сыты…
Алекс остановилась возле витрины, давно закрывшегося кафе.
— Ну и как?
Кровь закончила ее трансформацию. Алекс «округлилась» и стала такой, какой должна была быть всегда, не худой и не толстой, а такой какой должна была быть по программе от матушки природы.
— Удивительно, — проговорила она медленно и провела по своей щеке пальцами. — Я те-перь всегда буду сдуваться и надуваться?
Керри тихо рассмеялась, покачав головой. У Алекс все равно немного обескураженный вид.
— Я сказала голод! Я, когда голодна становлюсь злобной стервой, когда сильно-сильно голодна чудовищем во плоти, дальше идет монстр и исчадие ада. Исчадием ада я выгляжу примерно также как ты полтора часа назад.
— Знаешь…
Она замолчала, поравнявшись с ней.
— Давай! Говори! О чем я должна быть в курсе?
— Ты только не обижайся пожалуйста. Если бы я могла выбирать, то я все же предпочла быть такой, как Джейк и дело даже не в силе, а в том, что я была бы теплой и могла бы есть обыкновенную еду.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Керри понимала. Было время, когда она чуть ли пятнами зависти покрывалась, глядя на то, как Хеллингер ест и пьет приготовленные Нираном блюда. Она даже подумывала о том, чтобы попросить его укусить себя, но пока так и не решилась.
— Я понимаю, но кажется, что ты уже не такая как мы. Из-за вируса, — быстро объяснила она последнее. — Я думала наш яд вытравливает любую хворь, но это ведь не болезнь, а то, что въелось на уровне генов и спиралей ДНК. Или это одно и тоже?
Алекс пожала плечами. Ей хотелось дослушать теорию Керри и поскорее оказаться дома. Оставалось всего ничего, десятка два шагов до старомодной калитки и светящихся уют-ным светом окон.
— Ты пила молоко и делала это с удовольствием.
— Там была кровь, — отмахнулась от это Алекс. — Я не помню, чтобы чувствовала вкус.
— Многие вещи делаются нами на автомате, но, когда лишаешься их пытаешься вернуть потерю. Ты попытайся.
Она остановилась прямо за оградой. Уже отсюда были слышен голос Стейси. Анна обрела самую преданную свою поклонницу в ее лице.
— Спасибо тебе. Мне кажется, что я не поблагодарила тебя за то, что ты сделала для меня и для Анны.
Она обняла, на секунду замершую, совсем не ожидавшую того Керри. Вампир погладила ее в ответ и кажется, что смущенно хмыкнула.
— Ты бы поступила точно также.
Алекс не была уверена в этом. Они отличались с Керриан и совсем не характерами, а условиями пребывания в этом мире.
— Мне бы твою уверенность, Керриан.
Она очень надеется, что эта жизнь никогда не поставит ей условия в которых будет фигу-рировать Бристоль. Она уже превратилась в одну из тех мам, для которых на первом ме-сте ребенок, а потом уже все остальное.
— Кто ты такой?! И что ты делаешь здесь?!
Громоподобный рев, донесшийся из дома, заставил их разомкнуть объятия и чуть ли под-прыгнуть на месте. Голос Моргана был страшен и к не малой грусти Алекс она уже слы-шала в нем знакомые интонации. Кучи мурашек выступили, кажется, на всем теле сразу, пророча скорый неприятный разговор.
— Он с ума меня сведет, — проговорила Алекс не без печали.
— Ладно бы это. Но у вас могут быть проблемы с соседями.
Это точно. Терпеть то крики, то ругань, то грохот, то вот рев. Нормальные люди просто не будут и вызовут полицию. Нельзя заткнуть рот всем и успеть повлиять на каждого просто невозможно, особенно, когда держишь младенца на руках.
— Шшш… — ее голос застыл в шепоте, так и не произнеся его хищное прозвище.
В доме пахло молоком, присыпкой и чабрецом. Речной водой и мокрыми опилками со скисшыми дрожжами. Мужским одеколоном неизвестного ей производителя и Джейком.
— Меня зовут Клейтон Уэст маркиз Нортгемптон.
Они ворвались в гостиную, наверное, так же, как и Джейк, каблуки ботинок и сапог смяли разбившееся вдребезги зеркало.
«Плохой знак!»
Алекс закусила губу, глядя на вернувшегося Джейка и на ее нового знакомого Клейтона, что, не потеряв ни капли самообладания отставил чашку чая в сторону, лишь после этого исполненного спокойствия жеста, повернулся к Джейку.
— Раз уж мы заговорили об этом, то с кем имею честь?..
Тон и голос маркиза был способен охладить чей угодно горячий пыл и нрав, тогда как сам мистер Вэст явно что не собирался спускать подобного отношения, обращения и внезапного вторжения.
— Кто дал тебе право врываться в этот дом и призывать меня к ответу?
Меч со стуком опустился на пол, да так и остался там, используемый маркизом в качестве трости. Алекс даже близко не представляла сколько весит эта штука. Но он был очень похожи на те мечи какими уставлен Лувр.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Джейк Морган.
Алекс покрылась изморозью раздражения, досады и стыда. Джейк Морган по прозвищу «Шарк» выглядел в этот момент не очень. Не очень достойно, взросло, умно.
