«Нет! Тогда на кой черт тут сидел Клейтон? Неужели он просто пропустил их всех?»
Стейси МаКена до смерти боится этого Дерека, не может вспоминать о нем без дрожи и побледневшего лица.
— Все в порядке, — послышался голос Клейтона снаружи, — Упала картина и перебила гору посуды.
— Мы бы хотели увидеть, миссис или мистера МакКена.
— Она немного занята, убирает все эти стекла.
Керри вылетела из дома, присоединяясь к Клейтону.
— Офицер, я здесь!
Алекс понимала, что ей нужно успокоить властей правопорядка, но тем не мене не могла не злитсья. Она вышла в сад, вдохнула свежий воздух улицы, задержала его в легких, выдохнула и поднесла к лицу грязную пеленку.
— Дай мне!
Она отмахнулась от Джейка, хотя умом и понимала, что он в этом деле понимает побольше нее. В руках остался лишь лоскут, Джейк все-таки вырвал ее из рук. Шарк закружился по дому, умчался наверх, было слышно, как он ходит по второму этажу и, сводя на нет все усилия Керри и Вэста, гремит чем-то. Алекс не двигалась, продолжая вдыхать запахи вокруг с закрытыми глазами. Ей казалось, что она все делает правильно и ей надо сконцентрироваться, перестать злиться и даже беспокоиться, переживать и унять дикое желание броситься неизвестно куда, только бы не стоять на месте.
— Давай, представь, что нет ничего кроме запахов, — раздался как будто где-то вдалеке голос Керри.
Она пыталась научить ее за то короткое время что было у них, чтобы настигнуть похителей.
— Все вещи пахнут. Ты знаешь этот дом лучше Стейси, ты излазила его вдоль и поперек. Выбрось все из головы, выдели запах Анны, представь, что по дому… плавала Рыбка и вот она здесь.
Она говорила мягко, но Алекс которая буквально вняла ее словам за сладким и одновременно свежим запахом малины (так пахла это вампирша) услышала ее злость, вину и раздражение. Она понимала ее. Дом опустел в мгновение ока, молочный, сдобренный солью и сахаром аромат Анны стелился по дому словно длинный узкий шарф. Алекс делала шаги, сначала хаотичные поворачивая то в одну, то в другую сторону пока наконец не нащупала самый яркий. Она шла и шла, а на самом деле бежала, перемещаясь из одной комнаты в другую, уловила запахи людей, тоже соленные, так приятно пахнущие и обещавшие вкус чего-то очень пряного и тягучего, острого, как некогда любимое ей карри.
Стейси не задерживалась. Она перемахнула за ограду, промчалась по стемневшим улицам, зашла в воду и шла в ней очень долго, но все больше по отмели. Беспокоиться пока что было не о чем. Были только эти двое. Анна и Стейси. Никаких других, чужих запахов рядом не было. Алекс не брала в учет людей.
— С***! Вот ведь с***! — повторяла она бесконечное количество раз.
Неожиданно все закончилось. Резко задувший ветер Темзы развеял последние видения. Алекс остановилась по пояс в воде, оглянулась на громаду светящегося города, запуталась в шуме и голосах людей, новых ароматов и не могла понять куда вдруг исчезла женщина. Ее словно вынули из воды или утянули на дно.
— Она прыгнула! — догадалась она и поспешила проделать тоже самое.
Весенний ветер дул все сильнее, редкие прохожие на набережной пытались окликнуть нее, раздавались смешки, а Алекс все шла вперед к мосту, мимо нищих, воняющих бедностью и пунктом сбора вещей бомжей, вновь вошла в воду, обрадовавшись, что под мостом ветра как будто и не бывало. Она наконец вошла в водосток, огромная решетка была прикрыта лишь для виду. Острые края сварки блестели даже в темноте, а мусор так и вовсе валялся снаружи.
— Стейси, что же ты творишь?
Но идти в такое место значит… Алекс покачала головой, не найдясь в объяснениях. Она как будто бы пытается запутать следы!
— Неужели думаешь, что поворачивать назад уже поздно?
Она вряд ли причинит вред Анне. Алекс кажется, что нельзя подделать любовь к детям. МакКена, если бы хотела, то навредила бы ей раньше — возможностей было предостаточно. Она не могла понять мотивы такого поступка. Зачем, ну зачем ей понадобилось красть ребенка? На что она надеялась?
«Она просто запланировала это заранее! — прошептал внутренний голос, прорезав своим существование хаотичные мысли. — Клейтон помешал ей уйти раньше! Я сама спутала ее карты!»
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Ноги Алекс запутались в одежде, слишком светлой и яркой для окружающей для нее канализации. Ползунки, боди, красивые распашонки и пинетки вымокли в грязи сточных водах. Рассыпанная пачка с подгузниками, с протектором от мужских ботинок, небольшой саквояж, кровь.
— Анна!
Алекс схватилась за стену, прислушалась, игнорируя беспрестанно бегущие капли воды и огромный поток неподалеку.
— Где она?!
Стейси полусидела-полулежала в одном из слепых рукавов-выходов. Ее одежда была залита кровью. Она держалась за грудь, прижав к ней пальцы. Ее тело менялось, то превращая ее в лишенного волос монстра, то в слабую женщину.
— Где она?! Где она?! Где она?!
Выдержки Алекс хватило ненадолго, сказались натянутые нервы и сдерживаемые, но все же бурлящие в ней переживания. Она ударила ее об стену, так как это делал с ней Джейк, но только вампиру не пришлось никуда лететь. Стейси выбила своей головой влажную крошку кирпича.
— Я спрашиваю тебя! Где она? Куда ты дела ее?
Неужели она просто убила ее?! За что? За что? За что???
— Они!.. Они!.. Она!
У нее хватало сил говорить, несмотря на то, что Алекс не успокаивалась, била ей о стену словно одержимая.
— Они забрали ее! Их не должно было быть здесь! Не должно!
Алекс отпустила ее только тогда, когда голова женщины со спутанным комком темных волос повисла на широкой ленте кожи. Грудь Алекс вздымалась, как от быстрого бега, глаза заволакла красная пелена.
— Так вот как это!..
Сломанные и вновь выросшие ногти, грязь под ними и содранные коленки, волосы в каплях грязной воды. Она продолжала идти вперед, цепляться за покрытые темным мхом решетки, не обращая внимания что и плесень пытается съежиться, убраться куда подальше от ее рук.
— Он опасен! Надо свернуть ей башку и поджечь!
— У меня нет зажигалки!
Она свернула голову говорившему и так легко, словно оторвала бутон у цветка. Все происходило как-то очень быстро. Один взгляд на ребенка, лежащего и тянущего руки, не агукающего, не плачущего, а выпустившего маленькие жала из открывшихся, раздвоившихся щек. Она была залита кровью бурой и ярко алой, совсем как один из тех парней, что стоял возле. Раненый или просто измазанный кровью вампир, похожий на Марлона Брандо вскрикнул первым.
— Тем лучше для тебя, — проговорила она с таким трудом, словно выталкивала из груди горящий шар.
Они сделали из ее ребенка монстра! Из Алекс вырвался стон боли, ненависти и злобы.
— Потерпи, милая! Мама рядом!
Алекс не помнила, как оказалась рядом, закрыла собой несчастную коробку и ребенка на ней.
— Ты одна из нас! — визжал кто-то совсем рядом с лицом.
Ей было все равно, когда она раздирала его глотку на две части.
— Остановвлв, — заклокотало у него в горле, кровь выплеснулась из его глотки и чуть было не обдала лицо Алекс, но отшвырнула его и бросилась на второго, хватая его и тут же ринулась к третьему, сталкивая их лбами, что лопнули словно были башками гнилых зомби на материке.
Ярость. Такого бешенства она не испытывала никогда.
«Никогда! Больше никогда она не будет такой, пытающейся в своей беспомощности отвоевать себе жизнь!»
Она не успокоилась пока не вышвырнула остатки тел в огромный слив, бурлящий грязной пеной внизу. Он не стал чище, но в этом бульоне жизни Лондона прибавилось новых ингредиентов.
— Прости меня! — она прижала к себе крошечное тельце, целуя и целуя ее лицо, лоб, глаза, нос и губы. — Сейчас мы уйдем отсюда и больше не вернемся! Никогда!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Она шла вперед, возвращалась тем же путем, боясь заблудиться в стоках и уморить ребенка витающим в них смрадом.
— Никогда! Никогда!.. — Алекс повторяла одно и тоже словно заведенная.
Анна, согретая и успокоенная ее теплом, заворчала, захныкала, а потом успокоилась. Алекс испугалась и этого, отклонилась и взглянула на дочку. Захватив небольшой участок сбившейся футболки, Анна спала, сопела, то и дело пережевывая его и смачивая беззубым ртом.
