раздражилась сильнее. – Кот мне твой надоел, гадит где попало! Вот выкину его из дома к чертовой матери, будешь знать!
– Спокойной ночи! – Глеб не вытерпел и закрыл дверь прямо перед носом старушки. Меньше всего сейчас хотелось терпеть ее скверный характер. За узорчатым стеклом еще виднелась черная фигура, когда Глеб потушил свет. Душ и ужин отменяется. Он слишком устал.
Стоило положить голову на подушку, Глеб отключился.
Что-то ударило по ногам. Рыжик, спустя секунду вспомнил Глеб, котенок любит спать в ногах у хозяина. Не успел он закрыть глаза, как на спину опять прыгнули. Это было в разы тяжелее Рыжика, а также визжало детским голосом. Прямо на ухо.
Войнов Глеб перевернулся на другой бок, прячась под одеяло в надежде, что оно спасет его от шума. «Не будите меня. Дайте чуть-чуть поспать. Совсем немножко. Будильника не было. Еще рано» – лепетал он.
Однако ребенок не слушался, скакал, как на плюшевой игрушке. Забравшись на голову, он громко и гадко бзднул. Не в состоянии терпеть, Глеб отмахнулся. Раздался грохот, точно проломился пол, писк и плач.
– Что случилось? – спросила мама.
Что-о-о? Голос мамы? Глеб оторвал голову от подушки. Сон это или реальность? Он пытался разобраться, протирая глаза. Для сна слишком сильно хочется спать. Да и плач крайне правдоподобный…
– Что случилось, Илюша?
– Глеб столкнул меня с кровати! – заплакал братик.
– Как… когда вы приехали? – растерявшись, спросил Глеб.
– Вчера, около восьми вечера. Не звонили, думали сюрприз устроить, но так не дождались и уснули. – Сидя на полу, мама держала Илью в объятиях, пока тот стрелял в Глеба влажными глазами. – Не надо к брату приставать, когда он спит. Ну, где болит?
– Здесь! – Илюша показал коленку, на которой ничего не было. Шмыгнул носом.
– Все с ней в порядке. – Мама чмокнула Илюшу в ушибленное место и поднялась. – Ты, конечно, тоже хорош, Глеб! Мог бы поласковее с братом обойтись, он ведь соскучился! Ладно. Давай, просыпайся и приходи завтракать. Мы тебя ждем за столом.
Мама с братиком вышли из комнаты. Илюша плелся, держась за коленку.
«Ну… как всегда» – Глеб потянулся на подушке, не до конца распознавая свое настроение. Мама с братом приехали в гости – это замечательно, отличная новость. Но между ними опять происходят какие-то ссоры, из-за которых расстраивается все счастье. Если они любят Глеба, а Глеб любит их, то почему у них возникают все эти недомолвки? Из-за его гадкости? Гадкий, гадкий Войнов Глеб.
Звон ложек дразнил слух. Ладно, пора завтракать! А то, чего доброго, опять наорут.
Глава 39
Вечером восьмого марта Мари была особенно радостная, потому что Альберт Владимирович выписал ей премию. Приличную премию – десять тысяч рублей. Но Глеб не чувствовал себя ущемленным, ведь он брал свое пивом.
– ГЛЕБ! – пискнула Мари с другого конца зала, настолько пронзительно, что он подавился. Последний глоток полез не в то горло. Она сказала что-то еще, но что, Глеб не расслышал из-за собственного кашля.
– Кхе! Еще раз?
– Я говорю, ты так вкусно пьешь, что мне захотелось тоже, – Мари с улыбкой уставилась на него. – Думаю, не выпить ли мне с тобой за компанию в честь праздника?
– Неужели? – Поставив пиво, Войнов Глеб выпучил глаза. – Прямо на рабочем месте?
– Ага!
– Не знал, что ты такая бунтарка.
– Вся в тебя!
– Значит, как и я, будешь пить мужицкое?
– Утонченное. – Они шутили между собой, что пиво делится на два вида и бывает либо мужицким, либо утонченным. – Желательно вкусненькое.
– О!
Глеб сразу понял, какое следует дать ей попробовать. Плеснув на дно темной красной жидкости, совсем чуть-чуть, он протянул Мари на пробу.
– М-м, чем-то напоминает винишко, – отрекомендовала она, – такое же кислое и крепкое, только с газиками.
– И все же это вишневое пиво. Семь и семь градусов.
Принюхавшись, Мари выпила остатки.
– Да, необычное, мне нравится. Налей его, пожалуйста, только немного. Слишком крепкое. – Она навалилась на стойку в попытке разглядеть название напитка. – «Барби Руби». Опять что-то новенькое? Твоей рукой написано.
– Моей, – кивнул Глеб. – Новенькое.
– И как, пользуется успехом?
– Пока не могу сказать, только вчера на кран поставил. Если покупать будут, то закажу еще. Кегу или две. А если не особо, в следующий раз возьму что-нибудь другое. – Приложившись губами, как прекрасный вампир, Мари потягивала красную жидкость. Ее светлый взгляд светился поверх кружки. – Но что-то мне подсказывает, расходиться оно будет хорошо.
– Да, пойло что надо! – Заявила Мари, играючи. – Плесни себе тоже, а то я не привыкла пить в одиночестве!
От слова «пойло» и «плесни» Глебу стало и смешно, и неловко.
– Можно, я не буду спрашивать, где ты этому научилась?
– Можно. Хотя это всего лишь издержки профессии.
Из-за того, что Глеб пил темное Ореховое, в котором семь градусов, он дал себе обещание выпить одну кружку вишневого, не больше. Что-что, а мешать крепкое со сладким пивом лучше не стоит – золотое правило, которое он вынес из работы барменом.
– У тебя, между прочим, сегодня тоже праздник. Сможешь догадаться, какой? – спросила Мари, сияя, хоть шутку готовила дурацкую.
– Международный женский день, что ли?
– Почти. Но нет. Вторая попытка?
Какой праздник может быть у Войнова Глеба восьмого марта? Это точно вопрос с подвохом. Пока Глеб думал, он пил. Прошла секунда, вторая. Так продолжалось, пока Мари не отстранила его кружку.
– Ну-у, давай!
– Да бляха муха, черт его знает, – Глеб вытер влагу с бороды. – Я не знаю. Мне в принципе не симпатизирует восьмое марта.
– Даже если этот день будет означать окончание месяца со ста тридцати процентной выручкой?
– Со ста тридцати процентной?
– Да! Это значит, что выросла и посещаемость. И знаешь почему? Все благодаря нашим нововведениям, а именно твоему решению разнообразить ассортимент пива!
Войнов Глеб чуть не подавился, опять.
– Ты так думаешь?
– Конечно. Это чистый расчет.
– А мне кажется, что все это из-за гениального маркетинга, – Глеб поднял бокал, – из-за скидок и акций. Выпьем за лучших работников месяца!
Стекло издало цок, и Войнов Глеб приложился. В отличие от Мари, которая сделала птичий глоток, он опустошил треть содержимого.
– Ты знаешь, Глеб, о чем я думаю в последнее время? Раз у нас так хорошо складывается, то, может, попробуем реализовать идею с творческими вечерами, о которой ты говорил когда-то?
– Живая музыка по пятницам? Это здоровская идея. Я бывал на таких выступлениях в московском баре, – с пивной отдышкой проговорил он. – Очень крутом баре, внутри он смахивал на театр.
– Может, ты просто пил в театре? – передразнила Мари.
– Там я не бывал ни разу. Хотя публика выглядела такой же культурной.
– Вот! Я того хочу, чтобы у нас изменился контингент. Выступления, как по мне, должны привлечь больше молодежи и творческих людей. «Пивная Яма» находится на одной из главных улиц города, а публика… а публика оставляет желать лучшего.
– На то и Петербург! Здесь каждый второй интеллектуал одевается как было, ты сама это знаешь.
– Я сомневаюсь, что те мужики в кожанках были интеллектуалами.
– Те –
