Ведь широкое применение осадных механизмов[643] заставляло государства возводить особые стены — с почти полукруглыми выступами рустов, что обеспечивало рикошетирование метательных снарядов. Оборонное строительство полисов еще недостаточно изучено, так как его внушительные масштабы стали известны лишь в последние 50 лет[644]. Назовем для примера небогатую Локриду, многие государства которой именно в эллинистическое время возвели мощные каменные стены[645]. Сооружение укреплений часто превышало финансовые возможности полисов, и государства обращались к помощи богатых граждан. Например, полис Юлида на Кеосе в III в. объявил сбор добровольных взносов на постройку стен. Лишь 15 граждан, внесших от 5 до 50 драхм (или статеров? — монетный номинал не обозначен в надписи), перечислены на поставленной полисом стеле, хотя место на камне было рассчитано на более длинный список[646].
Значение крепостных стен в эллинистическое время в полной мере подтверждает и то обстоятельство, что именно в конце III — начале II в. стенами была укреплена Спарта (правда, неполным кольцом)[647]. Построили их в короткое время, что было возможно лишь при использовании труда квалифицированных зодчих — фортификаторов.
Длина оборонительных линий вокруг городов не обязательно зависела от общего экономического потенциала полиса. Например, некоторые полисы Акарнании обносили стенами столь значительное пространство[648], что длина их стен почти равнялась окружности укреплений Эфеса[649], достигавших 12 км. Умелое использование гористого рельефа делало такие мощные крепости неприступными даже для очень сильного неприятеля. Можно напомнить, как Филипп V не смог взять небольшой фессалийский полис Мелитею, так как заготовленные его военными специалистами лестницы оказались слишком короткими[650].
Необходимость защиты деревенского населения и его имущества потребовала сооружения укреплений и в хоре. Многим полисам постоянно грозили набеги пиратов, деятельность которых в III—II вв. достигла огромных масштабов[651]. Особенно страдали жители островов Эгейского моря, и на многих из них в изучаемое время были сооружены небольшие крепости. Характерным элементом этих сооружений были башни, имевшие до трех этажей.
Мояшо описать башни, открытые на острове Теносе[652]. Одна из них, стоявшая между современными селами Кардиани и Авдо, была в плане квадратом со стороною в 6,25 м. Стены, сохранившиеся в высоту до трех метров, сооружены из известняковых и мраморных плит, причем швы между рядами почти горизонтальны, а между смежными блоками вертикальны или наклонны. Прямоугольный вход в башню невысок. Сооружение имело не меньше двух этажей, как показывают остатки свода высотою в три метра.
Более монументальна круглая башня у нынешнего села Свомолоне, имеющая 10 м в диаметре. Она сооружена из ровных рядов мраморных блоков, швы между последними вертикальные или слегка наклонные. Сохранились два этажа башни, причем в верхнем этаже было устроено одно прямоугольное окно высотою в 1 м. Возведение этой вместительной башни (площадь двух ее этажей около 150 кв. м), видимо, считалось немаловажным делом. Недаром на одном из блоков сохранилась надпись, сообщающая, что соорудил ее Лисифей, сын Аристолоха. Можно предположить, что такие скромные фортификаторы работали преимущественно в пределах своего полиса[653].
Аналогичные небольшие укрепления с башнями были открыты на Фасосе[654] и других островах[655]. И в западных частях материковой Греции известны крепости, обеспечивавшие защиту деревням, и длинные стены, ограждавшие иногда довольно большую территорию[656].
Наряду с фортификационными линиями полисы должны были строить и другие сооружения, укреплявшие их обороноспособность. Лучше всего это строительство известно в Афинах: с 338 по 324 г. там, помимо укрепления стен, построили новые водопроводы, ремонтировали и возвели новые корабельные верфи, соорудили новые арсеналы для хранения корабельного снаряжения — снастей, парусов, весел[657].
Тогда же в Пирее знаменитым зодчим Филоном из Элевсина между 347 и 329 гг. был возведен арсенал — σΛευοθήκη. До нашего времени дошла надпись, в которой детально изложен проект здания[658]. В этом официальном документе самым точным образом указаны размеры всего здания и его частей, материал для изготовления деталей, способы их сочленения. Писали о нем и древние авторы[659], в современной же литературе творению Филона посвящены специальные исследования[660].
Конечно, верфи, арсеналы и склады в таком крупном полисе, как Афины, насчитывались в большом количестве, в мелких полисах число и масштаб аналогичных сооружений были много скромнее.
Особое место в оборонном строительстве занимало сооружение осадных машин. Достигавшие иногда внушительных размеров, эти механизмы требовали больших затрат, причем сооружали их и следили за их исправной работой именно архитекторы[661].
Даже беглый перечень объектов военного значения, возведенных республиками эллинистической Греции, показывает, сколь велика была активность государств в этой области зодчества. Иногда расходы полисов на эти сооружения вызывали огромное напряжение государственных финансов[662]. Современной науке еще трудно определить более или менее точно объем оборонного строительства в эллинистической Элладе, так как в труднодоступных горных районах страны многие античные памятники этого рода остаются неизученными или даже вовсе неизвестными[663].
Прибрежные полисы Эллады, имевшие свой флот, нуждались в архитекторах-кораблестроителях. Создатели военных кораблей пользовались, несомненно, особым вниманием, что явствует из сообщения Аристотеля[664] о том, как в Афинах решали вопрос постройки триеры: «народ голосованием выбрал архитектора для постройки корабля». Это голосование в народном собрании позволяет предполагать, что кандидатура архитектора всенародно тщательно обсуждалась, поскольку сооружение военного судна являлось весьма дорогостоящим предприятием[665]. Талантливые судостроители получали широкую известность. Так, уроженец Коринфа архитектор Архий был приглашен Гиероном Сиракузским (269—215) соорудить его роскошный корабль-гигант[666].
Сооружение обычных торговых судов велось, вероятно, архитекторами средней квалификации.
Если обратиться к сведениям о чисто гражданском строительстве греческих республик в III—II вв., то и здесь источники не позволяют говорить об очень скромных размерах архитектурной деятельности. Конечно, крупное строительство могли позволить себе лишь богатые полисы, причем по качеству и размаху тогдашнее греческое зодчество уступало монументальным сооружениям, которые возводили цари соседних эллинистических монархий[667]. Однако даже сколько-нибудь преуспевающий полис выделял значительные средства для постройки необходимых ему общественных сооружений.
Можно привести факты из истории Фасоса, полиса, сумевшего сохранить свою самостоятельность, несмотря на попытки македонских и других эллинистических монархов подчинить его[668]. В конце IV — начале III в. в главном городе острова был сооружен пространный гипостильный зал[669], в III в. на границе агоры был возведен монументальный северо-западный портик[670]. Тогда же фасосцы построили квадратный в плане булевтерион[671]. При этом они не оставили вниманием и оборонительные сооружения. Стены города Фасоса были дополнительно усилены[672].
Перечень монументальных строек на Фасосе служит убедительным
