– Ах, вечер… Очаровательно,– ответил Эд. Кэндис с безразличным видом пожала плечами.
– Что ж, я за вас рада.
– Хизер очень привлекательная девушка,– продолжал Эд задумчиво.– Прекрасные волосы, красивое платье, приятные манеры…
– Рада это слышать.
– …и, как и следовало ожидать, круглая идиотка. Я бы даже сказал, у нее не все дома.
– Что ты имеешь в виду? – сварливо сказала Кэндис. Проклятый Эд, вечно он все жилы вытянет, прежде чем скажет что-нибудь по делу! – Что значит – не все дома?
– Странная она. Немного не в своем уме,– уточнил Эд.– Впрочем, ты, наверное, сама заметила.
– Ничего я не заметила, что за глупости!
– Но ведь ты – ее старинная подруга.
Эд отхлебнул кофе и недоуменно посмотрел на Кэндис поверх чашки.
– Здесь совершенно нечего замечать! – вспылила Кэндис.
– Тебе виднее,– лениво протянул Эд.
Кэндис смерила его взглядом, который мог свалить и слона, но Эд, несомненно, был существом куда более толстокожим.
– Ты, конечно, знаешь ее лучше, чем я,– добавил он,– и все же, если хочешь знать мое мнение…
– Твое мнение меня не интересует! – отрезала Кэндис.– И вообще, что ты понимаешь в людях? Если тебя и интересует что-то, так это еда, которую можно перехватить на скорую руку. Ну и деньги, разумеется.
– Вот, значит, как ты обо мне думаешь? – Эд слегка приподнял брови.– Браво, Кэндис, браво! Ты, оказывается, мастер психоанализа. И что же, по-твоему, для меня важнее? Деньги или полуфабрикаты из «Макдоналдса»? А может быть – одинаково?
Кэндис насупилась.
– Не смешно,– сказала она.– Ты прекрасно понял, что я имела в виду.
– Нет, не понял,– произнес Эд после паузы.– То есть кое-какие догадки у меня имеются, но я не уверен.
– Ну и ладно, и не обращай внимания.
Эд поглядел на нее с интересом.
– Что ж, пожалуй, так и сделаю.– Поставив чашку на стол, он поднялся и лениво двинулся к двери, но на пороге остановился.– Только одно, Кэндис. Имей в виду: обо мне ты знаешь очень немного, и все-таки больше, чем о своей старинной подруге.
Кэндис, открыв рот, проводила его взглядом. Она хотела окликнуть его, спросить, что он имеет в виду, но не смогла. Когда же она справилась с растерянностью, было уже поздно: Эд вернулся к себе.
Когда два часа спустя Кэндис приехала на работу и вошла в редакцию, она первым делом поискала глазами Хизер, но ее нигде не было. Ее рабочий стол был пуст, компьютер выключен, а стул задвинут глубоко под стол, как поставила его уборщица. Судя по всему, Хизер еще не приходила.
– Доброе утро, Кэндис,– приветствовал ее Джастин, направлявшийся к своему кабинету.
– Привет,– рассеянно отозвалась Кэндис, все еще глядя на пустой стол подруги.– Кстати,– спохватилась она,– ты не знаешь, где Хизер?
– Откуда мне знать? – Джастин даже остановился.– А что?
– Нет, ничего,– быстро ответила Кэндис.– Я просто спросила.
И она улыбнулась Джастину, ожидая, что он тоже улыбнется, но тот неожиданно нахмурился.
– Не слишком ли ты ее опекаешь? – спросил он недовольно.
– Что-что? – Кэндис удивленно подняла брови.– Что ты имеешь в виду, Джастин?
– Говорят, ты проверяешь все ее работы. Это так?
– Ну…– Кэндис замялась.– Иногда я действительно кое-что смотрю, но…
– Только смотришь – и все?
Кэндис почувствовала, что ее щеки предательски краснеют. Неужели Джастин догадался, что она делает за Хизер большую часть работы? Может быть, он узнал ее стиль или наткнулся на какие-то присущие только ей выражения и обороты? А может, он видел, как она работает над материалами, которые были поручены Хизер? Или заметил, что они постоянно обмениваются посланиями через редакционный сервер?
– Ну, если я натыкаюсь на грубую ошибку,– начала она,– я считаю своим долгом… Но это бывает совсем редко. В общем, ты понимаешь…
– Я понимаю,– кивнул Джастин и окинул ее таким пристальным взглядом, словно искал опечатку.– И я думаю, что Хизер вполне способна обойтись без твоей помощи, Кэндис. Ты согласна?
– Да, пожалуй…– растерянно пробормотала Кэндис, которую резкий тон Джастина застал врасплох.– Что ж, пусть работает самостоятельно, я не против.
– Рад это слышать,– коротко сказал Джастин и снова смерил ее взглядом.– Имей в виду, Кэндис, я буду следить за тобой, и если я еще раз увижу…
– Следи на здоровье! – огрызнулась Кэндис, начиная приходить в себя.– Если тебе больше нечем заняться – пожалуйста!
Джастин хотел что-то ответить, но в его кабинете зазвонил телефон, и он поспешил туда. Кэндис проводила его задумчивым взглядом. «Интересно,– думала она,– как все-таки Джастин пронюхал, что я помогаю Хизер? И почему это так его задело? Ведь я хотела просто помочь молодой сотруднице, тем самым сняв часть забот с плеч того же Джастина. Почему же это ему так не нравится?»
Так ничего и не придумав, Кэндис пожала плечами и пошла к своему столу. Сидя перед пустым компьютерным экраном, она вдруг подумала: может быть, дело вовсе не в том, что она помогает Хизер? Может, из-за этой помощи сама она стала работать хуже?
– Внимание всем!
Голос Джастина отвлек ее от мрачных раздумий. Повернувшись на стуле, Кэндис увидела, что он стоит у дверей своего кабинета и на его лице застыло какое-то странное выражение.
– Внимание! – повторил Джастин, убедившись, что все его слушают.– У меня очень важное и весьма неприятное сообщение. Ральф Оллсоп серьезно болен. У него нашли рак.
В комнате наступила потрясенная тишина, потом кто-то испуганно ойкнул.
– Увы, это так.– Джастин мрачно кивнул. – Для всех нас, и для меня в том числе, это полная неожиданность. Ральф, правда, болен уже довольно давно, но об этом, по-видимому, никто не знал. А теперь…– Он растерянно потер лицо. – Теперь болезнь зашла настолько далеко, что скрывать ее стало невозможно.
И снова наступило молчание. Потом у Кэндис вырвалось:
.– Так вот почему Ральф ушел в отставку! Он знал, что болен!
Ей сразу вспомнился звонок из больницы Чарцнг-Кросс, на который она однажды случайно ответила. Так вот что это было!
– Сейчас Ральф находится в больнице,– продолжал Джастин.– Мне сообщили, что состояние очень тяжелое. Врачи делают все, что могут, но…
Он не договорил, только оглядел молчавших сотрудников и опустил голову. По всему было видно: Джастин очень расстроен, и Кэндис даже почувствовала к нему что-то вроде симпатии.
– Я думаю,– добавил Джастин после продолжительной паузы,– нужно отправить ему открытку от всех нас. С пожеланиями… всего хорошего.
Он не рискнул сказать «скорейшего выздоровления», и за это Кэндис тоже была ему благодарна.
– Сколько ему еще осталось? – спросила Кэндис, испытывая страшную неловкость.– Что говорят врачи?
– Врачи…– Джастин вздохнул.– Судя по всему, немного. Если уже пошли метастазы…
– И все-таки? Несколько недель? Месяцев?
– Я думаю…– Джастин немного поколебался.– Наверное, несколько недель. Или даже меньше.
– Боже мой! – воскликнула Элис.– Но ведь Ральф выглядел таким…
Она не смогла продолжать и закрыла лицо руками.
– Я позвоню Мэгги и сообщу ей,– сказал Джастин.– Вы тоже подумайте, кого необходимо известить о… об этом несчастье. Я считаю, что все внештатные репортеры должны быть в курсе дела. Дэвид Геттингс, например…
– Роксана Миллер…– подсказал кто-то.
– Да-да,– согласился Джастин.– Может быть, кто-нибудь возьмет на себя труд разыскать ее? Кажется, сейчас она снова где-то в Европе…
Пошевелившись в шезлонге, Роксана вытянула ноги и подставила лицо теплому вечернему солнцу. В Ниццу она прилетела в десять утра и сразу из аэропорта поехала на такси в отель «Парадин». Управляющий отелем был ее старым приятелем. Узнав о ее приезде, он сразу же зарезервировал для нее очень приличный номер за весьма умеренную плату. Впрочем, Роксана с самого начала предупредила, что ничего особенного ей не нужно – только кровать, душ и кресло у бассейна, где можно было бы подремать или просто посидеть, закрыв глаза, пока солнце ласкает тело и согревает душу.
Сразу после обеда она пришла сюда и провела возле бассейна несколько часов, время от времени смазывая кожу маслом или делая несколько глотков прохладной минеральной воды из графина. Так прошел день, и настал теплый южный вечер. Невзначай посмотрев на часы, брошенные рядом на столике, Роксана с удивлением подумала, что каких-нибудь двадцать четыре часа назад входила в бар «Манхэттен», чтобы провести там один из самых худших вечеров в своей жизни.
Закрыв глаза, Роксана все еще могла вызвать в душе чувства, которые она испытала, увидев, как виски со льдом течет по удивленному, недоумевающему, испуганному личику этой сучки. Но удовольствие было неполным: к нему примешивались горечь и даже что-то вроде раскаяния. Роксана не хотела ссориться с Кэндис, совсем не хотела. Но так уж получилось, и, чтобы не наговорить подруге еще больших гадостей, она поспешила уйти из бара – и оказалась один на один со своими невеселыми мыслями.
