— Допустим, это правда. И все же ты должен был доверить слона погонщику, а не бросать его в снегах! — возразил Безумное Облако. — Как ты считаешь, что подумали в Пешаваре, увидев, как возвращается один погонщик, без тебя и без слона?
Почему его так заботит, о чем думает община монастыря Единственной Дхармы?
— Разве тебя не ждали? — добавил Безумное Облако с нажимом.
— Нам приходится ждать всю нашу жизнь. Когда я вернусь, все будут счастливы тем более, чем сильнее отчаивались при мысли, что я могу никогда не вернуться…
— А ты уверен, что белый слон погиб? — внезапно спросил тантрист. — В Индии я слышал, что у этих животных поразительная память. Они умеют мстить! Я не думаю, что Ганеша,[26] Повелитель Ворот и Путей, был бы доволен твоим поступком.
— Какое дело Ганеше до всего этого? — спросил хинаянист, считавший бога с головой слона всего лишь одним из мифических персонажей.
— Повелитель Ворот и Путей потому так и зовется, что умеет облегчать и затруднять пути. Не удивлюсь, если это он наслал все твои несчастья.
— Я не мог приказать погонщику вести ослабевшего слона через трудный горный проход, где он мог сорваться в пропасть! Я велел ему идти вперед, к постоялому двору в десяти днях перехода, у Железных Ворот:[27] хотел знать наверняка, что он сможет вернуться в Пешавар. Меня, наверное, уже сочли погибшим. И примут мое возвращение за настоящее чудо!
Разговор все больше тяготил Буддхабадру.
— Стало быть, ты их обманул! И не боишься адского пламени?
— Ты выбрал меня в спутники, чтобы было на ком упражняться в упреках и нападках? Неужели ты думаешь, что я с легким сердцем мог оставить несчастного слона? Скажи лучше, почему не явился на встречу в Самье…
— Я почитаю белых слонов! Для меня это небесные животные. Если этот слон выжил, значит, он будет мстить тебе! Я даже знаю наверняка: он выживет! Я вижу его огромное тело, он находит убежище в большой пещере. — Тантрист закрыл глаза, словно пытался проникнуть сквозь пространство и время. — Потом он проходит долгий путь… Мы с ним еще встретимся, вот увидишь!
— Я не раз и сам представлял такую картину! — Буддхабадра не верил ни единому сказанному слову, но хотел немного смягчить грозного спутника, который напоминал ему теперь опасного дикого зверя. — Может, это и правда… Но если и нет, я лишь совершил необходимое жертвоприношение ради Хинаяны и индийского тантризма!
— Жертвоприношение, говоришь? И ты прав! Сегодня я стану равен богам! — Буддхабадра увидел, что зрачки Безумного Облака неестественно расширены, а тело напряглось, как струна. — Тантрическое учение даст мне такую силу! Скажи мне, Буддхабадра, что ты думаешь о тантризме? — На губах Безумного Облака выступила пена, из уголка рта текла слюна, налитые кровью глаза неотрывно изучали собеседника. — Ты не отвечаешь! — неожиданно рявкнул он.
— На что тебе мое мнение? Я знаю лишь то, что касается Хинаяны. У каждого из нас свои убеждения, и мы должны следовать собственному пути. — Настоятель Пешавара старался говорить как можно спокойнее и убедительнее.
— Хинаяна? Думаешь, мне не ведомо, что через несколько лет твоя церковь рискует превратиться в жалкую маленькую секту, и только? — усмехнулся Безумное Облако. — Сегодня, по белому снегу, я достигну Небесной Террасы, для чего пересеку все земли, которые надеюсь покорить! Говорят, императрица Китая ревностная буддистка… Как знать, возможно, когда-нибудь она станет моей союзницей.
«Небесная Терраса» — так с китайского переводилось название горы Тянь-Тай, что на востоке Поднебесной. Казалось бы, Безумное Облако, упоминая эту гору, просто рассказывает о своих грезах, собираясь в них перелететь весь Китай. Однако Буддхабадра знал, что именем Тянь-Тай буддийский монах Чжи-и сто лет назад назвал основанную им «лотосовую» школу, открывавшую любому желающему путь к вершинам буддизма. Она начала то, что впоследствии продолжила Махаяна. Как раз на основе знаменитой сутры «Лотос доброго закона» Безупречная Пустота создал собственное произведение — «Сутру последовательности чистой пустоты», изложение основ учения Большой Колесницы. Из чего напуганный настоятель монастыря, только и думавший о своем тайном плане и совершенно забывший, что в наркотическом угаре сам подробно изложил его Безумному Облаку еще в горной пещере, сразу сделал вывод: не иначе как пронырливый тантрист обо всем догадался! И просто играет теперь, развлекаясь намеками и запугиванием.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Тут Буддхабадра в изумлении вытаращил глаза. Ему показалось, что тело Безумного Облака приподнялось над землей и зависло в воздухе. Он ущипнул себя за руку: такого не может быть! Это всего лишь иллюзия, которая, впрочем, доказывает, что этот пройдоха обладает невероятной силой внушения.
— Судя по всему, ты хорошо разбираешься в учении Махаяны, — пробормотал Буддхабадра.
— Мне неспокойно с тех пор, как этот проклятый ма-ни-па исчез без вести. А ты уверял, что он легко справится с поручением…
— Послушай, я огорчен не меньше твоего. Этот ма-ни-па оказался обманщиком. Но ведь мы оба проявили равное легковерие! — Буддхабадра пытался сохранять спокойствие, но голос его предательски дрожал.
— Это все неважно! Сегодня я рассчитываю получить оригинал рукописи.
Буддхабадра был озадачен. По немногим оброненным Безупречной Пустотой фразам во время знаменательного разговора во дворике Самье Буддхабадра заключил, что оригинал «Сутры последовательности чистой пустоты» оставлен автором в монастыре Спасения и Милосердия в горах. Каким образом добраться до этой рукописи, настоятель из Пешавара не имел ни малейшего понятия.
— Ты надеешься найти настоятеля или священника, кто передал бы тебе сутру? — осторожно поинтересовался он.
— Мы пойдем вместе. Союзники должны все делать сообща!
— Я восхищаюсь твоей верой… я не знаю, как смог бы отблагодарить тебя за помощь и решимость действовать… однако сомневаюсь, что настоятель нарушит обещание, данное Безупречной Пустоте, если тот в самом деле оставил здесь рукопись.
— В таком случае нам придется действовать в обход его разрешению!
— Я не удивлюсь, если спрятанные в тайнике книги монастыря Спасения и Милосердия тщательно охраняются.
— Но разве ты не мог бы договориться с охранниками? Ты уважаемый человек, умеешь говорить с такими. Ты нашел бы, что им предложить. Их можно обмануть. Придумай что-нибудь!
— Увы! — вздохнул несчастный Буддхабадра. — Я не умею отводить глаза охранникам, проходить сквозь стены и творить прочие чудеса. Я ничем не смогу тебе помочь!
— Ты сам отказался от моего снадобья. Оно бы сразу приободрило тебя и научило надеяться на лучшее! — хмыкнул Безумное Облако.
Молодая несторианка Умара, единственная и горячо любимая дочь епископа Аддая Аггея, пряталась за колонной в дальней от входа стороне сумрачного зала, обозревая эту сцену в свете, падавшем через пролом в потолке. Она ни слова не пропустила из загадочного разговора двух странных чужаков, — без сомнения, индийцев, поскольку беседа шла на санскрите.
И ей было очень страшно.
Зачем только она вошла в эту заброшенную пагоду?!
А все потому, что накануне Пыльная Мгла побывал здесь и с восхищением рассказывал о прекрасных фигурах небесных дев-апсар, в незапамятные времена нарисованных на стенах до сих пор не потускневшими красками. Но зачем ей вздумалось явиться сюда сегодня в полном одиночестве? Не поступи она столь опрометчиво, не наткнулась бы на этих сомнительных людей и не оказалась бы в таком положении. К счастью, они не подозревали о ее присутствии.
Тот, которого звали Безумное Облако, казалось, вот-вот набросится на своего собеседника. Резким движением он вдруг стянул рубаху через голову и, полуголый, медленно выпрямился, словно исполняя ритуал: поднял обе руки к голове, распустил стягивавшую спутанную копну волос веревку, извлек из них бронзовый гребень и две длинные шпильки.
