– Конечно, помню, – говорил сторож со стоянки горнолыжного комплекса. – Здесь все и произошло. Гляньте-ка вниз…
Вострецов повиновался. Сразу же за воротами извилистая дорога устремлялась вниз, терялась в зеленом мареве сосен и появлялась где-то очень далеко, почти у горизонта.
– Прямо дух захватывает, – признался следователь.
– Еще бы! Никак не позавидуешь тому, у кого на такой-то круче откажут тормоза. Гибель верная!
Вострецов представил, как должен был чувствовать себя в машине тот, у кого приключилась подобная оказия. Его передернуло…
Двигатель набирает обороты, а водитель, стремясь остановить смертельный слалом, тщетно давит на педаль тормоза. Машина, такая понятная и предсказуемая ранее, становится чужой и неуправляемой. Она разгоняется так, что в ушах свистит ветер. Стрелка спидометра неумолимо движется вправо. А ведь необходимо еще и маневрировать так, чтобы вписываться в повороты, которым здесь нет числа. Но как это сделать, если скорость только возрастает? Вот автомобиль заносит на повороте. Водитель чудом удерживает руль. Обошлось! Но это только начало. Дорога уходит резко вправо. Машина на чудовищной скорости идет юзом. Колеса теряют сцепление с асфальтом. Заградительный бортик летит навстречу. Перед глазами ошеломленного водителя мелькают снег, верхушки сосен. Воздух наполняется звоном, на смену которому приходит тишина…
– Подождите, – оторвался от своих размышлений Вострецов. – Вы что-то говорили про тормоза?
– Ну да, – согласился сторож. – Об этом здесь многие слышали. Вон, поглядите, мы даже указатель поставили. Как раз после того случая…
Следователь повернул голову и заметил большой синий щит: «Водитель, впереди крутой спуск. Проверь тормоза. Помни, ты уже не на лыжах!»
– А что за машина была, вы помните?
– Не совсем. Светленькая такая. Иномарка, кажется.
«Так точно! Тот самый пресловутый серебристый „Опель“.»
– А вы случайно не заметили кого-нибудь постороннего рядом с этим автомобилем? Может быть, кто-то производил ремонт?
– Не-а! Видел только самого водителя и его женщину. Больше никого не было. Нас, по-вашему, зря, что ли, здесь ставят машины охранять!
«Конечно, это была бы фантастика, если бы сторож видел кого-либо, производящего манипуляции с машиной. Так бывает только в глупых сериалах!» – вздохнул Вострецов, но все-таки вытащил из кармана фотографию Климова.
– Взгляните, знакомое лицо?
– Точно, он и есть!
– А вы не ошибаетесь? – в его голосе слышалось сомнение. – По моим данным, этого парня вы должны были видеть здесь единожды, только перед тем роковым спуском.
– Скажете тоже! – хмыкнул сторож. – Я на память не жалуюсь. Этот мужчина светился здесь несколько дней.
– А вы ничего не путаете?
– Да что вы заладили: «Путаете», «Ошибаетесь»! Это не тот случай. Парень, что на фотографии, прекрасно разбирался в машинах. Перед самым Новым годом грянули, как помнится, трескучие морозы. Так вот, многие автомобилисты ему были благодарны. Он им здорово помог, а денег ни рубля не взял! Вот такой мастер! Когда он едва не погиб, я еще, помнится, удивился. Как у такого профи могли оказаться неисправными тормоза?
Вострецов слушал вполуха. Мысль его лихорадочно работала.
– …то, что он не погиб, просто удивительно. Мы потом интереса ради прошли по колее, оставленной его машиной. Виражи, скажу вам, были захватывающие. Но у него хватило самообладания не удариться в панику. Возле дороги в ту зиму намело приличные сугробы. Он пытался «срезать кромку», хоть немного, но гасить скорость. На его пути попался отворот от основной дороги на второстепенную. Туда он и повернул. Почти удачно. Но по концовке врезался в дерево…
«В какой-то степени Климову повезло. Но даже не это самое интересное в рассказе сторожа… Этот ловкий парень, знаток машин, болтался здесь с нашей дамочкой не один день. Чем они тут занимались? Теперь я знаю ответ на этот вопрос»…
Следователь Вострецов имел все основания быть собой довольным. Его расследование подошло к концу, а обрывочные сведения, как фрагменты головоломки, послушно легли на предназначенные для них места. Имелись, конечно, и некоторые пустоты (в уголовных делах без этого не бывает!), но, припертый к стенке неоспоримыми доказательствами вины, Климов наверняка не откажется поделиться с ним отдельными моментами своей бурной преступной деятельности. На полотно лягут последние штрихи…
Следователь прикрыл глаза. Кто его знает, может, у него еще все впереди. Интервью и журналисты, почет и признание, чудо-автомобиль и… Впрочем, его бывшая одноклассница вовсе не дурнушка. У нее сногсшибательные ямочки на щеках, а еще она потрясающе варит борщ!
– …Леди! – торжественно произнес Андрей, обращаясь к Лизе и ее матери. – Я готов вам показать свою хижину. Если вы не против, мы совершим маленькое путешествие в одну прелестную деревню, расположенную за городом.
Вероника Алексеевна фыркнула:
– Надеюсь, там не понадобятся резиновые сапоги?
Молодой человек рассмеялся:
– Лето стоит засушливое. В болотных сапогах нужды, конечно, нет. Хотя, если вы так желаете, можете взять с собой калоши. Итак, времени на сборы – двадцать минут. Я жду вас внизу. Лиза, не дашь мне ключи от машины?
Когда за молодым человеком закрылась дверь, Вероника Алексеевна только покачала головой:
– Был бы жив Герман Андреевич, он ни за что не одобрил бы подобный мезальянс! Лизонька, детка, а может, все-таки Вадим или Веня Каретный?
Елизавета нахмурилась. Мать махнула рукой:
– Молчу, молчу! Я уступаю силе. Пойду искать калоши…
Через двадцать минут Лиза в легких летних брюках и белой блузке уже была внизу. Андрей сверился с часами:
– Точна. Хвалю за пунктуальность. А где же мать? Она передумала ехать?
– Она у себя в комнате. Ума не приложу, что она так долго собирается.
Когда из подъезда выплыла мадам Дубровская-старшая, картина стоила того, чтобы ее запечатлеть на фотопленке. Елизавета и Андрей от изумления открыли рты, а стайка бабулек на лавочке сразу же прекратила разговоры и в недоумении уставилась на Веронику Алексеевну.
В брезентовой куртке явно с плеча покойного мужа, в черных тренировочных штанах и кедах – в таком виде она не щеголяла еще со студенческих времен. Венчала все это великолепие шляпа с обвисшими полями.
– Мама, а зачем тебе корзина? – удивилась Елизавета. – И трехлитровая банка в авоське? Что это за маскарад?
– Много ты понимаешь! – отмахнулась мать. – Банка – под парное молоко; корзина – под грибы и ягоды. Мы ведь едем в деревню. Правильно, Андрей?
– Поражен вашей практичностью, Вероника Алексеевна! – усмехнулся Андрей и сел за руль…
Они выехали из города на оживленную трассу. Наблюдая за пролетающими мимо деревеньками, мать изводила Андрея вопросами.
– Глянь-ка налево, чудный домишко с огородом. Это случайно не твой?
– Нет, – терпеливо отвечал Андрей. – Мы еще не приехали.
Или:
– Какие славные животные с рогами! Ты, кажется, что-то говорил о коровнике? Из окон твоей хижины, должно быть, открывается прекрасный вид на пастбище.
Лиза ерзала на месте, но осадить мать не решалась. Андрей, похоже, был настроен благодушно, а раздувать конфликт в день их первого совместного путешествия не хотелось.
Когда за окнами замелькали коттеджи, мать украдкой смахнула слезу и вздохнула. Понятно, она желала для дочери лучшей доли, чем этот горе-программист с его коровником.
Дорога петляла высоко над озером. Нежась в лучах летнего солнца, водная поверхность казалась большим зеркалом в обрамлении вековых сосен. Песчаные пляжи были забиты народом ничуть не меньше, чем на Черноморском побережье. Высоко в небе парил дельтаплан. А бирюзовую гладь озера разрезали катера и гидроциклы.
– Хотела бы я пожить здесь недельку! – заметила мать, указывая, конечно, на ряд вилл, спрятанных от досужих зевак в тени высоких лип и сосен.
Андрей усмехнулся:
– Давайте остановимся. Может, есть возможность снять такое великолепие хотя бы на неделю.
Вероника Алексеевна снисходительно взглянула на него:
– Молодой человек, вы хоть представляете, сколько это может стоить?
– Вот сейчас и спросим! Вон тот домик кажется мне симпатичным.
Он свернул к самой внушительной вилле, огороженной высоким забором с чугунными решетками.
Чувствуя, что шутка зашла слишком далеко, Лиза и мама хором закричали:
– Ты с ума сошел!
– Гляди, на воротах какие-то вензеля, – заметила испуганная Вероника Алексеевна. – Нас сейчас отсюда выгонят в три шеи, а может, спустят собак.
– Не верю, что в таких домах могут жить столь невоспитанные люди, – заявил Андрей, останавливая машину.
Автоматические ворота открылись, и автомобиль зашуршал шинами по широкой липовой аллее. Миновав крошечную рощицу, они подъехали к высокому кирпичному дому с черепичной крышей. На площадке, перед лестницей, выстроилась шеренга довольно странных людей. Два человека в поварских колпаках, один – в ливрее, несколько – в серой форменной одежде. От этой команды отделилась фигура высокой женщины в строгом платье с белым воротником. Она встала впереди шеренги, по всей видимости, ожидая объяснений от компании нежданных визитеров, нарушивших границы частного владения.
