За место нянечки в детском саду, секретаря в захолустной конторе, уборщицы в кооперативе предлагали такие суммы, которые вызывали у бедной Монро вначале нервный смех, затем непрерывную икоту.
«На что вы, милочка, рассчитываете? – спрашивал ее толстопузый начальник той самой, покрытой пылью конторы. – Нужна квалификация, образование, мы же берем вас исключительно из соображений… м-м-м… гуманности и человеколюбия».
«Понятно, – мрачно констатировала Монро. – За эти гроши я вынуждена буду чесать ему брюхо и имитировать бразильские страсти, занимаясь с ним любовью на письменном столе».
Короче, после этого она ушла в глухой загул. Целую неделю в объятиях молодого повесы она старалась забыть то, что предлагали ей работники различных учреждений и ведомств. В ночном клубе ее потеряли, а подруга, после смерти Дробыш пугающаяся собственной тени, записала ее в ряды пропавших без вести.
И теперь, отрабатывая до черта надоевший ей номер у шеста, она уже не роптала на судьбу, а заученно улыбалась публике.
– Эй, Монро! – окликнула ее одна из официанток. – Подойди вон к тому столику. Тобой заинтересовался фраер с бородкой. За версту видно, что интеллигент.
Действительно, мужчина имел респектабельную наружность: чрезвычайно умные серые глаза за стеклами дорогих очков, холеные руки.
Николетта, подобрав грудь и втянув живот, подошла к нему и обольстительно улыбнулась.
– Присаживайтесь, – пригласил ее мужчина. – Вы меня не узнаете?
– А что, мы раньше встречались? – удивилась Николь.
Мужчина рассмеялся и, почесав бородку, признался:
– Может быть, если вы любите кинематограф.
У Монро пересохло в горле.
– Вы – актер! – догадалась она.
– Не совсем, – заскромничал мужчина. – Скажем так, я имею кое-какое отношение к киноиндустрии.
– О! – округлила глаза Николетта. Она боялась поверить в свою удачу. Еще бы! Ею заинтересовался такой необыкновенный мужчина, сразу видно, что крупный столичный бизнесмен. Если она поведет себя по-умному, ей удастся раскрутить его на приличную сумму. А там, глядишь, последует предложение сняться в какой-нибудь картине. Вот только Монро абсолютно ничего не смыслила в киноиндустрии, а поддержать разговор на должном уровне нужно было непременно.
На всякий случай она опустила очи долу (так лучше всего просматривалась длина ее потрясающих ресниц) и надула губки (чтобы придать им объем). Ногу она закинула на ногу (чтобы обнажилось шелковистое бедро), а длинными пальчиками стала барабанить по поверхности стола (пусть полюбуется на ее ухоженные ногти).
Неизвестно, насколько был потрясен ее красотой киноделец, но он вдруг дернулся и схватил ее за руку:
– Не двигайтесь!
– Что такое? – испугалась Монро.
– Сидите так и не поворачивайте голову. Это невероятно!
«Скорее всего, он сейчас подбирает актрису на главную роль и во мне разглядел что-то такое, необычное», – воодушевилась Николь.
Когда она решилась взглянуть на мужчину, она была поражена. В его глазах блестели самые настоящие слезы. Руки его дрожали. Было видно, что он с трудом сдерживает эмоции.
– Как вас зовут? – спросил он наконец.
– Николетта Монро, – заплетающимся языком произнесла девушка.
– Нет-нет! – замахал он рукой. – Как ваше настоящее имя?
– Нина. Нина Бубенцова, – она с трудом вспомнила это имя.
– Ниночка, – он опять взял ее за руку. – Вы так похожи на мою жену.
– А ваша жена, она… это…
– Она умерла, – бесстрастно сказал он вдруг. – Она погибла в автокатастрофе два года тому назад.
– Какой ужас! – произнесла Николетта.
«Редкая удача! – подумала она про себя. – Если я на самом деле напоминаю ему погибшую жену, то мои ставки резко возрастают. Я могу получить гораздо больше, чем роль во второсортной картине. Вдруг он решит жениться на мне!»
– Да, это было ужасно, – согласился мужчина с бородкой. – С женой была моя трехлетняя дочь.
– И она тоже?..
– Да, они обе погибли.
Теперь уже Николетта держала его руку в своей. Они долго молчали. Затем он тихо спросил:
– Ниночка! Вы не сочтете меня последним негодяем, если я вас кое о чем попрошу?
– Все, что угодно!
– Может быть, это низко с моей стороны предлагать вам такое, но не могли бы вы провести эту ночь со мной?
Низко? Да Монро уже мозги сломала, как найти подходящий повод, чтобы продолжить столь многообещающее знакомство.
Но для того, чтобы он не воспринял ее согласие как спешку обычной потаскушки, она минуту молчала, потом пролепетала:
– Вы должны понять, что я не привыкла вот так, сразу… Но отказать вам у меня просто нет сил.
Щеки ее покраснели вполне натурально.
– Тогда поедем ко мне?
– Нет! – Она внезапно о чем-то вспомнила. – Лучше поедем ко мне. У меня прекрасные условия, и нам никто не помешает.
Мужчина встал и предложил ей руку.
– Мне нужно отлучиться ненадолго. Это займет не больше минуты. Я оставила сумку в гримерке, – виновато улыбнулась она.
– Я буду ждать вас на улице, – пообещал он и, поцеловав ей пальцы, вышел из зала.
«Такой приличный мужчина, – думала она. – Почему я должна думать о всяких глупостях?» Вздохнув, она подошла к телефону…
– Вы здесь живете одна? – спрашивал он, оглядывая ее скромное жилище.
– Да, – соврала она.
Зачем ему было знать про подругу, которая в настоящий момент несла трудовую вахту в ночном клубе? Как жаль, но воспользоваться прежней комнаткой с кроватью под голубым балдахином, не было никакой возможности. Стоило бедной Монро закрыть глаза, она тотчас представляла себе Марину в луже крови. Конечно, ей пришлось отказаться от той квартиры.
Теперь она вынуждена была привести своего нового знакомого в свой настоящий дом.
– Тут только одна комната? – удивился он.
Николь была готова провалиться сквозь пол, настолько ей не хотелось позориться перед столичным гостем. Убогая тахта вряд ли могла стать уютным ложем любви. А безобразный ковер на половину стены с ярко-алыми розами демонстрировал дурной вкус хозяйки.
– Ну что же… – протянул мужчина. – Вполне подходяще…
«Для чего?» – чуть не спросила она, но решила попридержать любопытство.
Надо сказать, что Николетта не знала, как себя следует вести. Это был редкий случай, поскольку у нее всегда наготове имелось несколько сценариев любовных прелюдий. Она гордилась тем, что могла с первого раза определить, что нужно конкретному мужчине. Но все ее заготовки годились для роли заурядной проститутки, а как быть в ситуации, когда речь идет о возможном замужестве, Монро и предположить не могла.
«Неплохо бы узнать, что за штучка была его супруга, – подумала она. – Не дай бог я не попаду в образ, тогда все пропало».
Она сложила руки на коленях, как примерная ученица, и медовым голосом произнесла:
– Расскажите мне о своей жене.
Он поглядел на нее и почему-то ухмыльнулся.
– Это так интересно?
– Конечно.
– Ну хорошо. Слушай… Когда мы с женой оставались наедине, мы любили с ней играть в одну интересную забаву. Я брал вот это…
Мужчина жестом фокусника вытащил из кармана брюк белые чулки.
– …и привязывал ее к кровати. Затем делал что хотел. Она, конечно, извивалась, стонала, но всегда получала удовольствие. Может, попробуем?
Он вертел в руках белые чулки, а Монро стояла чуть живая от страха.
– Да что с тобой?
Он сделал шаг к ней, но Николетта вдруг заорала дурным голосом:
– Не подходи ко мне, гад! – и со всего маха отвесила кинодельцу пощечину.
Тот преобразился на глазах. Его бороденка мелко-мелко задрожала, глаза начали метать молнии, а тонкие интеллигентные руки сжались в весьма увесистые кулаки. Он ударил Николетту в лицо. Сразу же под ее правым глазом засветился «фонарь». Монро закричала.
Вдруг совсем рядом раздались странные звуки. Мужчина оглянулся. Его глаза расширились от ужаса. Жуткие розы на ковре вздыбились горбом. Безобразное творение неизвестного автора упало на пол, обнаружив вход в смежную комнату. Оттуда как тараканы из банки высыпали люди в камуфляжной форме.
Через мгновение мужчина лежал на ковре, подмяв под себя женские чулки любимого белого цвета.
– Гражданин Климов! Вы арестованы, – раздался знакомый голос.
Мужчина скосил глаза и увидел следователя Вострецова.
– Уведите его!
На Климове защелкнули наручники, но не успел он сделать и пары шагов, как на него набросилась Николь. Она колошматила его кулаками, пинала ногами и визжала, как рассерженная свинья. Ее насилу оттащили в сторону.
– Ну, будет, будет, – утешал ее мужчина в форме. – Тебя же предупреждали. Неужели испугалась?
– Испугалась, – хихикнул другой. – Черта с два! Не видишь, у нее под глазом светильник. Вот она и волнуется.
– Дураки вы все, – рыдала Нинка Бубенцова. – Ничего вы не поняли… Я ведь ему поверила. Думала, правда режиссер. Думала, завтра – замуж. Клянусь, меня в жизни никто так не кидал, как этот извращенец с козлиной бородкой!
