фейри они выглядели великанами.
Как же Реми их не заметила раньше?
– Король Востемур напоминает… – громко проскрежетал тот, что с мешком, – что так будет всегда, как только вы попытаетесь посягнуть на спорную территорию. Эти головы из Вальтена.
Кто-то ахнул, и звуки эхом разнеслись по залу. Толпа сбилась плотнее, как стадо испуганных овец. Воздух был пропитан ужасом – таким плотным, что даже в удушливые дни в Саксбридже было гораздо легче дышать.
Вальтен? Ей знакомо это название, но откуда?
И тут она вспомнила: город Западного королевства на границе с Северным. Значит Север расширяет границы за счет земель Западного.
– То же самое ждет и Фалхэмптон, если вы не прислушаетесь к предупреждению нашего короля, – заявил самый высокий.
– Фалхэмптон – город Восточного королевства! Много веков! – прогремел король Норвуд, поднимаясь с трона и впиваясь взглядом в чужеземцев.
Он был очень высокий, ростом, наверное, с Фенрина, черная мантия, отороченная мехом, скрывала худощавое тело.
– Теперь это Северный город, – возразил ему воин. – У вас есть неделя на то, чтобы вывести войска – не то получите еще подарки от короля Востемура.
Он так легко произносил эти слова неприкрытой угрозы, что, по сути, было равносильно объявлению войны. Взгляд Реми непроизвольно метнулся к чудовищному посланию Востемура – убитые были немолодыми мужчинами, лица искажены мукой. Все повторяется, думала она, теперь уже здесь, в Западном королевстве, у нее на глазах. И сердце гулко забилось в груди.
Король Норвуд долго смотрел на солдат черными глазами-бусинами. Сейчас прозвучит приказ схватить северян! Но девушка услышала совсем другое.
– Убирайтесь из моего дворца. Сейчас же, – наконец произнес он негромким, раздраженным голосом.
Воины насмешливо раскланялись.
– Наслаждайтесь подарками, Ваше Величество.
Толпа расступилась, оставляя для них широкий проход, и северяне неторопливо прошествовали к дверям. Шлемы скрывали их глаза, но не усмешки. Никто их не остановил, беспрепятственно позволив выйти из замка.
Как только посланники Востемура покинули зал, придворные зашептались, но голос Гедвина Норвуда перекрыл возрастающий шум.
– Ты! – крикнул он, показывая на кого-то в толпе.
Проследив за его движением, Реми наконец увидела Хейла. Сурово нахмурившись, он смотрел на отца. Талхан стоял рядом.
– Собери солдат, мне нужно с тобой поговорить. Немедленно.
Шум в зале перешел в громкий беспорядочный гвалт. А Реми снова устремилась к балкону. Гниющие головы, которые никто не удосужился убрать, оказались у нее на пути. Обходя их как можно дальше, девушка отвернулась.
На прохладном осеннем воздухе Реми постепенно пришла в себя.
«Дыши!», – приказала себе она, чувствуя, что сердце уже не выпрыгивает из груди.
Прийти сюда было ошибкой. Получив приглашение, она должна была вернуться на баржу и на ней – в Южное королевство. Она совершенно потеряла инстинкт самосохранения, согласившись не только искать талисманы, но и остаться рядом с Хейлом. Эта связь грозила ей смертью.
На дворцовые сады опустилась тень. Сделав еще несколько шагов, чтобы оказаться подальше от ярко освещенных окон, Реми нашла укромный уголок, утонувший в темноте.
Нужно было как можно скорее бежать отсюда. Они только зря тратили здесь время. Необходимо найти Амулет Элузиен и Бабу Морганну. Если Востемур настолько осмелел, что, не задумываясь о последствиях, посылает отрубленные головы в соседнее королевство, то война не за горами. Опасаясь последствий, король Норвуд только что отпустил северян и этим подтвердил могущество Северного короля.
Похоже, что Востемур нашел способ разорвать кровные узы Бессмертного клинка или близок к этому, если покончил с церемониями. Реми должна завладеть этим оружием как можно быстрее.
Эта мысль пронзила ее, будто клинок. Время для сомнений истекло. Это ее судьба, ее предназначение. Мир не будет ждать, пока она созреет.
Здесь, в самом конце балкона стоял небольшой витражный фонарь. Девушка уставилась на мерцающую свечу, наблюдая за пляшущими бликами на каменном парапете.
Она смотрела на неяркое пламя, пытаясь придумать хоть какой-то выход – северяне не просто так сыпали угрозами, но ничего не придумывалось. При любом раскладе выигрывал Востемур. Как только ей казалось, что очередной ее план будет успешным, как возникало некое препятствие, и все рушилось. Только Верховная жрица сможет дать ей нужный совет.
– Не помешаю?
Реми не нужно было даже оборачиваться – этот грубоватый голос она узнает всегда.
– Это же не свеча ведьмы, – ответила девушка, продолжая глядеть на огонь.
Какой бы приказ не получил Хейл от отца, их встреча прошла быстро. Но что это означало для них?
– Знаю. – Хейл подошел ближе, и его взгляд упал на кинжал пристегнутый к бедру Реми. – Вижу, не только Кэрис тратит мои денежки, – засмеялся он, догадываясь, от кого девушка получила оружие. – Необычный клинок… Нужно вычесть его стоимость из жалованья Бри.
– Нет, я…
– Да шучу я. Он тебе очень подходит, – перебил ее Хейл, прежде чем девушка начала протестовать.
Она бы предложила заплатить сама, но у нее не было денег.
– Ты очень красивая.
Реми не поднимала глаз, не зная, что ответить. Могла бы просто поблагодарить, но после его признания на той барже, этого было слишком мало.
– А что сказал король? – Девушка неловко попыталась отвлечь Хейла.
– Ничего хорошего, но все подробности потом, в другом месте.
И он провел рукой по лицу. Конечно Реми предпочла бы услышать все сейчас, но понимала, что настаивать не стоит. Казалось, стены в замке имели уши.
– Несмотря ни на что, у него нашлось время, чтобы меня отругать: много пью, много развлекаюсь, ничего не меняется… Все как обычно.
А вот ей ничего подобного увидеть еще не довелось. Только в ту ночь в Саксбридже, и это было представление, предназначенное для других. Хотя она не раз слышала о холостяцком образе жизни Хейла.
– Ренвик, кажется, тоже считает, что такое поведение для тебя – норма, – размышляла Реми. – У тебя, наверное, было много женщин?
Неужели она вслух задала этот вопрос? Стоило винить тот глоток вина, который развязал язык?
– Увлечения были и немало, хотя подобного рода слухи все же преувеличены, – рассмеялся Хейл.
– А Кэрис? Ты с ней спал?
Реми словно спрыгнула со скалы. Столько раз ей хотелось спросить об этом, да не хватало смелости.
– Нет. – Хейл замолчал, не отрывая взгляда от лица Реми. – Видела бы ты Кэрис, – заговорил он снова, – когда я предложил ей присоединиться к нам. Она была… такой несчастной. Когда мы сражались за Фалхэмптон, мне показалось, что Кэрис снова обрела цель, то, для чего стоит жить, но… – Хейл потер ладонью затылок. – Может, я и люблю время от времени поразвлечься, но никогда бы не стал играть с чужими чувствами, и уж точно не с теми, у кого
