Пока хватало сил, митрополит Макарий по воскресеньям и праздничным дням служил в монастырском соборе, говорил поучения, принимал на благословение народ. Очень трогательно относился владыка к детям из колонии Наркомфина, открывшейся в Николо – Угрешском монастыре в 1918 году. Об этом нужно рассказать особо.
В постановлениях губисполкома за 1919 и 1920 годы неоднократно говорилось о необходимости передачи части храмов для их использования под школы, причем отмечалось, что вопрос надо решать так, «чтобы религиозные потребности населения без ущерба для верующих могли совершаться в оставшихся храмах».
В протоколе заседания президиума Московского губисполкома от 30 января 1920 года «Об использовании религиозных храмов» есть следующая маловразумительная запись: «Хотя стоял вопрос об использовании храмов и молитвенных домов, но что касается монастырей, то в инструкции это упущено ввиду того, что монастыри имеют свое хозяйство. В данном случае, в зависимости от нужды в помещениях, нужно ставить себе конкретную задачу и ее разрешать, но проводить в жизнь необходимо с большой осторожностью».
В первый же год советской власти в Николо – Угрешском монастыре была создана детская колония Наркомфина. В Дзержинском историко – краеведческом музее хранится письмо Варвары Кузьминичны Чуренковой (1907–1993) от 22 мая 1993 года, адресованное Святейшему Патриарху Алексию II, в котором она подробно рассказывает о своей жизни в этой детской колонии. Она пишет: «Я попала в Угрешский монастырь под Москвой весной 1918 года. Это было очень красивое место. Монахи тогда еще вели свое хозяйство: был сенокос, большая пасека, монастырские большие фруктовые сады. В основном колония состояла из детей светского сословия, которые все имели родителей. Жили мы в прекрасных гостиницах, летних и зимних, и каждая имела свое название. Дети дошкольного возраста жили с родителями, учащиеся жили в интернате. У нас были воспитатели и учителя, которые раньше работали в светских домах или преподавали в гимназиях. Нам было предоставлено много разных игр. Нам преподавали ритмику, была учительница по музыке… – всего не перечислишь.
Николо – Угрешский монастырь. Архиерейский дом. Фото 1912 г.
В ограде монастыря находился небольшой дом, в котором жил митрополит Макарий. Он был парализован, его возили в кресле – коляске прекрасные женщины, очень опрятные. Мы, дети, ходили к митрополиту. У него вокруг дома была застекленная веранда. Он нас благословлял. Мы становились вокруг его кресла на колени и пели ему: «Был у Христа – Младенца сад». Он очень любил, когда мы ему пели, и давал нам маленькие иконки.
В этом доме была небольшая церковь6, и мы пели там заутреню, а на Пасхе и обедню. Регентом был наш завхоз колонии. И тут же в доме была звонница. И я очень любила звонить в эти колокола – вплоть до мозолей. Из дома митрополита был еще один выход в большой фруктовый сад. Там росло все, вплоть до орехов. Нас неоднократно пускали в этот сад…»
Об этой колонии, называя ее образцовой, рассказывает в своих «Воспоминаниях» и епископ Арсений (Жадановский). Он пишет, что начальницей колонии была Ольга Серафимовна Дефендова (в тайном постриге Серафима), «сестра, по усердию служившая на Угреше престарелому архипастырю до самой смерти».
Митрополит Макарий очень любил детей, «не терял случая благотворно влиять на них, всегда любил благословлять, учить и наставлять». Ольга Серафимовна Дефендова так описывает общение детей из угрешской колонии с владыкой7: «Дети первые, кажется, внесли некоторую отраду в жизнь нашего заточника, который среди них отдыхал душой. Каждый день они прибегали за благословением и советом к старцу: то урока боялись, то кто – то палец порезал, то мама прислала булочку сдобную. Время тогда было голодное, и булочки считались дивом.
В келье святителя Макария. Слева направо: епископ Арсений (Жадановский), архиепископ Иннокентий Бийский, митрополит Макарий, патриарх Тихон, игумен Аркадий. 22.08.1924 г.
В утешение святителю дети говорили стишки, читали молитвы, пели из «Лепты», а он учил их священной истории, задавал уроки, спрашивал и вразумлял. В праздники малыши прибегали к обедне, а в дни Ангела непременно исповедовались и причащались.
Дети очень любили старца и не боялись его, льнули к нему своей ангельской душой. Все первое, лучшее дети несли Владыке: цветочек, травку, даже снежинку. Птичка, свечка, котенок – все перебывало у него на коленях, и он ласкал Божии создания своей святительской рукой. <…> Так утешали дети святого нашего старца, он же всем отвечал одинаковой любовью и лаской. Трогательно было все это видеть и наблюдать!»
Несколько лет назад русская актриса Эдда Урусова в телепередаче, посвященной ее 85–летию, рассказала о детской колонии в Николо – Угрешском монастыре много интересного. В частности, она поведала о постановке спектакля «Борис Годунов». Его было особенно интересно смотреть в стенах древнего Угрешского монастыря.
В эту пору монастырь еще существовал. В обители, по свидетельству епископа Арсения, оставалось сорок иноков из прежних двухсот. Все они постепенно по достоинству оценили святителя – изгнанника: по очереди приходили служить с ним и относились к нему с большой любовью. Владыка был также очень расположен к ним. Часто навещал опального митрополита угрешский настоятель, архимандрит Макарий (Ятров). Владыка встречал его всегда с радостью и оказывал ему всякое внимание, а в праздники посылал поздравление и просфору.
По – отечески относился митрополит Макарий и к автору «Воспоминаний» епископу Арсению, который сильно переживал совершенные по отношению к старцу несправедливости. Святитель это, конечно, чувствовал и относился к нему с большим доверием. Епископ часто навещал «угрешского заточника», и опальный митрополит проявлял к нему неизменное гостеприимство и любовь. Они постоянно обменивались письмами. Владыка Арсений называл митрополита «своим дивным покровителем».
Митрополит Макарий очень любил природу. На Угреше у него был хороший телескоп, и в лунные ночи он наслаждался звездным небом. Старец очень бережно относился ко всему живому. Даже надоедливые крики грачей во время весеннего гнездования не раздражали его. Когда жившая в доме кошечка забиралась на его кровать, он не позволял ее тревожить, говоря: «Не трожьте, она спит». 6 августа 1920 года старец долго гулял, пришел радостный, светлый: «А я кругом всю монастырскую ограду обошел». Это была последняя его самостоятельная прогулка. Он как бы прощался с обителью, с окружающей ее природой. В тот же день у него произошел инсульт, после которого он не мог уже служить в монастырском соборе, сократил письменные занятия, но духовная жизнь святителя оставалась по – прежнему очень напряженной.
Несколько раз посещал немощного митрополита патриарх Тихон, оказывая ему искреннее уважение, и старец был расположен к первосвятителю России. После того как патриарх утвердил его в сане митрополита Алтайского, все тяжелые недоразумения, создавшиеся в связи с изгнанием владыки из Москвы, забылись. Последнее богослужение патриарха в Угрешском монастыре было 9/22 августа 1924 года, в день праздника в память явления чудотворной иконы святителя Николая Дмитрию Донскому. По свидетельству очевидцев, святитель Тихон при выходе из собора исцелил беснующуюся кликушу. Потом патриарх побывал в келье почти 90–летнего митрополита Макария, сфотографировался с ним и пожелал остаться наедине. При закрытых дверях у двух великих иерархов произошло какое – то объяснение. Наверное, они попросили друг у друга прощения. Это была их последняя встреча: в декабре 1924 года на патриарха Тихона было совершено покушение, а в апреле 1925 года он скончался.
Не раз навещал больного владыку Макария митрополит Петр (Полянский), который, став патриаршим местоблюстителем, счел своим долгом побывать у старца и испросить его благословения на новое, в высшей степени ответственное служение.
Большое утешение и оживление в жизнь «угрешского заточника» внес приезд архиепископа Бийского Иннокентия8, 53 года прослужившего в Алтайской миссии. Выпущенный после девятимесячного заключения из Бутырской тюрьмы архиепископ Иннокентий искал себе пристанище и, обессиленный бесплодными поисками, старый, больной, едва добрел до Донского монастыря, где находился в заточении патриарх Тихон в мае – июне 1923 года. Случилось так, что в это время сестра Ольга Серафимовна Дефендова ожидала выхода заключенного патриарха на прогулку. Святейший, узнав в изможденном старце архиепископа Бийского Иннокентия, велел Ольге Серафимовне взять его с собой на Угрешу к митрополиту Макарию. Таким чудесным образом произошла встреча двух святителей, которые более полувека трудились на одном поприще.
Поселившись у митрополита Макария, маститый 80–летний старец стал его постоянным собеседником и помощником в богослужении. Так продолжалось до самой кончины митрополита Макария. Кроме того, приехала на Угрешу любимая духовная дочь владыки, чемальская игуменья Людмила, словно привезшая с собой частицу Алтая.
