политики, «организован» органами НКВД по указанию Сталина.
Накануне убийства Кирова
Выстрелы в Смольном на исходе 1934 года резко изменили внутриполитическую ситуацию в СССР. До этого момента внутрипартийная борьба велась главным образом политическими методами.
В Политбюро тогда сформировалось руководящее ядро в составе Сталина, Молотова, Кагановича, Кирова. К ним примыкали не входившие в этот орган секретарь ЦК П.П. Постышев, председатель Центральной контрольной комиссии А.А. Андреев и некоторые другие.
О том, как относились оппозиционеры к этим людям, можно судить по сообщению Б. Резникова в ЦК ВКП(б) о совещании группы Сырцова Сергея Ивановича, члена ЦК, председателя СНХ РСФСР. Вот что, судя по этому документу, говорил Сырцов: «Политбюро – это фикция. На самом деле все решается за спиной Политбюро небольшой кучкой, которая собирается в Кремле, в бывшей квартире Деткиной (Клары Цеткин. – Авт.), что вне этой кучки находятся такие члены Политбюро, как Куйбышев, Ворошилов, Калинин, Рудзутак, и наоборот, в «кучку» входят не члены Политбюро, например Яковлев, Постышев и др.».
Далее он сказал, что тов. Ворошилов отшит от работы, его заменили Уборевичем, человеком беспринципным, дьявольски самолюбивым, явным термидорианцем…
Каврайский поставил ему (Сырцову. – Авт.) такой вопрос: можно ли рассчитывать на поддержку некоторых членов Политбюро? Сырцов сказал: «Да, когда дело станет по-серьезному. Из местных работников, можно полагать, что, когда наступит решительный момент, могут пойти против Сталина: Андреев, Колотилов, Эйхе и, пожалуй, еще кое-кто. Но это, конечно, в крайнем случае», – поспешил добавить он.
Как видим, речь идет о противодействиях главным образом двум деятелям: Сталину и Уборевичу. Получив такой «сигнал», Сталин конечно же должен был подумать не только о том, чтобы «обезвредить» группу Сырцова, но и обратить серьезное внимание на кандидатуру Уборевича. Тем более что арестованный Каврайский дал в ОГПУ по этому эпизоду такие показания:
«Т. Сырцов отметил, что т. Ворошилов, по сути дела, в Наркомвоене не работает – всеми военными делами занимается главным образом тов. Уборевич, который, как известно, при выборах в ЦК получил несколько сот голосов против. Это в случае интервенции представляет особую опасность в смысле возможности проявления «бонапартизма».
Все эти события относятся к концу октября 1930 года. Вместе с Сырцовым выступал (подпольно) против Сталина В.Г. Ломинадзе, бывший в 20-е годы лидером компартии Грузии, затем Коммунистического интернационала молодежи и руководителем большевиков Закавказья.
Какие же кары последовали после того, как был раскрыт антисталинский блок «Сырцова – Ломинадзе»? Политбюро решило не выносить сор из партийной избы. Оба деятеля отделались только падением с партийных вершин: их вывели из состава ЦК. Сырцова отправили на хозяйственную работу, а Ломинадзе стал парторгом авиационного завода и даже удостоился в 1933 году ордена Ленина.
Если исходить из концепции известного антисоветчика Р. Конквиста: «Вопреки всем идеям Маркса, в Советском Союзе сталинской эпохи создалось положение, при котором экономические и общественные силы не определяли метода правления. Наоборот, центральным фактором были личные соображения правителя, которые выливались в действия, часто противоречившие естественным тенденциям этих сил».
Это высказывание вызывает изумление, в первую очередь по причине его популярности в определенных кругах «интеллектуалов». Тут Сталин представлен всемогущим демоном, который способен по своему желанию в течение трех десятилетий менять естественное движение экономических и общественных cил. Поясняют: он создал такую систему. Создать систему, успешно противостоящую естественному ходу событий, да еще такую, при которой страна достигла небывалого экономического и культурного подъема! Это же под силу только гению из гениев!!!
И еще одно нелепое утверждение некоторых историков: будто открытые процессы оппозиционеров и массовые репрессии – верный способ укрепления государства. Но для такого гигантского общественного организма, как СССР, этот метод имеет смысл использовать лишь в крайнем случае и тогда, когда позиции правящей группы достаточно надежны. А в 30-х обстановка в стране была чрезвычайно накалена. В частности, сохранялось недовольство насильственной коллективизацией и раскулачиванием. При такой взрывоопасной ситуации было бы неразумно выставлять на общее обозрение острые противоречия в правящей верхушке.
Следовательно, «либеральное» отношение к оппозиционерам группы Сырцова – Ломинадзе было вполне оправданным, целесообразным. Если оно определялось личным желанием Сталина, то его действия следует признать вполне разумными. Показательно и то, что вождь не оставил без внимания опасность «бонапартизма» Уборевича, без особого шума лишив последнего высокого поста.
О том, что сталинцы вовсе не собирались осуществлять террор против партии, свидетельствует следующий документ:
«Постановление Политбюро по вопросам ОГПУ
10 июля 1931 г.
(тт. Молотов, Сталин, Ворошилов, Андреев, Орджоникидзе)
1. Никого из коммунистов, работающих в органах ОГПУ или вне этих органов, как в центре, так и на местах, не арестовывать без ведома и согласия ПК ВКП(б).
2. Никого из специалистов (инженерно-технический персонал, военные, агрономы, врачи и т. п.) не арестовывать без согласия соответствующего наркома (союзного или республиканского), в случае же разногласия вопрос переносить в ЦК ВКП(б).
3. Граждан, арестованных по обвинению в политическом преступлении, не держать без допроса более, чем две недели, и под следствием более, чем три месяца, после чего дело должно быть ликвидировано либо передачей суду, либо самостоятельным решением Коллегии ОГПУ.
4. Все приговоры о высшей мере наказания, выносимые коллегией ОГПУ, вносить на утверждение ЦК BКП(б)».
Постановление призвано было ограничить репрессивные возможности ОГПУ и поставить эту организацию под контроль партии. А это свидетельствует о том, что ОГПУ стало превращаться в орган, в значительной мере независимый от партии и в чем-то даже конкурирующий с ней.
Случай со снятием Уборевича и некоторые ограничения властных возможностей ОГПУ раскрывают, по нашему мнению, один очень важный «секрет» сталинского управления страной. Вождь старался держать в состоянии «динамического равновесия» (употребим экологическое понятие) такие важные государственные структуры, как партия, армия, органы госбезопасности, а также руководство промышленностью и местными органами власти. У каждой из этих структур были свои интересы, порой трудно совместимые с интересами других структур и общества в целом. Отдельные группы в руководстве партией, армией, органами госбезопасности могли совершить переворот и захватить власть. Требовалось наладить систему взаимного подчинения, а рычаги управления держать в своих руках.
Опасность переворота была реальной. Положение в стране было чревато народными восстаниями и гражданской войной, а курс государственного развития определял прежде всего Сталин. Многим должно было казаться, что без него дела пойдут на лад. Это совершенно естественные настроения обывателя в некомфортной обстановке (никто же не мог знать, что произойдет в недалеком будущем). Поэтому формирование оппозиционных групп было вполне оправдано.
Другое дело, как их официально именовали в документах и прессе. Например, такое клише: «Антипартийная контрреволюционная группировка». Ясно, что контрреволюции вроде бы не могло быть уже потому, что революция
