— Но сама понимаешь, о таком я не могу никому говорить, даже любимой жене. Прости…
— Понимаю, — кивнула Света. — Подписка о неразглашении и все такое… Не надо ничего рассказывать. И вообще, я горжусь тобой, Андрюш… Ты у меня лучший.
— Оперативник?
— Муж!
— А-а… Ну это тоже, ага, — «скромно» поддакнул я.
* * *
— Глянь, как я могу! — Гоша прилепил на лоб ложку из нержавейки, и она и не думала падать. — Не, ну ты видел, а?
— Чем бы дитя ни тешилось, — вздохнул я, — лишь бы из бункера не выходило.
— Да не выхожу, я не выхожу… Глянь, ложка-то не падает. Я этот… получается… Блин, слово забыл…
— Клоун?
— Сам ты клоун… Во! Вспомнил! Экстрасенс! Слыхал про таких?
— Угу.
— А клоунов и без меня в этой жизни хватает. Их, кстати, из свой жизни нужно гнать и не держаться за них. Всем известно, что цирк должен гастролировать. Ха-ха!..
— Ты мне зубы не заговаривай, — я отставил кружку с кофе и откинулся на диванчике. — На вопрос ответь. Выходил из бункера?
Ложка со лба Гоши упала и жалобно звякнула по бетонному полу подземелья.
— Нет, — невозмутимо ответил друг.
— Врешь!
— Если знаешь, что тогда спрашиваешь?
Эх, боже ты мой. Прямо ночь баек в пионерском лагере.
— Вот грохнут тебя, и тогда спрашивать вообще не у кого будет. На венок потом еще скидываться придется…
— Какой ты оптимист, Курсант! Умеешь поддержать друга! Я тебе такое ништяковое свидание замутил с выездом ресторана на природу, а ты на венок мне зажал…
— За это, конечно, спасибо, — смягчился я. — Но ты же понимаешь, что в ресторане «Октябрь» ты самая простая мишень. Там тебя по-любому караулят. Кажется, мы это обсуждали.
— Я подстраховался, — гордо ответил Гоша, пытаясь приделать ложку снова на лоб, но та теперь никак не хотела виснуть. — Зал был под моим контролем. Везде охрана негласная. Мои ребятки все заблокировали — мышь не проскочит. Я хотел его сам взять, на живца, так сказать, на самого себя, то есть… А то тебя ждать долго, знаешь ли… Поседею вконец.
Он погладил остатки шевелюры.
— Долго? Да я только вторую неделю этим занимаюсь! Матерых киллеров, если что, по горячим следам не ловят, чтоб ты знал…
— Да ладно, Андрей. Извини… Это я так, ляпнул от тоски. Запарило меня уже торчать в этой пещере. Эх… Надо было баньку сюда встроить. И бильярд. Это я не продумал.
— От баньки дым, от бильярда стук, обойдешься… Лучше подругу заведи, пусть с тобой здесь время коротает.
— Подругу, — прищурился Гоша. — А ведь мысль…
— Я же пошутил… Никто не должен знать о твоем убежище!
— Да никто и не узнает, так, пара девок, я их отсюда и не выпущу. Со мной все время будут.
— С дубу рухнул⁈
— Я тоже пошутил… — улыбнулся Гоша, а потом, нахмурившись, топнул ногой. — Чифирная гуща! Почему эта чёртова ложка не липнет?
— Хоспади… — вздохнул я. — Мне бы твои проблемы.
— Думаешь, у меня проблем нет? — Индия, наконец, оставил попытки экстрасенсорных трюков и сунул ложку в подставку на буфете, а сам плюхнулся рядом со мной на диван. — У меня, между прочим, брат умирает, а я навестить его даже не могу!
— Не звезди… Нет у тебя никакого брата!
— А вот и не угадал. Есть! Двоюродный.
— Двоюродный — не считово.
— Ну, извините, другого не имеем.
— А что с братом-то? — уже без шуток поинтересовался я.
— Да бес его разберет… понимаешь, мы с ним лет десять не виделись. Как он в свою эту Америку укатил. Так и связь не поддерживали.
— Какую Америку? — удивился я.
— У нас одна Америка.
— Их две. Северная и Южная, вообще-то.
— Ой, не умничайте, товарищ майор, моложе выглядите… Советские граждане Америкой США называют. «Крокодил», что ли, не читаешь? О, кстати, прикупи свежих номерочков в следующий раз, как ко мне соберешься.
— Куплю, куплю. Так с братом-то что?
— А фиг его знает, вот письмо пришло. Смотри… — Гоша вытащил из кармана атласного халата конверт с маркой на английском языке «США олимпиада-1984». Летняя олимпиада, на которую СССР в тот год не поехал, объявив бойкот.
Я взял в руки конверт, исполосованный синевой каких-то штампов, и вынул свернутый листочек:
— Прямо из Америки прислали?
— Ну конечно… Читай.
Текст был на русском и следующего содержания:
«Гоша, здравствуй! Пишет тебе Кэт, супруга твоего брата. Знаю, мы не особо с тобой ладили, но, сейчас такое тяжелое время наступило, что мы должны объединиться против надвигающейся беды. Я должна сообщить тебе ужасную новость. Твой брат умирает. У него неизлечимый недуг. Врачи отмерили ему буквально месяц-два. Нет слов, чтобы передать мое горе… Сергей часто вспоминает тебя, он не хотел тебя беспокоить и рассказывать о своей болезни, ты же знаешь, какой он, упрямый и себе на уме. Я написала тебе в тайне от него, чтобы сообщить это ужасное известие. Гоша, прошу, не держи на меня зла и приезжай скорее. Ты должен повидать Сергея в последний раз, ведь все-таки он тебе самый близкий родственник из ныне живущих… Еще раз прости, надеюсь, ты приедешь. Скорбящая Кэт».
— Хм… — почесал я затылок. — А почему текст на русском? Для американки у этой Кэт неплохой почерк на наши буквы, да и с грамотностью все в порядке. Пару запятых лишних я бы убрал только.
От автора
Друзья! НОВИНКА от Дамирова и Гурова! Конечно же, в жанре «НАЗАД в СССР»!
Пожилой тренер по боксу погибает и оказывается подростком в далеком 1976-м. Как осуществить свою мечту, и выступить на Олимпиаде-80? В прошлой жизни не получилось, но теперь он готов взять реванш и сделать все правильно: Прода каждый день: https://author.today/work/351980
Глава 19
— Да какая она американка? — громко фыркнул Гоша. — Кровь рязанская! Катька это из Кораблино, чтоб ей растолстеть!
— Ну-ка… Поподробнее, — я даже привстал с дивана, чтобы лучше видеть собеседника. — А тебе не кажется, что это письмецо — ловушка? Чтобы выманить тебя из логова.
— Я же не дурак! Послание это пришло месяц назад
