проживали несколько местных производителей древесного угля, показал, что самолет столкнулся с деревьями на уровне крыльев при неглубоком снижении. Если бы облачность не была такой низкой, экипаж заметил бы огни Ндолы и благополучно прибыл. Вместо этого самолет снизился ниже контрольной высоты, указанной в Международной таблице снижения для Ндолы. Однако руководство Джеппесена ВВС США, найденное раскрытым на участке Ндоло (Конго), оказалось на 1000 футов ниже Ндолы (Северная Родезия).
Мы с Дейвом Торном, Flying Vampire FB9s, работали в паре весь период нашего пребывания. Нашей задачей, наряду с другими Вампирами и парой Провостов, базирующихся в Ндоле, было сделать известным присутствие RRAF вдоль западной границы с Катангой и следить за любым трансграничным перемещением беженцев и иностранных вооруженных сил. Все полеты приходилось выполнять при постоянной низкой облачности, которая местами была не более чем в 100 футах над деревьями. Это особенно затрудняло чтение карт на наших картах небольшого масштаба 1: 1 000 000.
За пределами застроенных районов, асфальтированных дорог и железнодорожных линий, соединяющих города Медного пояса, не существовало ничего, кроме моря великолепных высоких деревьев, которые простирались на сотни миль во всех направлениях. Было обозначено несколько грунтовых дорог, но не существовало никаких физических особенностей, которые могли бы определить международную пограничную линию. В результате мы время от времени пересекали границу, однажды Дейв вывел нас далеко за ее пределы, к железнодорожной ветке, расположенной к востоку от незанятой базы в Колвези. Это было примерно в сорока морских милях к северу от того места, где мы думали, что находимся. К счастью, погода была настолько плохой, что нас, казалось, не заметили.
Произошло второе глубокое проникновение во главе со мной. Мы наткнулись на большую колонну транспортных средств на пограничном посту Касумбулеза. Выйдя на орбиту, чтобы определить типы и номера транспортных средств, я развернулся и полетел вдоль дороги, ведущей к северному родезийскому городу Бэнкрофт. Мы пролетели некоторое расстояние, когда Дейв Торн передал по радио: “Дерзко!” в тот же момент я увидел впереди черный дым, вызванный боевыми действиями в Элизабетвилле. Мы круто развернулись и вернулись к нашему маршруту в Касумбулезу.
Только тогда я понял, что дорога, линии электропередач и холмы по правую сторону дороги от Касумбулезы до Элизабетвилля выглядели точно так же, как и дороги от Касумбулезы до Бэнкрофта. Учитывая, что не было солнца, которое давало бы автоматическое чувство направления, я допустил оплошность, полагаясь на холмы, дорогу и линии электропередач, не проверив также направление по компасу.
Когда Ндола приближалась к нам из зоны действия радиосвязи, мы часто переключались на контрольную частоту захода на посадку в Элизабетвилле, чтобы прослушать переговоры самолетов ООН. Мы пару раз слышали ’Строй тигров", четыре "Канберры" индийских ВВС, прежде чем однажды утром произошло нечто необычное.
Мы только переключились послушать UN natter, когда лидер Tiger вышел на пульт управления в Элизабетвилле: “Тигр, регистрация”. Спонтанно произошла обычная регистрация “Тигр 2”—“Тигр 3”—”Тигр 4". Но на этот раз за ним сразу последовали “Тигр 5”— “Тигр 6”— “Тигр 7”— “Тигр 8”; все с типично индийским акцентом.
Лидер формирования, демонстрируя раздражение, передал: “Тигр, не валяй дурака, регистрация”, после чего за тремя-четырьмя Тиграми плавно последовали призрачные Тигры 5-8. Лидер, очевидно, понял, что кто-то вмешивается, поэтому он приказал своему отряду переключиться на QSY (изменить частоту) на их оперативный канал.
На следующий день лидер "Тигров" возвращал свое формирование на базу. Выйдя на контрольную частоту подхода к Элизабетвиллю, формирование зарегистрировалось в обычном режиме, и, конечно же, 5-8-е "призрачные тигры" тоже зарегистрировались. Ведущий проигнорировал помехи и запросил заход на посадку в Элизабетвилле для QDM (курс на базу), после чего Диспетчер захода на посадку, другой голос индейца, запросил у ведущего Tiger немодулированную передачу. Это радиопередача без включения голоса, которая позволяет устройству определения направления принимать плавную (немодулированную) несущую волну, на которой можно производить распознавание.
Когда лидер "Тайгер" передавал, визг в наших наушниках сообщил нам, что в то же время передает второй самолет. Диспетчер захода на посадку сообщил Тайгеру, что его передача заблокирована, и запросил другую немодулированную передачу. Снова визг наложенной передачи не позволил диспетчеру задать курс для "Тайгер Лидс", чтобы вести машину. Стрелка его указателя направления беспорядочно вращалась вокруг своего 360-градусного циферблата.
Эта ситуация повторилась еще несколько раз, прежде чем "Тигр-2" сообщил своему командиру, что у него заканчивается топливо и он уходит для самостоятельного возвращения на базу. За относительно короткое время явно разгневанный лидер "Канберры" оказался предоставлен самому себе, другие "Канберры" также нарушили строй. Два дня спустя мы снова услышали построение "Тайгера", свидетельствующее о том, что все Канберры благополучно вернулись на базу. К этому времени пилот 4-й эскадрильи, ответственный за вмешательство в построение "Тигра", был разоблачен и получил блоху в ухо. Он больше не вмешивался в построение "Тигра".
Силы Катанги сражались с силами ООН всем, что у них было, и мы обратили внимание на подвиги одного яркого французского пилота. Мы знали его как Макса, и я встречался с ним только один раз. Он управлял двухместным самолетом "Дорнье" с небольшой заросшей кустарником полосы Кипуши, чья 1000-футовая взлетно-посадочная полоса проходила наполовину внутри Северной Родезии, наполовину внутри провинции Катанга. Большую часть ночей Макс поднимался в воздух для своей одиночной воздушной войны против ООН. Грубо нанесенная зеленая и коричневая краска для плакатов, казалось, замечательно справлялась с дождливой погодой, а эффект камуфляжа был превосходным. Он использовал грубо сделанные бомбы, которые сбрасывались вручную через отверстие в полу его самолета. Используя газовое пламя, которое вырывалось из высокой трубы медеплавильного завода Union Mini ère близ Элизабетвилля, Макс совершал временные пробеги, сбрасывая по две бомбы с каждого прохода через затемненную авиабазу ООН. Он игнорировал безрезультатный поисковый огонь с земли и совершал пробег за пробегом против невидимых самолетов на земле. Его усилия были хорошо вознаграждены; в частности, уничтожение "Глобмастера ООН" было высокой наградой за такие грубые и недорогие усилия.
Когда он мог, Макс выпивал в барах Элизабетвилля, где присутствовали силы ООН. Я не могу сказать, под каким видом он действовал, но его целью было выяснить, как его бомбардировка повлияла на усилия авиации ООН, и собрать любую другую информацию, которую он мог. При этом он подружился с вертолетным техником, который согласился отвезти его на авиабазу и показать ему маленький вертолет Bell. Макс получил ответы на случайные вопросы, и он узнал, как запустить машину. Затем он дождался возможности украсть его.
Когда настал подходящий момент, Макс
