— Иди сюда! — позвал его Арутюнян. — Ну-ка, подсоби…
Вдвоем они с трудом отодвинули от стены громоздкий шкаф.
— Ну, что я говорил! — не удержался от радостного восклицания эксперт. — Здесь! — ткнул он пальцем в пыльный прямоугольник пола, — давай инструменты…
Под паркетом, в глубокой нише, прикрытой деревянным щитом, стоял, засыпанный песком, плоский металлический ящик. Тайник явно был “законсервирован”, тонкие дубовые дощечки были приклеены мастикой.
Геворг долго и безуспешно возился с замком, пытаясь открыть самодельный сейф с помощью хитрых инструментов. Он их изготовил в какой-то мастерской. Наконец криминалист не выдержал и в раздражении швырнул “отмычки” в свой чемоданчик.
— Черт знает что! — в сердцах бросил он. — Придется взламывать. Замок какой-то заковыристый…
— Это у тебя просто профиль не тот, — не удержался Нестеренко, чтобы не поддеть приятеля. Геворг был достаточно самолюбив и считал себя большим специалистом в подобных делах.
Арутюнян “подарил” ему красноречивый взгляд, но смолчал. Рядом стояли посторонние: понятые и грузный управдом.
— Разрешите мне, — предложил он неожиданно.
— Пожалуйста… — буркнул Геворг и отошел в сторону, поджав губы.
Добровольный помощник взял инструменты, осмотрел их оценивающе, выбрал один, вставил в замочную скважину. Две-три минуты колдовал над нею, повернув голову набок и едва не касаясь ухом крышки ящика, затем выпрямился и сказал почему-то виновато:
— Ничего сложного, ничего сложного… Все.
— Н-да, красиво, — Нестеренко в восхищении развел руками и покосился на обескураженного друга. — Вот это класс. Не всем дано. А где вы так научились?
— Думаете, небось, в какой-нибудь шайке “науку” проходил? — с улыбкой спросил мужчина. — Вовсе нет. На этой должности я недавно. Сердце пошаливает, здоровье неважное. А раньше слесарил на заводе. Шестой разряд имею, — добавил он с гордостью.
— Спасибо вам, — поблагодарил его Нестеренко, осторожно открывая крышку, будто боясь ее разбить.
Внутри лежали деньги. Их было много. Несколько пачек сотенных и полусотенных, перевязанных крест-накрест тесьмой.
На дне, упакованные в целлофан, желтели две небольшие колбаски золотых червонцев. В самом низу капитан обнаружил конверт из плотной бумаги и две фотографии.
На одной из них он узнал Артура Зиселевича — тот, правда, был без бороды. Зиселевич обнимал за плечи смеющуюся девушку с пышными вьющимися волосами. На обороте крупным женским почерком было написано: “Мой любимый Арт и я, Зайка”. И дата. На втором снимке, немного выцветшем от времени, стояли во весь рост двое мужчин, забавно непохожих — один низенький и круглый, как колобок, самодовольно ухмылялся. Другой. — высокий, сухощавый, смотрел прямо, чуть прищурив глаза, — как показалось Нестеренко, холодно и зло.
В конверте лежала записка весьма интригующего содержания: “Артур, мой мальчик. У меня нет никого, роднее тебя. Все, что у меня есть, принадлежит тебе. Я прошу только одного — остерегайся X. Если со мной что случится, знай — это его рук дело. Любящий тебя…” и подпись — замысловатая, нечитаемая вязь.
9
Метрдотель был сама вежливость и предупредительность. Проводив Бубенчикова едва не с поклонами в отдельный кабинет и рассыпавшись в любезности, тут же исчез, чтобы через две минуты появиться с расторопным официантом, который принялся сервировать стол.
“Вот у кого нюх! — восхитился про себя Бубенчиков, развалившись в кресле и наблюдая за суетой. — Большие деньги за версту чует… Жох!”
— Здравствуйте, Игнатий Пантелеевич! — широкоплечий парень пробрался к столику.
— Здравствуй, здравствуй, Лелик… Присаживайся.
— Не опоздал?
— Разве это так важно? — растянул губы Бубенчиков, но на часы посмотрел. Он помнил уроки Павла Константиновича — божьего старичка, который встал у него поперек дороги. — Три минуты не в счет…
Здоровяк сразу съежился, покраснел, словно нерадивый школьник перед строгим учителем.
— Ну-ну… — небрежно потрепал его по плечу Игнатий, — не бери в голову. Где наши красавицы?
— Сейчас! — сорвался с места Леопольд и тут же остановился. — А…
Бубенчиков решительно подтолкнул его к двери.
— О делах потом. Зови…
10
Мысль ускользнула. Еще не вполне оформившаяся, где-то в подсознании, она тем не менее вызывала чувство неудовлетворенности собой. Старший оперуполномоченный злился, пытаясь сосредоточиться.
Неужто он упустил нечто важное? И в прокуратуре не смог Объяснить причину своей встревоженности. Хотя и так ясно — сроки поджимают. Следователь, конечно, прав: нужно опрашивать знакомых погибшего, родственников, сослуживцев. Иного пути нет. Очень хлопотно, но…
Зазвонил телефон. Капитан снял трубку.
— Гарик? Привет. Чем порадуешь? С колесиком прояснилось? Замечательно…
Геворг… Мысли неожиданно потекли по другому руслу. Нестеренко вспоминал… Гарик пришел, когда он перечитывал Сводки… И что-то в них тогда привлекло его внимание… Ну, разумеется, кража чемодана. В троллейбусе. Сбежавший хозяин. И день совпадает. Неужто… Нет, не может быть. И все же… Надо ехать в РУВД.
Майор милиции Панушкин встретил старшего оперуполномоченного сердечной улыбкой, они давно были знакомы и симпатизировали друг другу.
— …Ума не приложу, что предпринять, — пожаловался Сергей Богданович, узнав о причине визита. — Сяву взяли с поличным. Протокол, показания свидетелей — все по форме.
Чемодан у нас. А потерпевшего найти не можем. Не дает о себе знать.
— А почему же он сбежал?
— Можно только предполагать, а как на самом деле…
— Чемодан вскрывали?
— Да. Правда, без меня. Был в командировке.
— Ну и…
— Ничего. Вещи, книги… Документов никаких. Сам увидишь. Сейчас принесут… — Панушкин потянулся к телефону.
— А может, сначала Коркина расспросить?
— Пробовали, — махнул рукой майор.
— У меня есть сюрприз для него…
Привели Сяву, от рыжеволосой головы которого, показалось, стало светлее в помещении.
— Здравствуй, Коркин. Садись.
— Спасибочки. — Смахнув невидимую пыль со стула, Сява уселся и с независимым видом принялся рассматривать кабинет, будто впервые его видел.
— Мы опять насчет чемоданчика, — заговорил Панушкин.
— Так я уже все выложил, как на исповеди. Находит иногда на меня. Нервный я, псих — хватаю, что под руку попадется, и бегу, сам не знаю куда и зачем. Особенно если увижу мента… пардон, милиционера. Нужен мне этот угольник[64]…
