С ревом срываюсь с места.
Я еду убивать. Такое предательство стоит только крови! ( прим. автора. История Морока и его Фиалки в романе " Пленница тирана")
* * *
* * *
39 глава 39
Влетаю по недостроенным с виду ступеням в дом.
Внутри все клокочет так, что от одного моего состояния дом мог бы взлететь на воздух!
И никакой взрывчатки для этого не нужно!
А перед глазами картины. Мелькают. Рябят. Самого меня взрывают, разметывая на ошметки.
Того, как она мне улыбалась. Как прижималась к моей груди, обхватывая руками.
Как я дурел от счастья, перебирая ее локоны.
Как любовался улыбкой спящей Мари…
Все!
От первого до последнего жеста! От каждой улыбки! Все это. С самого начала. Было ложью! Игрой!
И неееет!
Не для того, чтобы выжить!
Вырваться из статуса выкупа и отвоевать этим проклятым лукавством себе право на нормальную жизнь!
Тут вспоминается мне Ания.
Любила?
А хрен его знает.
Скорее, даже и не думала о любви.
Не до чувств. Не до того ей было.
Девочке Ании, с виду королеве, просто очень хотелось выжить.
Не остаться в той чертовой пустыне!
Не стать безмолвной вещью, принадлежащей старому уроду, другу отца, которому Анхель ее продал!
Она любила. Но по-своему. Иначе.
Как восторженный ребенок, восхищалась силой. Силой того единственного, кто мог бы ее защитить. Вырвать из того чертова дерьма! Спасти!
Это была ее жажда свободы.
И выбора у той девочки не было…
Но даже ее отношение, пусть такое, а было искренним!
Понимаю сейчас.
Возможно теперь, после Ании, я бы еще понял Мари.
Ее желание выжить. Ее притворство ради этого. Возможно. Сцепив зубы и скрепя сердце.
Но, блядь, это еще мог бы. Мог бы понять!
Но нет! Ни хера!
Выглядит все так, что с самого начала был разыгран очень продуманный спектакль!
Все. Все было продумано наперед!
И ради чего?
Ради денег!
И это убивает. Убивает на хрен, все лучшее, что вдруг взметнулось во мне, когда появилась Мари.
Убивает, превращая его в черный ужас ада. В такую черную ненависть, что у меня самого все холодеет в жилах!
— Эй.
Чуть не протараниваю чью-то каменную грудь, в которую врезаюсь со всего размаху.
Какого хрена?
В моем доме?
Чужак?
— Арман?
Удивленно всматриваюсь в лицо брата, как только пелена, что всю дорогу стояла перед глазами, слегка рассеивается.
— Нет, блядь. Привидение. Зомби. Или чудом воскресший… Кто там у нас, ммм, Давид? Ааааа. Ну да. Я как мог забыть? Демон. Однозначно. Что ни разу, на хрен, не Ангел! Ангелы у нас вообще по другим местам шарятся. И с другими братьями шашни водят. Ну и рожа у тебя, брат! Ты что? На пластику раскошелиться не можешь? Так я тебе одолжу. Так и быть. Правда, процент высокий возьму. Потому что какой ты после всего мне, на хрен, брат? Если я от других братьев, о которых и слыхом не слыхивал, узнаю о том, что ты жив?
— Что ты несешь? Какие еще братья?
Блядь.
Который раз у меня уже ощущение, будто я, как в сюрреалистической истории, прошел землю насквозь.
И вынырнул в каком-то совсем другом мире.
Где все то, что было родным и знакомым, теперь отвратительное и другое.
— Это история на после, — хмыкает, пожимая плечами. — Но вкатце так. У нашего любвиобильного папаши еще два сына объявилось. Правда, он сам пока не в курсе, что Градов их нашел, а они тоже не горят особым желанием с папашей встречаться. Тигран и Тагир Кургановы. Помнишь таких?
— Помню, — протираю лицо ладонью.
Блядь. Мир перестает вращаться перед глазами.
Кажется, за последнее время я вообще забыл о том, что существует еще какой-то мир, кроме меня и Мари! Давно уже забыл!
— Так вот. Ромка их каким-то чудом нашел. Тест ДНК делать не надо! Старший вообще точная твоя копия! А младший… Ну точно мы с Романом! Характер, правда, конечно… Ну, до меня далеко. Но ты ж в курсе. Я в этой семье самый…
— Скромный, — раздается хохот Давида.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
А после он просто отталкивает Армана и крепко обнимает меня.
А я..
Блядь. Руки просто повисли!
— Что вы о делах! Брат!
Лупит кулаками по моей груди.
— Я же, блядь, думал, что и правда тебя уже не найдем! Ну какого хрена! Какого хрена ты с нами не связался!
— Иди сюда, — крепко обнимаю Давида, подзывая Армана.
Забыл уже это чувство. Когда ты дома!
— Ни хрена, — бурчит, демонстративно отворачиваясь.
Но я-то вижу. Что-то таки блестит там, в его глазах.
— Я тебе челюсть сейчас сверну за то, что не объявился. Не удержусь. Не провоцируй. Лучше держись подальше! В дом, кстати, пригласишь?
— Похоже, тебе приглашения не нужны. Ты сам всегда попадаешь туда, куда хочеться.
— А может, как раз и нужно оно. Приглашение. А, брат? А то как-то совсем не по-людски выходит!
Провожу братьев в свой кабинет.
Блядь. Даже кофе сварить и то некому. Дожился. И еду приходится заказывать по телефону. Охренеть. Когда я в последний раз без прислуги справлялся?
— Я не потому не объявлялся, что вам не доверяю, — поясняю сразу, вытаскивая из бара виски.
— Дела просто. Срочные. Такие, которые решить хочу. Не отвлекаясь.
— Знаю твои дела! Сидят твои дела сейчас у тебя в подвале! Подвальчик. Правда, на дорогущий отельный номер больше смахивает! Почти что аппартаменты для молодых!
— Ты что… Откуда…
Блядь. Руки сами сжимаются в кулаки.
Даже родных братьев сейчас убить готов.
За то, что посмели!
Да просто войти к ней в комнату!
— Собственно, к тебе без приглашения мы бы и не завалились, — Арман снова хрипло бурчит, не глядя мне в лицо.
— Мы к твоей жене пришли. Поговорить.
— Вашу мать!
Таки вскакиваю с кресла. Руки готовы одновременно сжаться на горлах у обоих!
— Остынь, Бадрид.
Арман вальяжно кладет ноги на стол.
— Мы все знаем. Вреда ей причинять не собирались. Видно же, как тебя на ней свернуло!
— Много бы ты понимал.
— Много. Не понимал раньше. Признаю. Но теперь…
— Теперь у нашего Армана появился свой Ангел, — хмыкает Давид. — И он размяк совсем как плюшевый мишка.
— Эй. Нику мою не трогать!
Рявкает, багровея.
— Я когда? Размякал? Я что? Вы?
Точно. И в брата эта блядская стрела попала!
Понимаю. Но даже ухмыльнуть не могу.
Ни хрена хорошего в этом нет!
— Бадрид. Давай серьезно. Я так понимаю, что ты уже в курсе про Мари.
— Это не ваше дело!
Рявкаю, сжимая кулаки.
— Семью и остальных это ни хрена не касается!
— Успокойся, Бадрид. Я тебе что? Враг? Мы с Давидом с женой твоей по-хорошему поговорить пришли. Реально, по-хорошему.
- О чем? О чем, на хрен, вам с ней говорить?
Глаза сами по себе наливаются кровью!
— Охренеть, какой ты собственник. Что? Всю жизнь ее в подвале держать будешь? Чтоб никто и взглядом не прикоснулся? Но если серьезно. Мы предложили ей уехать.
— ЧТО?????!!!!!
Вот теперь меня реально взрывает.
— Да. Уехать. И денег. И безопасность. От тебя безопасность, Бадрид. В первую очередь. И она не согласилась. Отказала даже не раздумывая.
— Не лезьте! Вот в мои дела не лезьте! Да как вы вообще посмели!
— Бадрид. Она ждет ребенка. Твоего ребенка. И я даже тебя готов порвать, если ты причинишь ему вред. Но не в этом дело. Я видел. Какой ты приехал. Догадываюсь, что собирался с ней делать. А теперь помни. Перед тем, как что-то решить. Она отказалась. И от денег и от безопасности. Сама. Добровольно. Выбрала остаться с тобой.
— Я не стану это обсуждать!
— Мы поговорим после. Уже уходим. Понимаем. Тебе не до нас сейчас. Просто. Мать твою. Помни. Она отказалась. А предложение было очень щедрым! И слово Багировых мы оба ей дали, что не нарушим ни одного из предложенных ей условий!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
