Не факт. Не факт, что это просто не самоуверенность женщины, которая уверена, что держит мою душу вместе со всеми потрохами в кулаке! Может, она настолько уверена в себе, что ничего не опасается? И… Впервую очередь меня, потому что чувствует, — а не чувствовать она не может, — эту дикую, безумную власть надо мной!
Где ясность? Где ответ?
— Приезжай, Бадрид. Твое досье готово. Мои люди не пропустили ни одной упавшей крошки с твоего стола.
А внутри обдает льдом. Прямо вонзается что-то такое ледяное иглами.
Закрываю лицо рукой.
Блядь. Впервые. Впервые в жизни я не хочу знать правду!
Впервые готов закрыть на нее глаза и сбежать!
И сердце колотится, как одуревший колокол!
Ведь там… В этом чертовом досье… Может оказаться такое, после чего обратной дороги уже не будет! Ни для нее, ни для меня!
— Может, передашь курьером?
Не хочу отрываться от своего персонального зрелища. Жрать. Пить ее хочу. Воздух здесь даже совсем другой. Потому что в нем толчки ее сердца.
Так бы и просидел до скончания веков.
Оттягивая на хрен это проклятое решение!
— Не выйдет, Бадрид.
Морок шумно вздыхает сквозь стиснутые зубы. И не нравится. Ох, как же мне это не нравится!
— Тебе лучше ознакомиться с этим у меня.
Твою мать!
Ударяю по столу так, что он разбивается в крошку.
Так я и думал.
Растянуть это безвременье невозможно! В этом проклятом досье наверняка то, что мне не понравится!
На какой-то безумный миг малодушия вспыхивает мысль о том, чтобы послать Морока к черту. Сказать ему, пусть сожжет на хрен эти проклятые бумажки.
Но убегать от правды — последнее дело!
Иначе я совсем потеряю все то, из чего сделан!
— Я скоро буду, Андрей. Максимум час, — хрипло бросаю в трубку, чувствуя, как пальцы немеют.
* * *
В сотый раз пролистываю это чертово досье!
Зубы скрипят.
А глаза наливаются кровью сами по себе.
Чутье не подвело. Эти проклятые бумаги не оставляют ни одного шанса повернуть что-то вспять.
А я еще цепляюсь!
Еще протираю глаза, на которых повисла красная пелена и пытаюсь отыскать хоть что-то, за что то, что внутри меня так хочет обмануться, могло бы уцепиться. Путь хоть соломинка! Хоть, на хрен, половина, треть соломинки!
Но нет.
Даже я не рассчитывал такого расклада!
Выходит, все было спланировано давно.
Отец любовника Алексы, за которого она после благополучно вышла замуж и даже родила того самого ребенка, от которого пыталась избавиться, много лет работал на Наину. Вел ее дела. Фактически, управлял всем от ее имени!
Выходит, семья Мари с самого начала была связана с этой змеей!
Не спорю. Они могли ее и не искать сами.
Бывшая любовница отца. Одержимая ослепляющей жаждой мести за то, что он так и не бросил мать и не женился на ней, вполне могла сама выйти на Булатовых. Зная, что я не нарушу данное давно и пусть даже не мной слово. Женюсь на Алексе.
Значит, этот план разрабатывался давно!
В какой-то момент просто что-то сбилось. Пошло не так.
То ли Алекса и правда влюбилась в этого хорька…
Но мой привычный ледяной рассчет не дает возможности для таких выпадений из плана!
Очередная ручка ломается в руке, когда понимаю. И это. И это все вполне могло быть продуманно!
Булатовы конечно же, заметили, что Алекса меня ничуть не заинтересовала. Что с самого начала я глаз от Мари не отводил!
Возможно, тогда все и решили переиграть.
Понятно же, что жена, к которой ничего, кроме вежливости, не проявляешь, ни хрена не способна ни отвлечь в нужный момент, ни…
Ни получить, на хрен, всего того, что могла получить только Мари!
Кроме прочего, и всей империи Багировых, которую я на нее переписал, чтобы в случае собственной смерти, обезопасить от моей семьи!
А то, что она вошла в мой дом выкупом?
Что ж.
И в этом неплохой расчет.
Бедная. Страдающая. Приносящая себя в жертву хрупкая девочка.
Такую трудно не пожалеть. Тем более, по мне сразу были понятны мои чувства к Мари. Они вспыхнули с первого взгляда!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Булатовы прекрасно понимали, что Мари я не обижу.
Блядь!
Сжимаю виски до боли.
Каким же я был слепым!
Все! Все было рассчитано с самого начала!
Фотографии встреч Алексы с сыном правой руки Наины. А после с ней. Всей их семьи.
Именно она помогла им переехать.
Фото того, как Наина передает отцу Мари деньги. Лично. В руки.
За что?
Можно даже не гадать на кофейной гуще! Эта семья изначально действовала по ее плану!
Блядь!
Как же судорожно я стараюсь найти хоть единственную причину поверить в то, что Мари здесь ни при чем! Что не была в сговоре со своей семьей! Но… Разве такое возможно?
И ударом под дых.
Фото Лоры, служанки вместе с Наиной. Задолго. Очень задолго до того, как Мари появилась в моем кабинете той роковой ночью!
Паззл складывается окончательно.
Все внутри, что еще хваталось, пусть даже за призрачную, но надежду, с оглушительных грохотом разбивается вдребезги!
Лора единственная, с кем Мари общалась в моем доме.
Именно ее она просила вернуть с острова!
Они были как подруги! Все время проводили вместе!
Именно Лора встречалась с Динаром, когда я посылал ее за цветами для Мари. Она установила ту гребанную прослушку, которая разъела все гаджеты в моем доме!
Увы. От самого дома ни хрена не осталось. Посмотреть записи нет никакой возможности!
Но можно даже не задаваться вопросом, кто впустил в дом чужака.
Лора. Женщин-служанок никогда на самом деле особенно не проверяли. Только мужчин. В основном охрану.
Лора. Или… Или они вместе открывали дверь!
— Бадрид.
Вздрагиваю, очнувшись, когда рука Морока ложится на плечо.
За окнами уже, оказывается, стемнело.
Я провел за этими чертовыми бумагами весь день.
И не заметил.
Только не кабинет Морока перед глазами. Не окна, за которыми темно.
А фотографии. Сотни фотографий, где Мари вместе с Динаром после взрыва.
Она сразу же отправилась туда. В старый дом Наины, который еще отец когда-то ей купил.
Сразу же, мать вашу!
Вместе с Лорой и тем, кто помогал установить взрывчатку!
Переночевала с Наиной, а после за ней приехал Динар.
С тех пор они, как задокументированно, неразлучны.
Везде вместе.
Черт! Да они и жили вдвоем в его доме!
На людях. В кафе. Везде. Везде она улыбается ему!
Наверняка они были знакомы и раньше. Их близость вполне могла начаться еще до знакомства со мной!
Больше сомнений быть не может. И десятой части этого хватило бы на смертный приговор!
— Может, выпьешь?
Морок ставит на стол бутылку виски.
— Нет. Это сейчас лишнее.
Внутри все цепенеет. Глотку и все внутренности будто заливает расплавленным металлом.
— Я уже рассказывал тебе свои историю, — Морок с пониманием кивает. — Вера… В общем, я тогда чуть не наворотил сгоряча. Разорвать ее на кусочки был готов. Счастье мое, что уехал. Сам сбежал подальше. Начал разбираться, и… Все оказалось совсем другим, чем выглядело внешне. Потому и досье тебе не отдал. Чтобы ты хорошенько все взвесил. На расстоянии. Не натворил бесповоротного.
— Ты его смотрел?
— Увы.
— Как видишь, история далека от твоей. Фиалка оказалась чистой, даже несмотря на то, что ты нашел ее в борделе Севера. А здесь…
— Останься на ночь. Все же. Остуди голову.
— Нет, Морок, — плотно сжимаю зубы, поднимаясь. — Мне нужно к жене. Порядочный муж не оставит свою супругу ночевать в одиночестве. Спасибо за информацию. С меня должок.
— Бадрид. Решения лучше принимать на холодную голову!
Но я уже не слышу. Выхожу из дома.
Холодную. Теперь все. Все и всегда будет холодным.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Усаживаюсь на водительское сидение, сжимая руль до побелевших костяшек.
Больше нет никаких сомнений.
