Давай, сучка. Кричи громче. Сорви голос.
Я все равно тебя вылечу, потому что знаю: кто бы ни подослал тебя в мою жизнь, ты настолько моя, что больше мою и представить сложно.
Тугая. Гордая. Страстная.
После того, как Анхела кончает еще раз, я убираю ее волосы и выплескиваюсь ей на спину.
Нам нужно будет вымыться, поесть и поспать прямо тут, на пляже. Нас никто не побеспокоит, я распорядился.
Но именно сейчас я должен сказать Анхеле Рубио то, без чего теперь никак.
Я бы умер и родился, чтобы вновь встретиться с ней.
— Я люблю тебя, ми вида. И, кажется, я любил тебя всегда.
Глава 19. Тайны. Анхелика
АНХЕЛИКА
Меня зовут Альваро Гарсия Лопес, и сегодня самый проклятый день в моей блядской жизни.
Я застрелил врачей, медсестер и весь персонал в этой блядской клинике, но мне нихера не помогло успокоиться.
Они не спасли ни мою Ану, ни моего сына.
Я обнимаю то ее, то его и вою, а по лицу текут блядские слезы. А ведь я не плакал даже в детстве, когда отец сек меня кнутом.
У меня есть все: авторитет, деньги, люди, но нет главного.
Нет моей Аны.
И виноват только я сам.
Я любил эту суку драную. Я пытался вытравить ее из сердца.
Но она прочно там окопалась.
Так смотрела своими черными, как ночь, глазищами, что всю душу и мозг нахер выносила.
Когда у нее вырос живот, я и бить ее почти прекратил. Но уже было поздно.
Я сам сломал свою Ану и больше никогда не увижу ни ее полный любви взгляд, ни мольбы о пощаде.
И сын наш умер.
Я вою от тоски, как зверь, раскачиваясь и обнимая его трупик.
Я же одну Ану любил. Только ее всегда. Другие бабы существовать перестали.
Бил. Ненавидел. А у самого сердце рвалось на части.
Что хочешь со мной делай, Ана.
Бей. Убивай.
Только вернись ко мне хоть как.
Я плачу, только такого грешника никто не услышит.
Даже сука, которую я зарезал в прошлом месяце. Белоглазая тварь Кармен Дельгадо Торрес.
Даже такая не смогла бы мне Ану вернуть, хотя звала себя ведьмой.
Никто.
И я снова кричу от невыносимой боли.
* * *
— Анхела! — имя рвет мой мир на части.
Я не понимаю, в каком мире я нахожусь. Только что во сне я была мужчиной и обнимала мертвое тело «сестры» Рейеса.
Качала и баюкала, заливая слезами мертворожденного младенца.
А сейчас меня держит за плечи Диего Рейес, и у него настолько обеспокоенное лицо, что мне снова хочется рыдать.
Вчера, когда он признался мне в любви, я только улыбнулась и нежно поцеловала его в губы, ничего не отвечая.
Я приняла его целиком, потому что только так я могу и победить его, и поддержать.
Когда он слегка придушил меня, к горлу подкатила паника. Я испугалась, что Рейес сошел с ума и даже после всего меня убьет.
Но поцелуй расставил все по местам.
Я хотела, чтобы Рейес любил меня страстно, как в первый раз, когда мы даже знакомы не были. И он хотел того же самого.
Потом у меня все саднило между ног, но это была удивительно приятная и странная боль.
Оказалось, что Диего заранее приготовил на пляже воду, одеяла, закуски и даже палатку!
Потому после того, как мы помылись — вернее, он меня помыл, поскольку я плохо стояла на ногах, зато все время счастливо улыбалась — и поели, то легли спать в настоящем домике!
Диего крепко обнял меня, а я обвилась вокруг него, как обезьянка, стискивая его торс руками и ногами.
Секс сорвал с нас все маски, и открыл мою самую главную тайну.
— Ты закричала во сне и разбудила меня. Что-то плохое приснилось? — Диего ждет ответ, а я понимаю, что зависла.
Я не могу сейчас ответить, потому что эмоции рвут меня на части. Их слишком много, и слезы сами катятся у меня по щекам.
Я просто обнимаю Диего Рейеса со всей силы, взглянув в его такие похожие на глаза «сестры» глаза.
Так вот о чем говорила Кармен Дельгадо Торрес. Ведьма, которая никак не изменилась.
В прошлой жизни я была Альваро Гарсией Лопесом, жестоким бандитом, который издевался над своей самой любимой женщиной и замучил ее до смерти.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Но он так хотел быть с ней и настолько сильно ее любил, что судьба дала ему новый шанс.
Больше нет Альваро и нет Аны. Есть только мы с Рейесом.
Наверное, он убьет меня за правду, если ее вспомнит.
Я шепчу ему на ухо:
— Я люблю тебя, Диего Рейес, кем бы ты ни был. Я любила тебя всегда. Мне не кажется, я это точно знаю.
В голосе Диего подозрение.
— Любишь? Тогда кричала почему? Не увиливай. У тебя что-то болит после вчерашнего?
— Печет несильно. Все нормально, — я улыбаюсь.
Рейес перехватывает мое лицо ладонями и смотрит мне прямо в глаза.
— Что. Тебе. Приснилось? Я не хочу недомолвок, чика.
Он держит меня и не дает отвернуться. Я скажу правду, даже если она все разрушит.
— Помнишь страшную ведьму с белыми глазами? — я отвожу взгляд.
— Помню. Я поклялся этому чучелу, что отстану от нее. Но если она что-то тебе сделает, пожалеет. Так ей и сказал. Причем тут она?
— Она… Я поняла, что она говорила про Гарсию…
— Что-то противное? — Рейес смотрит прямо на мои губы.
— В прошлой жизни я была этим Гарсией. Я убила ее. И тебя убила. А наш сын сам умер. Потому что ты, то есть Ана, в прошлой жизни умерла в родах.
Диего изгибает бровь.
— Это все?
— Да. — кивнуть я не могу, поскольку он не ослабляет хватку. — Ты меня простишь?
Диего убирает руки и внезапно смеется. Очень красиво и заразительно смеется. А я смотрю и узнаю его такого. Не знакомого мне. Нового.
— Честно, Анхела, я большего бреда в жизни не слыхал. Конечно прощаю. Хотя, нет. Не прощаю. Тебя нужно наказать.
Я визжу, когда он вытаскивает меня из палатки и куда-то тащит, подхватив на руки.
Я же абсолютно голая, даже без чулок.
Ночью, когда мы мылись, это было нормально, но теперь мне немного стыдно.
Хотя Рейес, наверное, всех отослал, вдруг на пляж кто-нибудь придет?
— Раз ты меня убила, наказание будет очень строгим.
Я боюсь барахтаться, потому что иначе свалюсь с его рук. Вернее, не свалюсь, но мне все равно чуточку страшно.
И от этого еще интереснее.
Подумать только! А ведь от Альваро Гарсии где-нибудь мог остаться клад. Можно бы спросить у ведьмы, где он жил. Хотя я вряд ли осмелюсь к ней обратиться.
Диего приносит меня к удивительному камню. Он почти вертикальный и отполирован волнами до полной гладкости.
А еще теплый и прогретый солнцем — я чувствую это спиной и попой, поскольку Диего прижимает меня к нему.
А потом нагло и беспардонно ласкает меня между ног, заставляя запрокинуть голову, обвить его шею руками и полностью раствориться в ощущениях.
Сейчас я вижу все и не хочу закрывать глаза.
Я боюсь пропустить хоть миг, проведенный с Диего вместе.
Он не помнит нашу прошлую жизнь — и слава богу, что не помнит.
Потому что когда он подхватывает меня под бедра и насаживает на член, трахая на весу, о всем прошлом, настоящем и будущем забываю уже я.
Если я после этого раза забеременею — это судьба.
Я шепчу только:
— Люблю тебя… Люблю! Всегда.
И слышу полное страсти:
— Всегда, ми вида. Во всех наших жизнях.
* * *
— Никаких родителей. Как моя невеста ты будешь жить со мной. Это не обсуждается.
— Как твоя кто? — я упираю руки в бока, прямо как моя мама, когда сердится. — Я согласия не давала! И вообще что это за предложение такое после первого секса? Вдруг ты передумаешь?
— Чика, — Диего проникновенно смотрит мне в глаза, — я сболтнул то, о чем думал. Ты выйдешь за меня?
Он паковал остатки еды, посуду, палатку и пледы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Но бухается на колени и обнимает меня за бедра, тесно прижимаясь лицом к животу.
Я прячу улыбку.
— Угу. Без кольца. Прям так и выйду, — я пытаюсь сдвинуться с места, но Диего мне не дает.
