А еще — мной.
Вот на что я никак пожаловаться не могу, так это на недостаток внимания.
Два года назад, в двадцать шесть, я разбавила мужское царство и родила Летисию. Нашу маленькую принцессу.
Не скажу, что братья ее прямо хорошо приняли. Армандо и Артуро ревновали и ревнуют. Зато Марсело решил, что он у нее главный защитник, и мне стало немного спокойнее.
Потому что все мои дети — ужасные хулиганы.
Летисия тоже. Уж не знаю, в кого.
Прямо сейчас она вертится у меня на руках и хватает за волосы. А Армандо пытается оседлать гепарда.
Гепард, разумеется, не дается. И они правда мяукают.
— Мамочка, почему на нем нельзя ездить, как на лошадке?
— Ммм, может, потому что он — кошка?
— Мам, смотри, там папа! — Артуро тянет меня за юбку.
Я поворачиваюсь и вижу Рейеса в закатном солнце. Оно красиво подсвечивает его черные, как смоль, волосы.
А у меня низ живота сводит от желания.
Я все так же остро реагирую на Диего. А может, еще острее. С годами он стал еще горячее.
Сейчас он сюда подойдет, и мы отправимся укладывать детей спать.
Марсело тоже уложим. Он сова и любит заниматься уроками по вечерам.
А может, я не вытерплю, и детей уложат няньки.
Потому что мне ужасно хочется уложить на обе лопатки Диего. И делать все, что пожелаю.
Самое главное «да» в своей жизни я сказала, когда выбрала в мужья именно его.
* * *
ДИЕГО
Самое важное отличие между тем, что было десять лет назад и сейчас: моя чика больше не чика.
Она уже давно мами.
А мне тридцать шесть. Хер знает, сколько я еще проживу, но кризис середины жизни мне явно не грозит.
Я добиваюсь всего, чего хочу и потихоньку исполняю все свои мечты.
Расширяю подконтрольные территории, искореняя мелкие банды. Детей у меня теперь много, и им нужно хорошее наследство.
А еще оно нужно родне моей мами. Ее младшая сестра Милагрос собирается замуж, а поскольку ее сестра — давно моя сестра, я думаю, что дать в приданое.
Вообще не знаю, с кем проблем больше: с девочками или с мальчиками. Я всех своих детей люблю.
Анхела хочет еще девочку, а я только за.
Рейесов должно быть много.
Я горжусь своей Анхелой, хотя дико ее ревную.
Родила четырех, а фигура только лучше стала.
Но запирать ее в четырех стенах не выход.
Ей так-то нужно больше выходить в люди.
У нее то наши дети, и она, конечно, устает, то книги.
Написание занимает уйму времени и сил. Это не ерунда какая-то.
Зато они издаются и приносят Анхеле столько удовольствия, признания и денег, сколько она хочет.
Неплохо, я считаю.
Еще я внезапно для себя начал заниматься благотворительностью. Когда у самого дети, хочется что-то сделать и для других детей.
Школу там оборудовать, спортивный центр или больницу. И не просто денег дать, а все проконтролировать.
Мне не привыкать.
Я только привыкнуть не могу, что Анхела с годами все горячее.
Иногда мы оставляем детей ее родителям, сестрам и нянькам, а сами куда-нибудь уезжаем.
Больше никаких дешевых мотелей, хотя иногда мы по-прежнему зажигаем в клубах.
Зато сексом занимаемся на пушистых шкурах, прямо на полу, на огромных кроватях, в кабинетах ресторанов, на специальных качелях, в бассейнах — в общем не в простых местах. Хотя на улицах тоже занимаемся.
Анхела любит всякие подворотни, где нас могут застукать. Я не люблю, но подыгрываю ей.
А иногда мы ездим за границу, чтобы побыть только вдвоем там, где нас вообще никто не знает.
Анхела оставила фамилию Рубио, поскольку у нас так принято. Все наши дети носят фамилию Рейес Рубио.
Зато за границей мы господин и госпожа Оливейра, и нас это очень веселит.
Мы вообще любим вместе посмеяться.
Сейчас я сходил к старшему сыну, отобрал у него книжки с тетрадками и уложил его спать.
Естественно, я пою детям колыбельные и учу их петь.
Хотя Марсело не впрок, и он в свои семь уже якобы большой для колыбельных. Совсем взрослый, ага. Настоящий Рейес.
Зато Армандито с братиком пока четыре, и они не сопротивляются.
И Летисия тоже довольна.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Эти трое петь будут, я уверен.
Вообще они все разные, и увлечения у них разные. Особенно по близнецам заметно.
Общее у них только любовь к футболу. Ну, Летисия пока выпадает.
О детях я могу говорить бесконечно, но на сегодня детское время кончилось.
Теперь наступает наше.
Марселито спит, осталось уложить других бандитов по кроватям и заняться Анхелой.
Обожаю входить в нее до упора и видеть, как у нее глаза закатываются от удовольствия.
Говорят, что мужчину делает женщина. Не знаю, так оно или нет, но женщину себе я совершенно точно выбрал идеальную. И даже когда она меня бесит, в этом я не сомневаюсь.
