двигавшихся вдоль неширокого, но оживленного шоссе, вьющегося у озера, казалось, не замечали проносившихся машин. Почти не глядя на дорогу, они обменивались впечатлениями о первых днях жизни в Чатокуа, все еще не веря в происходящее и лишь время от времени осматривая окрестности внимательным взглядом. Но не находили на обочинах столь привычных взору консервных банок, окурков, битых бутылок… Да и обочин-то как таковых взгляд этих велосипедистов не обнаруживал. Сразу от асфальта, от неширокой велосипедной дорожки начиналась трава – чистая, стриженая, с жужжащими насекомыми и красивыми цветами.
Да, двум московским журналистам с одинаковой, довольно редкой фамилией, по иронии судьбы оказавшимся в одной делегации, мало того, в одном доме и даже в одной комнате и до этого незнакомым, было о чем поговорить.
Целую неделю советские журналисты из молодежных изданий жили в американских семьях, познавали азы американского быта: ели американскую пищу, ездили на американских машинах, велосипедах и яхтах, но главное – разговаривали с американцами об Америке и Советском Союзе, и поверьте, впечатления от тех многочасовых, порой полуночных разговоров сказывались куда сильнее, чем от поездок на сверхмодных «тандемах».
Куда же мы приехали? В дальний юге-западный угол штата Нью-Йорк, где представления жителей о России вообще и о Советском Союзе в частности складывались главным образом на основе мемуаров великих князей, старинной слащавой экранизации явно не заслужившего этого романа Б. Пастернака «Доктор Живаго» и грубоватой трагикомедии «Москва на Гудзоне», чаще всего запрашиваемых в местном видеосалоне Чатокуа… Первые сведения об этом местечке мы получили от наших гостеприимных хозяев – многочисленного семейства Бойлов, которые основательно «проросли» на берегах озера. Дед Теда – Льюис Миллер – основал Чатокуа в том виде, в каком его привыкли видеть сегодня тысячи американцев. А свет в дом Миллера провел его зять – Томас Эдисон…
Нас встречал весь поселок. Номер своего дома и фамилию хозяев мы уже знали – записки с именами нам раздали заранее.
…Тед медленно вез тележку с нашими вещами по извилистым тенистым улочкам викторианского городка, и с двух сторон, как хорошие декорации, проплывали старомодные дома конца прошлого – начала нынешнего века.
Странная и чарующая старина посреди большой и шумной цивилизованной страны. В парках и скверах возились с лопатами студенты, тут же разучивал Дворжака одинокий музыкант, по улочкам, старательно объезжая прохожих, колесили парни и девушки. Группа мужчин, шумно обмениваясь впечатлениями, возвращалась с игры в кегли. Вот прошел рыжий кот с колокольчиком, и воробьи, предупрежденные легким звоном, стремительно вспорхнули с брусчатки…
Дом Бойлов у самого озера. Автомобили и велосипеды на площадке у входа, катерок на пристани. Семикомнатный летний дом, три машины. Наверное, такое может себе позволить не каждый американец? Тед, с которым мы заранее договорились, что вопросы будут самые разные, не смущается.
– Да, это уровень выше среднего. Я руковожу фирмой по изготовлению дверей и окон. У нас дочерние предприятия в нескольких соседних штатах. Получаю довольно много. Вполне хватает на всю семью – жену и двоих детей. Зимняя квартира у нас в Питсбурге – это самый крупный город штата Пенсильвания. Мать Мери Хелен – живет в городишке поменьше – Ойл-сити. Там впервые в Америке в 1861 году нашли первосортную нефть.
Вот вам пузырек и сертификат, подтверждающий ее качество, – на память.
Мери интересует вопрос о разводах («Такой же высокий уровень, как и у нас!») и пьянстве. Она знает, что в СССР принят соответствующий указ.
С трудом верит, что в магазинах бывают такие большие очереди за вином.
Жалуется, что здесь, в Чатокуа, продукты дороже, чем в Питсбурге. Еда на кухне готовится мгновенно. Все покупают в магазине – даже салаты. Бобы, мясо, гарниры – консервированные – моментально разогреваются в духовке. Во время ленча стоим вокруг большого стола на кухне и орудуем пластмассовыми вилками и ножами на картонных тарелках и пьем сок из картонных стаканчиков. Потом посуда и приборы исчезают в объемистом пластиковом мешке, прикрепленном к столу сбоку…
В первой же беседе мы решили поставить все точки над «I» в том, что касается нашего местообитания. И даже не подозревали, какое удовольствие доставим Бойлам. Теща Теда, мисс Хелен, принесла красивую толстую книгу о Чатокуа, целую стопку всевозможных открыток, проспектов и брошюр, но мы предпочли слушать, что называется, из первых уст.
То и дело прерываемый возгласами членов семьи (Мери: «Ты забыл про поле гольф-клуба на 18 лунок…», Хелен: «У нас летом живут восемь, нет десять тысяч человек…»), Тед поведал нам сагу о Чатокуа.
– Мой дед Льюис Миллер, – рассказал Тед, – был не только промышленником, но и просветителем. Первый дом, построенный в Чатокуа, – его. Было это сто лет назад. Мы называем это «вехой на бесконечном пути Америки к самосовершенствованию». – Тед улыбнулся. – По началу получилось нечто вроде института усовершенствования учителей воскресных школ. Местечко быстро завоевало популярность у расцветавшего среднего класса. Сюда чаще стали заглядывать устроители палаточных театральных городков, музыканты, фокусники. Начались лекции. Общественный институт Чатокуа зародился постепенно где-то на грани науки, культуры и спорта, быстро нашел признание в стране.
– Хелен права, десять тысяч – это минимальное число отдыхающих и гостей, приезжающих сюда летом. Не всем такая поездка по карману. Номер для молодых супругов в гостинице стоит 300–400 долларов в неделю (правда, сюда входит вся обслуга и питание), а сауна на целый сезон – шесть тысяч. Треть слушателей лекций – люди, которым за шестьдесят. Отсюда наша дежурная шуточка о том, что Чатокуа – местечко, куда богатые бабушки привозят своих мамуль.
Кроме того, в наш городок просто так не въедешь, нужно приобретать билет. Входной билет, учрежденный еще в 1874 году, – уникальная примета городка. Тогда решили, что взимать плату за вход удобнее, чем собирать деньги на лекциях, в классах или во время богослужений. Билет дает его владельцам право посещать концерты, авторские вечера, пользоваться пляжем. А главное – общаться с кем хочется.
(Мы проверили: действительно, без билета заехать в Чатокуа не удалось. Поездки за пределами поселка стали возможны лишь после того, как мы показали дежурным молодым людям на воротах значки членов советской делегации.)
Этакий курорт для богатых людей, обнесенный высокой загородкой?
– И к тому же со строгим режимом. Спиртные напитки можно употреблять только дома. Даже пиво. Смеяться, правда, можно везде и в любое время, не то что несколько лет назад: после 22 часов запрещал ось даже громко разговаривать… Недаром Редьярд Киплинг, побывавший здесь в начале века, ворчливо заметил: «Мне не нравится Чатокуа. Что-то тут не так. У меня нет времени разбираться, что именно. Но
