– Правда.
Я ей поверила.
– Ладно… у меня все очень сложно.
– Лиззи, возвращайся домой.
«Ни за что на свете», – подумала я.
– Лиззи?
Я долго молчала, чувствуя ее осуждение.
– Как мама? – наконец спросила я.
Теперь надолго замолчала Лиза. Она молчала так долго, что я подумала, что нас разъединили.
– Тебе надо ее увидеть, – ответила наконец сестра. – Ей осталось совсем недолго. Поторопись.
* * *
Следующей ночью мы уговорили Тони дать нам бесплатно тарелку картошки фри. Мы с нетерпением ждали еды, когда в дверях появился Карлос. Я почувствовала, что моя температура поднялась, наверное, на пару градусов. Я не знала, как себя вести: спросить, где он был и почему исчез, или просто вести себя словно ничего особенного не произошло.
– Смотри-ка, а вот и он, – заметила Сэм вполголоса, глядя на Карлоса.
Я вскочила с места, чтобы его обнять. За дни, проведенные без Карлоса, я поняла, как он мне дорог. Моя обида сменилась радостью. Но Карлос предостерегающе поднял руку, показывая, что я должна остановиться.
– Леди, – сказал он вежливым тоном.
В этот момент я увидела в его руке толстую пачку стодолларовых банкнот, стянутых резинкой. Карлос бросил деньги на стол. Только после этого я заметила, что у Карлоса новая прическа и новая одежда. Глядя на деньги, Сэм громко завизжала.
– Здесь сколько? – спросила я. На самом деле, за всю свою жизнь я видела вместе только несколько стодолларовых бумажек.
– На бургер должно хватить, – подмигнул Карлос.
Тони принес нам тарелку картошки фри, и Карлос подозвал его величественным движением пальцев. Тони заметил на столе пачку денег и непонимающе посмотрел на меня.
– Tienes mucho dinero[16], – пробормотал Тони.
– Это точно. Так что, покормишь нас? – Карлос продолжал говорить с Тони, но с улыбкой смотрел на нас. – Мы будем есть танцующую курицу, креветки и… ирландский шоколадный торт.
Тони немного смутился, но послушно принял заказ. Он повернулся и стал отходить от нашего столика, но Карлос свистом позвал его назад.
– Я плачу за тот стол, – сказал он, показывая кивком в сторону одного из столов, за которым сидели несколько человек.
– Понял, – ответил Тони.
При мысли о еде у меня потекли слюни. Карлос не убрал деньги со стола. Мы с Сэм, кажется, потеряли дар речи и улыбались, как дурочки. Обида на Карлоса исчезла, как утренний туман в лучах солнца. В тот момент я была готова съесть слона, и во всем мире для меня существовали только Карлос и Сэм. Я откусила кусочек креветки, и Карлос громко чмокнул меня в щеку.
– Я тебя люблю, – прошептал он.
Божественный вкус еды странно сочетался с его словами.
VIII. Мотели
Мы сняли комнату в мотеле на трассе Диган, и я приняла самый приятный в жизни душ. Я выкрутила температуру на максимум, вода стала почти как кипяток, и я стояла в душе до тех пор, пока кожа не стала розовой. В соседней комнате новый переносной CD-плеер Карлоса играл песню Ар Келли под названием «I believe I can fly». Моя одежда была такой грязной, что надевать ее не хотелось. Я повязала полотенце тюрбаном на голове и вышла из ванной.
В комнате оказалось на удивление холодно. По ногам несло, и у меня мгновенно по всему телу появились мурашки.
– А отопление включено? – озабоченно спросила я Сэм, которая уже лежала под одеялом в большой кровати.
– Нет, – ответила она. – Но будет гораздо теплее, если ты залезешь под одеяло.
Она поманила меня рукой.
На полу в комнате лежал ковер песочного цвета, и ходить по нему босиком было приятно. Деревянная панель над кроватью была исписана разными надписями: «Джейсон любит Марию» и «Роки и Джессика вместе навсегда, 20.02.1989». В комнате кисло пахло застоявшимся сигаретным дымом, а все, что можно было поднять и кинуть, было прикручено к полу болтами. На тумбочке у кровати лежали разложенные веером стодолларовые и пятидесятидолларовые купюры. За окном шел первый в этом году снег.
За стеклом на балконе стоял Карлос и говорил по мобильному телефону. Ни у кого из тех, кого я знала, не было мобильников. Я заметила, что его волосы покрыты снегом – то есть говорил он уже долго, может быть, все время, пока я принимала душ. По тону его голоса казалось, что он с кем-то флиртует, словно встретил на улице одну из своих многочисленных «подружек». Что-то в его голосе было фальшивым.
Я посмотрела на Сэм, которая жевала чизбургер из McDonald’s, который мы купили по пути в мотель. Несмотря на общее состояние беспокойства, мне было приятно видеть, как она ест, аккуратно укрытая большим одеялом. За последнюю неделю мы буквально истоптали себе ноги, и нам надо было отдохнуть.
– Сэм, – начала я.
– Не говори, я все знаю, – ответила она. – Он вернулся. Все круто.
– Сэм, – сказала я. – Нам надо быть поосторожнее.
Я посмотрела на Карлоса, чтобы убедиться, что по другую сторону стекла он нас не слышит.
– Нам надо искать квартиру. Потом мы должны найти работу, и только после этого мы можем продолжать учебу, потеряв один год.
– Знаю, – ответила она. – Я очень хочу квартиру.
– Нам надо немедленно этим заняться. Непонятно, что будет завтра. Все стало очень зыбким.
В комнату вошел Карлос и стряхнул с волос снег. Он надул щеки и выпучил глаза, как герой какого-нибудь мультфильма.
– Бррр, я там чуть зад себе не отморозил, – сказал он, отряхивая рукава от снега.
Мы молчали.
– Ну, как дела, дамы? – спросил Карлос. – Что-то вид у вас кислый.
В голове пронеслась мысль, что я слишком сгущаю краски, но потом я все равно сказала то, о чем думала.
– Все нормально… Мне кажется, что после того, как ты получил свое наследство, настала пора заняться квартирой. Ты исчез без предупреждения, и это оказалось для нас неприятным сюрпризом. Мы очень устали, нам теперь не до сюрпризов.
Было видно, что Карлос еле сдерживает себя, чтобы не взорваться. Мне показалось, что своими словами я перешагнула границу дозволенного.
– Шэмрок, мне надо было успокоиться. Я взял деньги отца, и я хотел побыть некоторое время один. Ты же знала, что я обязательно вернусь. Верно?
– Да, Карлос, мы знали, – соврала я, чтобы не вступать с ним в конфликт. Мне показалось, что я становлюсь одной из тех, кто не понимает Карлоса. Я боялась, что вопросы, откуда взялись деньги и где он пропадал все это время, закончатся нашим расставанием.
– Если вы мне верите, так и ведите себя соответствующим образом. Будьте хоть немножко благодарны, – отрезал Карлос.
Я молчала. Сэм смотрела на меня, словно ждала указаний, что надо делать. Карлос посмотрел на меня, потом на Сэм и усмехнулся. Он взял подушку, медленно поднял ее над головой и засвистел мелодию, чтобы снять возникшую напряженность. Сэм улыбнулась и стала от него отползать. Карлос начал крутить подушкой в воздухе, словно лассо. Несмотря на свое настроение, я тоже невольно улыбнулась. Он меня смешил.
– Эй, мы снимем квартиру, – сказал Карлос и ударил меня подушкой по плечу, потом быстро схватил Сэм за лодыжку и потянул к себе. Он попеременно бил подушкой то меня, то Сэм, приговаривая: – Ах вы глупышки! Нищенки. И мне не верите.
Сэм начала громко визжать, цепляясь за матрас. Я схватила подушку и начала от него отбиваться, но подушка, словно горошина, отскакивала от его сильного тела. Мы упали на вонючий ковер и начали бороться и хохотать. Карлос поднялся первым, поправил рубашку, подошел к трюмо и выдвинул ящик.
– Вот, – сказал он. – Взгляни.
Он вытер рукавом пот со лба и бросил мне газету The New York Post, открытую на странице объявлений.
– Что это? – спросила я.
– Явно не пицца с двойным пепперони, – ответил Карлос. – Это объявления о сдаче квартир, Шэмрок, что же еще? Я уже начал искать.
Я посмотрела на страницу, на которой действительно оказались объявления о сдаче квартир. На полях почерком Карлоса была написана пара телефонных номеров, и один из них был жирно обведен.
Я почувствовала, что зря в нем сомневалась. Я попыталась посмотреть на собственные действия его глазами и поняла, что вела себя очень эгоистично. Деньги, как ни крути, принадлежали его отцу, а я устроила ему столько головной боли из-за того, что неделю не смогла прожить без его поддержки. Я решила загладить свою вину.
– Карлос, – начала было я, приподнимаясь с пола, но он остановил меня движением руки.
– Послушайте, – произнес Карлос. – Сегодня мы отдыхаем и веселимся. Одевайтесь покрасивее, и я устрою вам праздник.
