— Нет, но говорил, о том, что собирается сделать, очень живописно, — говорит шёпотом и опять всхлипывает.
Бедняжка моя. Чертовы мужики!
— Ужас. Он такой страшный, — сильней обнимаю ее за талию и кладу голову к себе на плечо. — Я бы умерла от страха. Ты такая храбрая.
Она ничего не говорит. Долго. Очень долго. И кажется уже заснула.
А потом тихо так, словно мурлычет, пока я засыпаю:
— И ничего он не страшный.
Нас разбудил стук в дверь. Да такой, словно ее пытались выбить.
Ну что там еще?!
Кристина тут же подтянула колени к груди и вперивается взглядом в дрожащую дверь. Радует, что выбить они ее не планируют. Потому что им бы ничего не помешало.
Ну блин! Вот пьянь. Сколько можно!
— Катенька, открой на минутку, — залепетал милым голоском Захар. — Мы хотим извиниться.
Да конечно, так я и поверила. Скоты! Нажрались, устроили дебош и своим Кракеном напугали мне моего ангелочка.
А потом насмешливый голос Руслана:
— Я тоже зайду. Я тут с подарком, — резко изменился в голосе и добавил: — Из твёрдых сортов.
И после слов послышался дикий мужской ржач. Блять, время четыре часа ночи! Эту шайку пора разгонять.
А Кристина в этот момент зарылась в одеяло и прижалась ко мне, шепча, чтобы они ушли.
— Сейчас дорогая, они уйдут, — говорю ей, уверенна, что им надоест стоять около двери и они пойдут либо спать, либо продолжат попойку.
— Катя, а у нас целых два сорта! Все как ты любишь!
От их виртуозного подката так и хочется закатить глаза.
Стука становится все меньше, но их похотливые разговорчики все так же хорошо слышны. Руслан даже говорит, что готов извиняться всю ночь, если она его впустит. И он это сказал не про комнату.
— Кать, — шепчет вдруг Кристина и я поворачиваюсь. Как раз в тот момент, когда эти ослы поняли, что им ничего не светит, долбанули последний раз и постепенно, затихли. — Ты все еще хочешь отсюда уйти?
— Хочешь вместе? — в момент воодушевляюсь я.
Одной то страшно. Да, мы бы могли это сделать вместе. Но к моему сожалению она качает головой.
— Просто после такого разгрома у меня есть веская причина уйти, не находишь? — тихо спрашивает, словно нас могут услышать. — Значит у тебя появилась возможность вырваться на волю.
У меня такое ощущение, что она говорит на каком-то иностранном языке. Пазл не складывается.
— Крис, я что-то туплю. Давай конкретно. К чему ты клонишь?
Она раздраженно вздыхает и начинает изъяснять свой план. И чем дальше, тем он кажется мне бредовее. Но ничего гениальнее по своей простоте я бы никогда не смогла придумать.
Но если бы я знала, чем все это закончится, никогда бы не решилась.
Глава 54
Вот и конец иллюзиям, мечтам, фантазиям. Пора, пора хлебнуть горькой реальности, проглотить пилюлю и жить дальше.
Нужно взять себя в руки. Перестать лить бесполезные слезы. Они меня не спасут.
Ничто не спасет ту мечту, что я лелею как младенца.
Нужно уходить.
Больше так продолжаться не может. Я больше не могу, не выдерживаю… Мне больно, тяжело морально.
Мне хочется всего и сразу. Раз попробовав запретный плод, хочется ещё и ещё, наслаждаться, упиваться им.
Хочу обоих, без всяких блядских «НО».
Но, даже я понимаю, это неправильно. Это аморально. Только вот что делать с моими чувствами? Куда их девать? Пора заканчивать этот фарс, оборвать эту, пока ещё, не самую крепкую связь.
Ведь моей любви, моей мудрости не хватит для выстраивания таких отношений.
Даже если бы они приняли мое желание, даже если бы согласились жить так, как хочу я, ничего не выйдет. Мы не справимся. Все рухнет, только вот больно будет уже не только мне.
Я уже не говорю о том, как примет наше трио социальная среда.
И да, я начинаю думать об этом тоже. Ведь, как бы отдаленно это не звучало — я хочу детей!
А как будет выглядеть наша семья?
Как я объясню своим детям, что отцов — двое!
Как мы будем выходить на улицу, а садик, а школа…
Я не знаю.
Готова ли я? Сложный вопрос, но мне кажется, что согласись они, я бы пошла на все. Пошла бы против целого мира! Только бы быть с ними. С каждым. И вместе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Но… они не готовы меня делить. Это самое болезненное.
Они думают, что со мной что-то не так. Типа я хочу несколько членов. Два, три, пять, но это же не правда!
Я люблю только их! Нет, никогда в моем сердце не будет других мужчин. Это уже не эротическая мечта, это настоящие, живые, невыносимые чувства.
Черт.
Из-за своих пожирающих разум мыслей, чуть не сожгла обжарку для супа.
Нужно перестать размышлять как кисейная барышня. Пора действовать.
Пора взять себя в руки и воплотить в реальность план Кристины.
Главное не пожалеть.
Я справлюсь. Ради них. Ради себя. Может быть еще будет шанс пусть не забыть — нет, это нереально. — сделать боль меньше. Заглушить ее.
Возможно… На новом месте появится кто-то. И он будет хороший, он будет любить меня, только вряд ли я смогу ответить взаимностью.
В моем сердце давным-давно поселились два солдафона, сняли шмотки и завалились играть в видео игру под названием «Сведи Катю с ума». Но все устаканется.
Я обязательно вернусь в свой дом, когда они меня забудут и вернутся на мою самую страшную соперницу. Уродливую для всех, самую привлекательную для них обои.
Военную службу.
Но как же больно от мысли, что я их вижу, возможно в последний раз. Здесь и сейчас. Сегодня.
Утираю выступившие слезы, цепляю улыбку и поднимаю поднос. На нем рассол, минералка и конечно пара тарелок с чертовски ароматным куриным бульоном с домашней лапшой.
Мне нравится для них готовить. Они высоко ценят мои таланты.
Любые таланты.
Резко выдыхаю, вспоминая одну единственную ночь, когда я умирала от наслаждения и поворачиваюсь лицом к гостиной. И… Застываю.
Даже смотреть на них больно. Горло от непрошенных слез сводит судорогой. Представленная картина кажется ужасной в той же мере, что невероятно милой.
Захар и Ренат спят на противоположных диванах. Смущая меня оголенными торсами, с очень низкой посадкой шорт. И так под тканью выделяется утренний сюрприз, которые женщины порой не ценят. Я бы оценила.
Влажно. Смачно. Грязно.
Играть с этими подарками я готова круглосуточно. Но… не судьба. Но синяки на коже вызывают толику жалости. Хочется приласкать, приголубить, полизать…
Хватит, Катя. Хватит. Ты решила. Ты все уже решила.
Но мои решения не мешают любоваться моими мужчинами, такими дикими, словно готовыми вскочить, схватить меч и сражаться.
При этом они оба, очень домашние. Хотя и не очень вписываются в обстановку этого дома. Им подошел бы сруб. В лесу. Там, где в их кровать забрела бы маленькая Маша.
Господи, Катя, ты еще детскую сказку опошли.
Детская… Сказка… В голову стреляет хмельная мысль, растекается как самый лучший коньяк, горячит кровь.
И сознание заполняется кадрами киноленты, одна за другой.
Вместо вот этих бутылок из-под пива, раскиданы детские игрушки, рядом развлекается мелочь, наводя беспорядок. Прыгают по мужским огромным спинам, пока папки похрапывают.
Вот кадр сменяется, и Захар катает деток на своих многострадальных плечах.
Кадр сменяется и Ренат учит, как правильно завязывать шнурки.
Кадр. Они рассказывают им сказки и целуют в щеку перед сном.
Кадр. И я плескаюсь в ванной. Они заходят, стягиваю свою ненужную лишнюю одежду. Один встает сзади и начинает мять мне грудь.
Другой подходит спереди и поднимает к себе мою ножку. Всасывает большой наманикюренный пальчик и смотрит в глаза. А соски уже оттягивают другие две руки. И я чувствую возле щеки горячую, влажную головку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
И слышу хрип:
— Хочешь сегодня кончить?
— Очень, очень хочу, — уплываю я в омут похоти все дальше.
— Тогда придется постараться. Для двоих. Бери в рот, Киска и соси.
