повоюем.
– А я вот о чем подумала, – Маша остановилась возле одного из деревьев и повернулась к проходнику. Идущие впереди священник и Штопор, услышав голос, развернулись в ее сторону.
– О чем? – Хэлл поднял брови.
Громкий треск нарушил спокойную музыку жизни леса. Отозвался нарастающим шелестом разрываемой под тяжестью движения листвы.
– Маша! Берегись! – Сергий и земельник крикнули одновременно, с ужасом видя, что Рогова буквально приросла к месту, с которого ее сорвал метнувшийся вперед в немыслимом прыжке Хэлл. За его спиной гулко ударила о землю здоровенная ветка.
– Спасибо, – прижатая к проходнику Маша чувствовала, как оба их сердца набирают скорость, словно для исполнения какого-нибудь шаффла.
– На здоровье, – выдохнул Хэлл.
– Давай ты меня отпустишь и мы пойдем отсюда подальше, пока еще что-нибудь на голову не прилетело.
– Давай.
– Так отпускай.
– Ага, – здоровяк выпустил Машу из своих тисков, начал одергивать одежду и поправлять лямки рюкзака. – Жаль, всё так быстро закончилось. Мне понравилось.
– Главное, чтобы это понравилось мне. Идем уже.
– А тебе понравилось? – проходник направился следом.
– Не успела понять. Ситуация не располагала к осмыслению.
– Значит, для чистоты эксперимента надо повторить в более спокойной обстановке.
– Ты как так прыгнул-то? – Штопор посмотрел на поравнявшегося с ним проходника.
– Да вот иду и тоже думаю… А ты о чем хотела рассказать?
– Я вдруг подумала: почему Кот по радио предупреждает об опасности?
– Да кто ж его знает, – пожал плечами Хэлл.
– Нет, – Рогова покачала головой. – Я не в плане того, почему он вообще говорит. А в смысле, зачем ему это? Он ведь тоже аномалия. И должен быть с другими, наверное, заодно. А выходит, что тот же Черномор ходит везде, чтобы убивать людей, а Кот их предупреждает.
– Ну ты спросила, – усмехнулся Штопор. – Я о таком никогда даже не задумывался.
– Да, – кивнул священник. – Тут есть над чем поразмыслить.
Шли еще около часа. Вскоре лес стал редеть, и тогда решили устроить короткий привал.
Несмотря на отличную спортивную подготовку, Рогова все больше отставала от идущих быстрым шагом мужчин. Видимо, сказывались последствия пережитого в призрачном шатре.
Выбрали огороженную кустами и деревьями поляну, с которой легко просматривалась окружающая местность. Огонь разводить не стали, решили обойтись хлебом и запасенной водой. Отказавшийся от трапезы священник взялся нести дозор и, отсев от основной компании, стал следить за окрестностями.
Из включенного радиоприемника неслась неторопливая сказка:
– Ты догадался, мой читатель,
С кем бился доблестный Руслан:
То был кровавых битв искатель,
Рогдай, надежда киевлян,
Людмилы мрачный обожатель.
Он вдоль днепровских берегов
Искал соперника следов;
Нашел, настиг, но прежня сила
Питомцу битвы изменила,
И Руси древний удалец
В пустыне свой нашел конец…
– Я только сейчас понял, – Штопор первым нарушил жующее молчание, – по чему прямо вот реально соскучился.
– По голубике своей? – спросил Хэлл.
– Не-е, – земельник мотнул головой. – По хорошим фильмам. Вот вернусь на Большую землю и обязательно что-нибудь посмотрю. Маш, есть там сейчас что-нибудь стоящее из нового?
– Стоящее из нового? – Рогова усмехнулась. – На мой взгляд, ничего.
– Привередливая такая? – уточнил Штопор.
– Нет. Просто не могу рекомендовать фильмы, в которых Фею-крестную играет негр нетрадиционной ориентации, а русалочку Ариэль – чернокожая актриса.
– Никогда не понимал, зачем они это делают, – Хэлл хмыкнул. – Почему нельзя, чтобы белых персонажей играли белые?
– Да чего тут непонятного-то? Все дело, как обычно, в деньгах. Сейчас активно насаждается равноправие. Цветные эмигранты и уже ассимилировавшиеся категории граждан составляют внушительную толпу. Если в фильме не будет черного, желтого или красного актера, то есть риск провала в прокате. Только и всего.
– И слышно было, что Рогдая
Тех вод русалка молодая
На хладны перси приняла
И, жадно витязя лобзая,
На дно со смехом увлекла,
И долго после, ночью темной,
Бродя близ тихих берегов,
Богатыря призрак огромный
Пугал пустынных рыбаков…20
– Нет, я всё это понимаю. Но почему нельзя снимать фильмы по другим сюжетам?
– Да потому что они нафиг никому не нужны. Сценаристам и всяким продюсерам не из чего выбирать, так как вся основная культура писалась, в основном, белыми авторами. У тех же негров в то время руки были заняты сбором хлопка или тростника. А актерам или зрителям все это неинтересно, потому, что для них культура того же черного континента чужая. Большинство родилось и выросло уже тут, на местной поп-культуре.
– Периферия затягивается туманом. Температура воздуха днем…
– Вот блин! – в сердцах воскликнул земельник.
– Тихо! – шикнул на него Хэлл.
– …сохранится в акватории на все время. Черномор вышел из эпицентра к периферии.
– Интересно, – тихо спросил Штопор, – куда именно он вышел? В какую сторону?
– Надеюсь, в ту, которая подальше от нас, – зло буркнул священник. – Давайте собираться. Минут пятнадцать уже отдыхаем, а топать еще бог знает сколько.
– Да, – земельник кивнул. – От нашей ушастой подружки слов не добьешься. Хэлл? – Штопор посмотрел на замершего проходника.
Перед глазами Ясакова отчетливо возник образ приближающегося монстра. Мозг, представлявший аномалию лишь по рассказам, подстегнул воображение, отчетливо рисуя беспощадное чудовище, убивающее всех, кого встретит на своем пути.
Вот, значит, и пришел его последний день… Остальных-то не тронет? Или выкосит ни в чем не повинных людей? Может, стоит прямо сейчас рассказать им все и уйти? Подальше, чтобы убили только его. Но, с другой стороны, если Сергий прав и Черномор идет в другую сторону, он сейчас бросит их и не поможет Маше. Мало ли что там дальше будет.
– Э! Мужик! – Хэлл вздрогнул и глянул на толкнувшего его в плечо Штопора. – Чего завис?
– Ничего. Идем дальше.
Быстро собравшись, они продолжили путь. Лес вскоре остался справа, открывая впереди чистое и ровное поле, поросшее высокой травой. Видимость улучшилась, но передвигаться стало труднее. Впереди идущему приходилось протаптывать дорогу в зарослях травы и пытаться угадать, в каком направлении бежит ставшая невидимой белка. Впрочем, памятуя о том, что в случае значительного отклонения от курса зверек незамедлительно даст знать, приняли решение идти прямо, сосредоточив основное внимание на ноги, чтобы ненароком не наступить на хвостатого проводника.
Примерно через полчаса раскинувшееся впереди поле закончилось резким обрывом. Внизу, метрах в трех, продолжался заросший травой и коричневыми соцветиями рогоза берег, дальше сменяющийся речкой, постепенно набирающей скорость течения.
– Смотрите! – ахнула Маша, первой заметив то, что торчало из стоячей мутной воды.
– Стрела? – Штопор приложил ладонь, вглядываясь вниз.
– Да. И вон еще одна, – кивнул священник. – И еще.
– И копья, – добавил Хэлл.
– А вон и мертвяки, – тихо добавил земельник.
Рука указывала на виднеющийся в воде голый череп. Пустые глазницы навечно уставились в прозрачную чистоту неба, которую он когда-то
