— Простите меня, я смутил вас. Но я любопытный человек и навел о вас справки у тюремного персонала. Доктор многое рассказал мне… — Торрингтон внезапно переменил разговор и указал на письменный стол.
— Вот куча писем, пожалуйста, ответьте на них.
— Не скажете ли вы мне, что нужно ответить.
Он покачал головой.
— Это излишне. Людям, обращающимся за денежной помощью, напишите «нет»; людям же, желающим видеть меня, сообщите, что я в Париже; газетам, просящим у меня интервью, можете ответить, что я тихо скончался прошлой ночью, — он сунул руку в карман и вытащил смятый конверт. — Вот это письмо требует специального ответа, — сказал он, но не дал ей письма. — Напишите: «Пароход отходит в Южную Африку в следующую среду. Я снабжу вас деньгами в размере до пятисот фунтов и дам вам на проезд. Если вы дорожите своей жизнью, принимайте мое предложение».
Одри быстро написала продиктованные слова.
— Кому послать это, сэр?
— Мистеру Вильяму Стэнфорду, Портмен-сквер, № 552, — ответил старик, рассеянно глядя в потолок.
Глава 53. Что видел Бонни
Комнаты, занимаемые мистером Торрингтоном в отеле «Ритц-Карлтон», имели странные особенности, о которых девушка узнала только после ухода Торрингтона. На всех дверях были засовы, и когда она открыла окно, чтобы посмотреть на пожар, начавшийся на верхнем этаже противоположного дома, к ее величайшему изумлению распахнулись двери и вбежали три человека. Одного из них она знала, он был одним из агентов Стормера, двое других были ей незнакомы.
— Простите, что испугали вас, мисс, — сказал агент. — Мы должны были предупредить вас, чтобы вы не открывали окон.
— Что случилось? — спросила она. — Что я такое сделала?
— Я потом скажу вам, — ответил агент и старательно закрыл окно.
Когда двое других ушли, он объяснил:
— Вы подняли тревогу сигнальным звонком. Сигнализация пришла в действие, когда вы открыли задвижку окна. Открывать окна нет надобности: в комнате встроена специальная вентиляция.
— Сигнальный звонок? — произнесла она. — Я и не подозревала, что допустила такую оплошность.
— Такой звонок есть на каждом окне, а по ночам он действует и на каждой двери. Я покажу вам кое-что, — продолжал сыщик.
Даже самые мрачные и невозмутимые сыщики становятся немного болтливыми в присутствии хорошенькой девушки. Он повел Одри в спальню мистера Торрингтона — просто обставленную комнату с небольшим количеством мебели. Там была широкая кровать с двумя подушками.
— Он спит с этой стороны, и, к счастью, спит спокойно. Но если он случайно дотронется головой до той подушки… — он указал на вторую и поднял ее: от угла ее шла тоненькая проволока, исчезавшая под кроватью… — малейшее прикосновение к ней мгновенно вызывает ночную охрану.
— Но мистер Виллит не говорил мне, что здесь, кроме меня, работают еще сыщики, — заметила Одри, немного огорченная, но затем рассмеялась, вспомнив, как мало она могла помочь Торрингтону в трудную минуту. — Разве ему грозит какая-нибудь опасность? — спросила она.
— Никогда нельзя знать, — ответил агент.
После обеда Одри нашла время написать записку Доре, от которой она ушла в немного возбужденном состоянии. После того, что произошло между ними, глупо было ссориться из-за вопроса о возрасте. Ее мать была такой странной, и было весьма возможно, что она, действительно, по какой-то причине выдавала младшую дочь за старшую.
Во всяком случае, не стоило спорить об этом, и Одри присела к письменному столу. Она написала:
«Дорогая Дора! Я думаю, мы обе напрасно горячились! Я действительно Дороти или как тебе угодно, а ты моя младшая сестра. Я уже начинаю питать к тебе материнские чувства, как и подобает главе семейства. Я скоро снова буду у тебя».
И она подписалась: «Дороти» .
Дора получила письмо вечерней почтой. Она сидела за обедом и молча передала письмо своему мужу.
— Она умнее тебя, мой друг, — сказал Мартин, прочитав письмо. — Было безумием так ускорять события. Нужно было постепенно приучать ее к этой мысли и подготовить ее, а не сразу сообщать ей все.
— Во всяком случае, мне это все не нравится. Если возникнет спор, то сейчас же обнаружится, что факт ее рождения зарегистрирован в Роузбенке. Стоит только протелеграфировать туда, и правда выяснится, — сказала Дора.
Мартин задумчиво посмотрел на жену. Ей стало неприятно от его пристального взора, она внезапно встала и отошла в сторону.
— Не уходи, — сказал он. — Показать тебе счет моих прибылей и убытков за этот год? Ты упадешь в обморок, когда узнаешь, как обстоят наши дела. Вот письмо, которое заинтересует тебя.
Он достал из кармана письмо.
— Из банка? — Она быстро просмотрела письмо, и ее лицо вытянулось. — Право, я не знала, что у нас такой дефицит, Бонни, — сказала она. — Я думала, что у нас еще остались ценные бумаги.
— Да, но банк удерживает их для покрытия долга, а кроме того, бумаги за последнее время сильно упали в цене. Мы оказались в скверном положении. Должен сознаться, что мы бывали и в худшем положении, но тогда я не был так взвинчен, у меня было больше сил, чтобы начинать все сначала. Теперь у меня появились известные привычки, от которых я не могу отказаться. Что касается этого письма, то оно не имеет никакого значения и показывает только, что Одри смеется над тобой. Она должна исчезнуть.
— Куда? — спросила жена, затаив дыхание.
— Я еще не знаю. Мы отправим ее куда-нибудь за границу, пока ты не уладишь это дело.
— Но если она исчезнет, а я предъявлю свои права, все поймут, что тут что-то неладно. Надеюсь, ты не считаешь Шеннона дураком?
— Шеннона? — презрительно произнес Мартин. — Его я не боюсь. Я опасаюсь Слика Смита и думаю о том, сколько мне придется ему заплатить.
— Я бы не беспокоилась об этом.
— Ты бы не беспокоилась! Да, я тебе верю. Но я беспокоюсь, и не только в отношении дела с Одри, но и того, что он думает и о чем, быть может, догадывается. Ты помнишь вечер, когда я отправился к Лэси Маршалту? Наверное, помнишь! Нет таких стен, по которым я не мог бы взобраться, и я взобрался на крышу дома Малпаса как раз тогда, когда внизу поднялся шум.
— Ты говоришь об убийстве Лэси Маршалта?
Он кивнул.
— Я был там за несколько минут до этого, и Шеннон был прав, когда сказал, что остановившиеся часы в полицейском участке спасли меня от виселицы. На дальнем конце крыши, на доме Маршалта, дежурил сыщик. Он не видел меня и не видел человека, который, перебирая руками, взобрался по веревке, потом открыл слуховое окно на крыше Малпаса и влез туда. Но я видел его! Я знал, что выйдет скверная история, и убрался подобру-поздорову.
— Ты видел, как человек забрался в слуховое окно? Значит, ты видел убийцу? — задыхаясь, произнесла она.
— Я видел больше! — ответил Мартин. — Когда он спустился на чердак, находившийся под слуховым окном, он зажег свечку и вынул из кармана парик, искусственный нос и подбородок. Когда он нацепил это, его родная мать не узнала бы. Это была маска Малпаса.
— Малпаса! — прошептала она. — Кто же это был?
— Слик Смит, — был ответ.
Глава 54. Перевозка идола
Сержант Стил явился по вызову в служебный кабинет Шеннона. Он застал его за чтением длинной телеграммы, по-видимому, из Америки, и ожидал, что начальник заговорит о ее содержании. Но, очевидно, телеграмма не имела никакого отношения к делу Малпаса, так как Дик перевернул бланк и приступил к вопросу, ради которого вызвал Стила:
— Возьмите с собой переодетого полисмена и отправьтесь в дом № 551 на Портмен-сквер. Механизм дверей вы, вероятно, найдете выключенным. Я хочу, чтобы вы присутствовали там и присмотрели за перевозкой божества Малпаса. Когда его заберут, заприте дом и вернитесь с докладом.
— Вы хотите увезти идола? — спросил в изумлении Стил. Дик кивнул головой.
— Я условился со Строительно-транспортной компанией, чтобы они к половине третьего прислали грузовой автомобиль и двадцать человек для перевозки. Распорядитесь, чтобы статую погрузили в автомобиль, и доставьте ее в Скотленд-Ярд. Я дал указание прикрыть идола при перевозке, а то весь Лондон будет следовать за автомобилем, в полной уверенности, что мы даем представление. Я все приготовил в Скотленд-Ярде для того, чтобы принять статую. Когда она будет здесь, два наших инженера тщательно осмотрят ее, и это, может быть, прольет свет на историю Малпаса и методы его работы… Подождите, Стил!
Сержант вернулся.
— Я говорил сегодня с одной из служанок Маршалта. Она начала со всяких бесполезных мелочей, но в конце концов все же сообщила интересный факт… Маршалт, действительно, боялся своего соседа. Я думал, что рассказы о будто бы данном им Стормеру поручении следить за его домом были пустой выдумкой. Но оказалось, что это правда. Однажды эта служанка вошла в кабинет Маршалта убрать уголь из камина, и в этот миг раздались три удара в стену. Вы помните, я говорил вам, что мисс Бедфорд тоже слышала этот сигнал. Маршалт и Тонгер находились в кабинете, и эти звуки произвели на Маршалта такое впечатление, как если бы в комнате ударил гром. Так рассказывала женщина, но полагаю, что она немного преувеличивала. Не знаю, что вы об этом думаете, но заметьте, что Маршалт и Тонгер были вдвоем в комнате, когда раздались три удара, и Маршалт был напуган до смерти.
