— Ну, я пошел, что ли?
— Погоди. Давай сюда свой агрегат. Рожу твою сфоткаю, — остановил его Груздев.
— Зачем? — подозрительно нахмурился Эдик.
— Затем, чтоб было. Ну–ка, рожу сделай поважней. Во, — Павел щелкнул два или три раза, посмотрел. Не, не покатит. — Шляпу какую–нибудь найди, плешь твою прикрыть. И надо будет тебя босиком пофоткать, когда снег выпадет. Бутылка с меня.
Эдик почесал лысеющую башку.
— Две, — он поднял два заскорузлых пальца.
— Чегооо? — с угрозой спросил работодатель.
— Того и… Две бутылки. Иначе сами эта… босиком фоткайтесь, — злорадно выпалил Эдик, поняв, что можно и поторговаться.
— Хрен с тобой, алкашня, будет тебе две. Щас, фотки скопирую.
Так началась карьера Эдика Разутых в качестве агитатора за свободу ног от обуви — Доцента Воли. Прозвище Доцент он заслужил за некоторую схожесть с персонажем одного известного советского фильма, ну а Воля — чтоб находить общий язык со школьницами, которые смотрят стенд–ап камеди по телевизору.
Потом, когда папины знакомые из СО РАН в память о родителе подогнали непутевому отпрыску списанный у них в отделе компьютер, он узнал про Интернет и Интернет–форумы и увидел фото босоногих девчонок, выложенные на сайте. Увидел и Доцента Волю на форуме — со своей фоткой — на фотке он был одет в старый папин пиджак с галстуком и шляпу, которую взял из ДК. С экрана на него смотрел вполне интеллигентный мужчина зрелых лет: шляпа закрыла лысину, мелкое разрешение снимка делало незаметным опухлость лица. Стиль, в котором Павел писал за него, очень понравился Эдику. Он к тому времени уже настолько втянулся в эту авантюру с пропагандой босоногости, что втирал про нее девчонкам не хуже, чем это делал Павел от его имени — с матерками, с непременным унижением собеседников и агрессивными, хамоватыми выпадами. Все–таки в Эдике пропадал великий актер. Эта роль стала для него звездной. Наконец–то мечта его исполнилась заветная мечта — он играл главную роль, куда важнее Павла — тот был просто технарем, админил свой сайт, не зря же он прикрывался его, Эдика, фигурой. А Эдик добросовестно фоткал «моделей» и давал интервью репортерам местной прессы — правда, писали о нем как о местном фрике, но ведь писали же, хоть и нечасто.
И вот теперь, когда все наладилось и даже образовалась небольшая клиентура, Эдик слегка обнаглел, перестал креативить на фотосессиях, тупо щелкал ступни в одних и тех же ракурсах, особо не заморачиваясь над красотой и художественностью. Пипл, фетишисты то есть, хавают. Приходил на съемку вдрызг пьяным и жал на кнопку фотоаппарата, пока карточка совсем не забьется. А тогда, когда Павел заказал ему съемку на тему «Девушка по городу шагает босиком», Эдик просто пропил бабки, выделенные на оплату труда моделей, послал в эротическое путешествие позвонившего узнать о результатах съемки Павла, но протрезвев, серьезно струсил, что лишится заработка. Поэтому он отыскал на бесконечных просторах сети фотки симпатичной девушки, шагавшей босой по городу, не долго думая, скопировал и принес Павлу. Груздев был в восторге и даже не обратил внимание ни на внутреннюю отделку метро, ни на торчащий на фоне одной фотки Кремль.
А теперь все открылось, из–за того, что какой–то столичный хрен подал на Груздева в суд за нарушение авторских прав.
Новосибирск, Первомайский район.
Павел держал в руках бумагу, официальную, со штампом, шапкой и прочим. Он никак не ожидал, что все закончится вот таким образом. Никто из его знакомых не знал об его эротическом интересе к босоногим. Да и идея сайта родилась, в общем–то, спьяну, когда он нажрался после того, как вылетел из университета.
Он тогда нанял фотографа из местного ДК, непросыхающего мужичонку лет сорока, который стал для него регулярно фотографировать босоногих девиц. Находить желающих было на удивление легко — за двести рублей в час просто походить босиком перед фотокамерой соглашались многие девицы из неблагополучных новосибирских семей.
Очень скоро сайт стал приносить скромный и нерегулярный доход, — посетители, в большинстве своем были падки на халяву, а диски раскупали не очень охотно, жалея денег. Богатых клиентов не было совсем, но Павлу хотелось даже не материального благополучия. Не имея возможности реализовать свои агрессивные амбиции в жизни, он создал виртуала, которому дал ник Доцент. Чтобы как–то подтвердить его существование, он использовал фото все того же сторожа из ДК.
Все хамство его виртуала сходило с рук, пока бухарик Эдик не припер ему левые фотки. Автор фоток, московский мажор, где–то в сети засветил фотки с какой–то там прогулки. Да фотки–то были так себе — ни одного крупного изображения подошв. Но этот Вилкин сразу написал ему, попросив убрать фотографии с сайта. Павел — Доцент, разумеется, отказался. Вилкин стал говорить что–то про порядочность, честность, но он послал его в пешее эротическое путешествие сибирским лесом.
И вот результат. Вилкин официально требовал извинений и огромную по новосибирским меркам денежную компенсацию. Если этот московский урод выиграет суд, то придется продавать «шестерку», и даже этого вряд ли хватит.
Глава 16. Креатив и фиаско Дена
Москва, Старый Арбат.
Восходящее солнце заливало оранжевым светом умытые ранними поливальными машинами улицы, на которых, несмотря на воскресное утро, тут и там встречались группки необычных людей. Все они были одеты как будто в карнавальные костюмы, улыбались и шли в сторону знаменитого ресторана «Прага», места, с которого начиналась одна из самых знаковых столичных улиц — Старый Арбат.
Если бы столько людей вышло на улицы в далекие девяностые, то можно было бы с уверенностью констатировать — они идут протестовать против властей. Но сейчас в руках у собравшихся были не лозунги и транспаранты. Вместо них участники странного действа несли всевозможные приспособления для пускания мыльных пузырей. Самые ленивые просто покупали баночки с мыльным раствором в ближайших киосках, многие из которых после такого опустошительного нашествия вывешивали надпись «мыльных пузырей нет». Этим утром озолотились уличные торговцы, продававшие забавно квакающих механических лягушек, выпускающих из своего пластикового нутра гирлянды пузырей.
Но куда больше было тех, кто подошел к теме творчески. Две девушки тащили целое ведро с мыльным раствором и набор громадных колец, предназначенных, по всей видимости, для выдувания поистине циклопических пузырей. Крылатая фея приспособила странного вида аппарат на конец своей волшебной палочки.
Но дальше всех пошли трое парней в строгих костюмах и цилиндрах, словно сошедшие со страниц романов Жюля Верна. На кованой тележке они катили самую настоящую профессиональную баббл–машину, предназначенную для массовых стадионных шоу.
Среди пускателей пузырей там и тут мелькали объективы фотоаппаратов. Пожалуй, мало где можно было встретить такое их разнообразие — уже ставшие классическим атрибутом папарацци кэноновские «эльки», черные объективы «никонов», советские «зениты» и целая плеяда экзотики, имя которой мог знать только помешанный на фототехнике. Парень в костюме, как будто взятом напрокат у «Цирка солнца»[47], с завидной ловкостью управлялся с громадным «Хассельбладом», словно жонглер меняя на нем объективы, фильтры и задники. Владелец «Хасселя», как впрочем и многие, пришедшие на этот необычный парад, был босиком. Сделав несколько снимков и решив приберечь пленку для самого мероприятия, он подошел к ступенькам Азия — Кафе, где одетая в ярко–красное платье рослая девушка с короткими рыжими волосами по–хозяйски наблюдала за происходящим.
— Респект Кэт, я даже представить себе не мог, что будет такой эффект!
Девушка улыбнулась:
— Да ладно, Ден! В блогосфере ведь самое главное — вовремя и в правильной форме подать идею. И тогда вирусного эффекта не избежать.
— Все равно тебе мегареспект. Пойду снимать, давай вечером в «Посиди–подумай» перемахнемся.
— Окей.
Ден, словно большая рыба, стал лавировать в разноцветной толпе, продвигаясь к компании своих друзей и одновременно выискивая интересные кадры.
— Здорово, Витек! И ты сегодня босиком? — надев широкоугольник, Ден запечатлел человека в костюме гигантского тапка.
— Не, я в обуви. В самом что ни на есть прямом смысле.
— Хватит стебать нашего Ногофоба! — вступилась за Витька японская неформалка, одетая в яркий топик, плиссированную юбку и полосатые гетры чуть выше колена и обутая в белые лоли–туфельки. — Человек такой подвиг над собой совершил!
— Ты тоже. Непривычно видеть тебя в обуви. Ась, а ты что, Сибуя‑109[48] ограбила?
— Не поверишь, но все это я купила на тверском рынке.
— Ден! Хай! Я про тебя уже наслышана, — обратилась к парню девушка в черных джинсах и черной футболке с изображением группы Metallica. Металла на девушке действительно было предостаточно: на поясе — мощный ремень с заклепками, а на руках — браслеты с шипами. В проколотой брови, едва прикрытый косой челкой светлых мелированных волос, красовался большой «тоннель». На ее спине висел плакат: «Покорми меня. Алкоголь не ем!» Довершали образ босые ноги с черным лаком на ногтях, сверкающим на солнце. — Я Лана!
