С той стороны резко замолотили, закричали, послышались выстрелы… Но что такое огнестрельное оружие из пластика против нескольких дюймов свинца и стали?
Кровь оглушительно стучала в висках.
Благодаря моей дикой выходке четверо из семи преступников оказались заперты в сейфе казино — Гвоздь, Молот, Кирпич и Отмычка, — однако оставалось ещё трое сверху, полный зал заложников и треклятая самодельная бомба, которая выглядела так, будто могла рвануть в любую секунду. Шварх! Сколько же у меня времени? Сколько?!
Кусочки пластика медленно тлели и отвратительно воняли. Я даже не представляла, можно ли что-то поправить в этой конструкции…
Я беспомощно оглянулась на лестницу, ведущую в зал с игровыми автоматами: трое из оставшихся преступников могут спуститься, чтобы проверить, как идут дела у подельников, в любую минуту! Спокойствие, Кристина, только спокойствие. Соберись! Сейчас главное — правильно разыграть карты.
Значит, во-первых, надо подняться наверх. Но как кто? Как одиночная заложница? Без конвоира будет подозрительно. Значит, надо освободить руки.
Я быстро обыскала взглядом стол с отвратительной бомбой и, стараясь даже не дышать на то, что создала Отмычка, вытянула кусачки для кабеля из сумки женщины. Несколько драгоценных минут ушло на то, чтобы изловчиться, упереть ручки инструмента в живот, надавить грудью и освободить запястья.
У-у-уй!
Кровь хлынула к пальцам, это оказалось не очень-то приятно. Ладно, всё потом.
Взгляд на секунду задержался на ружье из переработанного мусора, которое Отмычка по чистой случайности поставила на пол, а не взяла с собой в бункер. Ну… была не была, если уж играть по-крупному, то надо идти ва-банк.
Всё ещё подрагивающими пальцами я взяла странное пластиковое оружие прямо за дуло, как его держала русоволосая женщина, засунула кусачки в задний карман джинсов и рысцой двинулась к лестнице.
До Ивеса, Селвина и Аскелла было около пятидесяти метров… и множество лежащих на полу заложников.
Глубоко вдохнув и выдохнув, я уверенным шагом пошла по кратчайшему маршруту. Первые десять метров дались легко — меня не сразу заметили, а дальше…
— Эй ты, стой, где стоишь! — гаркнул Башка так оглушительно, что не готовься я к чему-то подобному заранее морально, подпрыгнула бы и выдала себя с потрохами.
— Да всё в порядке, Башка! — лениво бросила, переходя на чистый захранский. — Я же на вашей стороне, специально здесь заранее вас караулила. Отмычка мне дала ружьё вон.
Я подняла его, но за середину, чтобы не выглядело угрозой.
— Это-то мне и не нравится, стой, где стояла! — вновь рявкнул мужчина и навёл на меня ствол. — Отмычка ничего про тебя не говорила. Брось оружие на пол!
Я демонстративно обошла лежащего на полу миттара и его беременную спутницу, изобразив на лице такую брезгливость, какую только могла. На самом же деле меньше всего я хотела задеть или напугать женщину.
— Башка, ой да ладно тебе! Неужели ты будешь поднимать бучу из-за пластиковых контейнеров?
Мужчина прищурился, но расслабил руку с зажатым стволом.
Ага, значит, информация о гексопластмассе доступна ограниченному кругу лиц. Отлично… Сама того не подозревая, Отмычка дала мне козырную карту в руки.
Шаг, ещё шаг.
— Не, ну если тебе принципиально, я, конечно, положу его… Поищу только место подальше от этих…
То ли я с правильной интонацией сказала «этих», то ли действительно смогла сделать уверенный вид, но Башка и двое его людей дали мне положить оружие на стойку для шаров для боулинга, которая оказалась по совместительству на полпути до ребят.
Оставалось пятнадцать метров…
Я поймала скользящий напряжённый взгляд Ивеса, но не могла на него ответить. Не сейчас. Главное — идти дальше, словно бы ничего особенного не происходит.
— Да, Отмычка, кстати, сказала, что у неё всё готово.
— Да? А почему же Кирпич с деньгами не вышел? — всё ещё напряжённо спросил Башка, хотя его подельники, увидев, с какой лёгкостью я рассталась с ружьём, расслабились.
Метр, ещё один.
— Да ты же сам знаешь, что деньги — это не самое главное.
Я наконец достигла связанных и сидящих спинами друг к другу космофлотовцев, как бы невзначай повернулась боком, положила ладонь в задний карман и…
…заметила царапающий пол хвост Ивеса.
«Они связали емутолькоруки».
Мгновение — и догадка обрела чёткие границы — Ив лишь держал руки вместе, а пластиковый хомут с характерной трещиной, как если бы его поддели ножом, прикрывал запястья словно ленточка. Та же ситуация была с наручниками Селвина и Аскелла. Ониужеосвободились и лишь ждали удобного момента.
«Я идиотка, зачем только несла инструмент…»
Лишь тогда, когда я посмотрела в лицо Ир’сана, его губы тихо произнесли:
— Слава Вселенной, с тобой всё в порядке. Кристина, ложись. Парни, начинаем!
А дальше началось форменное безобразие. Ребята слаженно встали, Башка заорал что-то своим напарникам, чтобы стреляли на поражение, кто-то завизжал, одно из дул направилось на Ир’сана, который, как мне показалось, этого не заметил — он поднимался со стула. Понятия не имею почему, но вместо того чтобы упасть на пол, я шагнула, прикрывая его собой. А дальше — острая горячая боль в груди, яркий потолок и снова визги.
Я упала на пол, в ушах зашумело, перед глазами рассыпались цветные искры. Боль росла в груди словно взрыв гранаты в замедленной съёмке и десантным вражеским отрядом завоёвывала всё больше территорий тела… Нестабильные туннели, как же больно! Неужели так и выглядит смерть? Странно, всю жизнь была уверена, что умру от радиации или старости в кровати, но никогда не предполагала, что это будет на грязном холодном полу в казино.
Понятия не имею, сколько я так лежала, но в какой-то момент звуки выстрелов стихли, а боль вдруг начала стремительно рассасываться. Я даже открыла глаза.
Бледный взлохмаченный Ивес склонился надо мной и почему-то держал руки у меня на плече, как раз там, где ещё минуту назад расцветал смерч. Мужские губы потрескались, на лбу виднелась ссадина, а глаза полыхали фантастической синевой. С его прикосновениями стало чуточку легче.
— Кристина, держись! Кристина, ты меня слышишь? Не смей отключаться! Селвин, ищи аптечку! Аскелл, вызывай «Скорую»! Да хоть кто-нибудь!
Встревоженное лицо Ивеса размывалось, но боль при этом рассасывалась. Ох, как же хорошо, когда он вот так касается. Это даже лучше, чем когда он обнимал меня на дорожке для боулинга…
Боулинг. Бомба. Точно. Я должна сказать!
— Ив…
— Селвин, где тебя швархи носят?!
— Ив. — Я потянула лейтенанта за рукав. — Ив, пожалуйста, послушай… там внизу самодельная бомба… надо обезвредить… скорее…
— Понял.
Он зачем-то подхватил меня на руки, а ещё через секунду мир померк.
Глава 24. Пробуждение на КС-700
Кристина Соколова
Я просыпалась долго. В какой-то момент сон нарушили крики, среди которых явственнее и чётче всего звучал знакомый грубоватый бас Гассо-Тьен-Тэра: «Я же вас предупреждал! Ещё одна выходка, и будете объясняться перед Советом Адмиралов…» Затем заболела грудь, что-то оглушительно запикало, голоса резко смолкли. Один раз мне показалось, что я слышала обеспокоенный шёпот и бормотание дока Бланка.
— Как она?
— Пока непонятно, но жить будет. Большая потеря крови, болевой шок. Сами понимаете, даже миттарская медицина с такими серьёзными ранениями за один день не справляется. Она только-только набрала нормальный вес…
— Ясно. Дайте знать, когда она очнётся.
— Разумеется… Адмирал?
— Да?
— Мальчики сделали всё возможное в их ситуации, они не виноваты, что пуля попала в Кристину…
— Это не ваше дело. Оценивать поведение кадетов девятого курса ипрактически выпускниковАкадемии будет Совет Адмиралов.
— Да, простите, конечно, не моё. Я лишь пытаюсь сказать, что лейтенант Ир’сан воздействовал на Соколову во всю мощь резонаторов, это видно невооружённым, гх-м-м, взглядом, даже без магнитно-резонансной томографии, он фактически спас её…
