Через пару мгновений появилась мама и подняла меня. Я обвила руками ее шею и прижалась к ней. Теперь я все же начала реветь, но в этот раз не от ярости, а от того, что была напугана и одновременно почувствовала облегчение.
— Там была какая-то старая ве-ведьма, — всхлипывала я. — А еще там был
Playmobil*-пират!
(*Playmobil — это игровые наборы с элементами конструктора. Прим.перев.)
— Милая, у тебя слишком большая фантазия. — Мама потрогала мою голову. —
Боже, у тебя температура!
И таким образом, в этот день не вышло ни пикника, ни последующих венков из цветов. Мои родители отправили меня прямиком в кровать. Врач диагностировал трехдневную лихорадку и назначил покой. И я была убеждена, что все выдумала.
Затем не составило проблемы просто все забыть. Мне же было всего четыре.
Неторопливо я снова открыла глаза и посмотрела в темноту чердака. Так все-таки это было! За мои периодические ощущения беспокойства я была обязана давней встрече с этими двумя странными Старцами. Они каким-то образом мной ... манипулировали. Похожая ситуация, как у людей, которые утверждали, что их похитили инопланетяне и имплантировали чип. Невольно я потрогала затылок, но там была только гладкая теплая кожа, никакого инородного тела. Он так же не зудел, по крайней мере, сейчас.
Хотя немного болел, но это из-за синяков, которые я получила от Альвизе, когда он меня душил. Так же болело всё тело, словно меня пропустили через гладильный пресс, из-за того, что я ворочалась на моем спальном месте, на твердом полу.
Постанывая, я выкарабкалась из-под накидки Себастиано и огляделась.
Сквозь заколоченное свиным пузырем чердачное окно пробивался слабый свет. Но его было достаточно, чтобы понять: ночного горшка нет и в помине.
До утреннего звона колоколов оставалось совсем немного. Будет лучше, если я прямо сейчас схожу в туалет. Мостки скрипели у меня под ногами, так же как и задняя дверь, когда я ее открыла. Но ничто не могло выманить Монну Фаустину из ее покоев. Должно быть, она отсыпалась после ночного подслушивания.
На улице было прохладно. Земля была мокрая, видимо, ночью шел дождь. Дрожа, я все-таки заставила себя выйти наружу. Как и у магазина трав, здесь за домом был небольшой двор с прилегающей уборной. Эта уборная была, если это вообще возможно, еще отвратительней, чем у Матильды. Самая что ни на есть комната страха. Задержав дыхание и читая короткие молитвы о том, чтобы все это быстрее прекратилось, я второпях сделала свое "маленькое дело".
Придя на кухню, я стащила стакан воды и взяла его с собой наверх. Себастиано услышал меня и проснулся. Повернувшись на бок и оперившись на локоть, он вскрикнул от боли.
— Ты уже проснулась.
— Мне приснился кошмар, — Я протянула ему стакан. — Выпей воды, у тебя наверняка жажда.
Я подождала, пока он допил, затем сама сделала несколько глотков.
— Все еще сильно болит? — осведомилась я.
— Почти что нет, — ответил он, но напряженная поза уличала его во лжи.
— Принести нам что-нибудь на завтрак?
— Мне не надо, спасибо.
Что касается меня, то я бы не отказалась чего-нибудь перекусить, но слишком голодной я не была, поэтому решила подождать, пока проснется Монна Фаустина.
— Что будем дальше делать? — поинтересовалась я.
— После обеда мне нужно во Дворец Дожей.
У него был довольно усталый голос, и он не выглядел особо предприимчивым.
— Тебе лучше несколько дней соблюдать постельный режим, — порекомендовала я ему.
— Нет времени. Я должен помешать важному совещанию Малипьеров с советом
Десяти.
— Ты имеешь в виду, что они снова попытаются убить Тревиасана там?
— Нет, не на публике. Но это день принятия решения. Важного решения. Они добьются, чтобы Тревисана отклонили большинством голосов. Что в результате приведет к тому, что они перехватят власть себе.
Изнуренно Себастиано откинул голову назад.
— А что насчет меня? — мне не хотелось говорить визгливо, но мой голос звучал, как у расстроенной девушки. — Могла бы я еще что-нибудь сделать? Я имею в виду, предотвратить еще какое-либо события, или что-нибудь подобное?
— Выглядит так, как будто твое задание выполнено. Просто подожди до следующего новолуния.
— Кошмар, который я видел, был собственно совсем не кошмаром, — выпалила я.
— Эти двое Старцев, Хосе и Эсперанса, они всегда казались мне знакомыми, и теперь знаю почему. Я уже встречалась с ними, когда была маленькой. Эта
Эсперанса касалась меня. Она прикоснулась к моему затылку пальцем, а затем сказала, что у меня теперь есть дар. Когда спала прошлой ночью, я снова все вспомнила.
— Какой же это дар?
— Зуд.
Он ухмыльнулся.
— Ты же не серьезно.
— Это своего рода интуитивный зуд, так как он начинается, когда приближается настоящая опасность.
Это заставило его задуматься.
— Хм, это могло бы быть нам полезным, пока ты еще здесь.
Я уселась рядом с кроватью, скрестив ноги, потому что мне казалось глупым все время стоять там с вытянутой головой и смотреть свысока на Себастиано.
— Я могу тебе в чем-нибудь помочь? — спросила я. — Я имею в виду, в случае, к примеру, ты захочешь знать, где уборная ...
— Спасибо, но я отдаю предпочтение каналу, так как уборная слишком далеко.
Мужчинам с этим немного проще.
Я откашлялась.
— Тогда давай, наконец, поговорим о путешествии во времени. У меня несметное количество вопросов. И монна Фаустина все еще спит, поэтому она не сможет нас услышать.
— Тогда спрашивай.
— Как ты получил эту работу?
— С помощью Хосе. Он работает у нас в университете в качестве кого-то, вроде надсмотрщика архива. Таким образом, он в некоторой степени в курсе последних событий истории. Мы разговорились, и он спросил, хочу ли я взглянуть на парочку исторических находок, которые только что прибыли в хранилище археологического архива. Конечно же, я согласился.
Меня сразу же охватили самые невероятные предположения.
— Было ли это так же, как у меня? Он дотронулся до тебя своим костлявым холодным пальцем, и ты от этого стал путешествовать во времени?
— Ты имеешь в виду как у людей, которые были похищены инопланетянами и им имплантировали в мозг чип?
— Именно! — выпалила я. — Ты тоже того же мнения, что это могли быть пришельцы?
Себастиано слабо улыбнулся и пожал плечами.
— В конечном счете, с полной уверенностью это утверждать нельзя. В любом случае, Хосе и Эсперанса не из нашего времени, и так же не из того, что до, что допускает только вывод, что они из будущего. И притом из отдаленного.
