Я глубоко вздохнул, но был не так взволнован, как думал. Елена была рядом.
Когда они забили снова, мое конкурентное преимущество дало о себе знать.
При третьем счете Эдмонд, один из братьев, едва не сбил Деймона с доски грубым ударом молнии.
Джордж ударил Эдмонда сзади по голове, и судья дал свисток Джорджу.
— Серьезно, открой свои гребаные глаза, если собираешься судить!
Судья отправил Джорджа на тайм-аут.
Я подал судье знак, и он снова свистнул в мой адрес.
Братья забили еще три гола, просто чтобы позлить меня.
— Я думала, ты шутила, когда говорила, что он не любит проигрывать, — услышала я голос Елены.
— Мне жаль Бекки и их, если они не вернутся в прежнее русло.
Елена рассмеялась. Она не будет смеяться, когда мастер Лонгвей объявит, что на нее собираются заявить права.
В перерыве я направился к команде, чтобы поговорить с ними. Мне нужно было напомнить им, что они должны были сделать, если хотели надрать братьям задницы. Все дело было в обороне.
— Блейк, прекрати издеваться над судьей, иначе ты сядешь в эту ложу, — рявкнул Джордж.
— Когда в моей жизни я когда-нибудь боялся коробки? Я бросаю ему вызов, чтобы он отправил меня туда. Ему нужна новая гребаная пара глаз, — прорычал я, вызвав смех у команды. — Просто защищайтесь. Я говорил вам, ребята, что братья великолепны, когда дело доходит до атаки, но они отстой в обороне. Вы можете переломить ход игры, если будете использовать стратегию, которую мы обсуждали на тренировке. Позвольте мне побеспокоиться об этой чертовой слепой летучей мыши.
Грег пытался втолковать нам, что его команда надирает нам задницы. Боже, какой же сюрприз его ждал. Грег направился туда, где я стоял во время первого тайма. Мы перешли на другую сторону, когда наша команда перешла на второй тайм. Единственное, что было отстойным в этой части арены, так это то, что Елена сейчас была далеко.
Игра началась, и мои личинки, наконец, последовали моей стратегии. Бекки забила гол, и бой продолжился.
У другой команды был такой явный фол, но паршивый судья не дал свисток.
— Серьезно! Где, черт возьми, твои глаза, старик? Не хочешь позаимствовать мой? — закричал я.
Судья дал свисток и остановил игру. Я был почти готов засунуть этот свисток ему в задницу.
— Блейк, я не видел никакого фола. Если ты не будешь сдерживаться, я прикажу тебя убрать.
— Сколько они тебе платят? — прошипел я ему.
— Это не так.
— Тогда открой свои гребаные глаза. Если я потеряю еще одного участника из-за Эдмонда или Джефферса, я потеряю его.
— У меня два глаза, а не четыре.
— Тогда используй свои гребаные глаза.
— Следи за своим языком. — Он ушел. — Последнее предупреждение.
Я щелкнул его за спиной, когда игра снова началась.
Грег затрясся от смеха, и я увидел, как Елена пытается подавить смех, когда Сэмми заговорила с ней.
Грег ухмыльнулся мне и покачал головой в ответ на мое поведение.
О, я бы все отдал, чтобы стереть эту ухмылку с его лица.
Парни снова поднажали, и Эдмонд напал на Джорджа без всякой причины.
На этот раз судья увидел это, и я громко зааплодировал.
Я посмотрел на Грега, приподняв одну бровь. Он учил их играть как гребаных идиотов.
Эдмонд получил две минуты тайм-аута.
— Используй это время, Деймон, давай! — закричал я.
Деймон протиснулся внутрь и нашел отверстие. Приложив некоторые усилия, ему удалось забить.
Я обрадовался.
Бекки снова забила, и я мог расцеловать ее.
Они попытались сравнять счет, но Кейтлин промахнулась как раз в тот момент, когда снова прозвучал свисток, сигнализирующий об окончании игры.
— Черт.
Я направился к Грегу, и он захлопал в ладоши, когда я подошел к нему.
— Недостаточно хорош, — проворчал я.
— Блейк, они, блядь, играли от души. Не огорчай их сегодня вечером. Знай, когда поздравлять, а когда тренировать. Что-то подсказывает мне, что нам наконец-то придется защищать титул.
— Я приму это как комплимент.
— Просто перестань злить судью.
— Ну, ему нужно использовать свои гребаные глаза. Твоя команда играет нечестно, — пробормотал я, подхватывая сумку и направляясь к выходу.
Я почувствовал себя лучше, когда увидел Елену, хотя она стояла ко мне спиной.
— Ты отъявленный неудачник, Блейк! — крикнул Грег.
Я отмахнулся от него, не оборачиваясь, но его смех преследовал меня, когда я покидал арену.
— 27~
Когда наступил понедельник, мастер Лонгвей объявил о заявлении прав на Елену, и я расхохотался, когда услышал, кто будет претендентом.
Слабоумная кузена Люциана.
У Елены определенно был шанс.
Николь была первокурсницей, и, черт возьми, у нее были большие надежды, если она думала, что сможет заявить права на Рубикона.
Тем не менее, Елене придется напугать Николь до полусмерти, чтобы она больше не сталкивалась с ней лицом к лицу.
Елена уже ждала меня на горе, когда я прибыл.
Я приземлился, изменился и натянул халат так быстро, как только мог. Елена выглядела такой расстроенной.
— Ты в порядке?
Она встала и принялась расхаживать по земле, размахивая руками в воздухе.
— Как она могла это сделать? Как они вообще ей позволили?
— Елена, успокойся.
Она проигнорировала меня.
— Я не понимаю. Я не могу встретиться с ней лицом к лицу, я не готова.
Я схватил ее за обе руки и развернул лицом к себе.
— Перестань психовать.
Ее зеленые глаза встретились с моими, и я почувствовал, как она расслабилась рядом со мной.
— Ринг — не твой враг, он принадлежит им.
— Я не знаю, как это сделать.
— Тогда я предлагаю нам начать. Изменись, так как ты встретишься с ней лицом к лицу в своей драконьей форме, — приказал я.
Как обычно, она пошла к деревьям, а когда вернулась, я был удивлен тем, насколько она выросла за последние пару недель.
— Твое самое большое преимущество — превратить ринг в то, что ты хочешь, чтобы Николь увидела.
Она рассмеялась.
— Какое самое худшее место ты когда-либо представлял?
— Однажды я представил себе место, наполненное скорпионами, змеями и пауками, когда Арианна пыталась заявить на меня права. — Я лгал, но мне пришлось нарисовать четкую картину того, что ей нужно было представить, вместо того, чтобы рассказывать ей об отбирании у кого-то вещей, потому что они были тщеславны. — Давай просто скажем, что все закончилось еще до того, как мы начали.
— Смогу ли я увидеть то же, что и она?
— Елена, ты контролируешь это, ты должна представить это, иначе она этого не увидит.
— Так что, да.
Я усмехнулся.
— Пауки и скорпионы — так не годится, — пробормотала она.
— Даже если это худший страх Николь?
— Я даже не знаю, чего она боится.
— Если ты очень вежливо попросишь меня, я могу выяснить это для тебя.
— Ты сделаешь это?
— Просто не верь слухам, которые услышишь.
— Спокойнее, тигр, — сказала она.
— Что?
— Ничего, я не с тобой разговаривала.
Она была такой странной, но сейчас было не время думать об этом. Мы должны были сосредоточиться на заявлении прав.
— Давай потренируемся. Представь себе вулкан, и что все вокруг тебя покрыто лавой.
Все ее тело вздрогнуло, когда она закрыла глаза.
Горы вдалеке превратились в вулкан. Мои глаза расширились. Она была хороша. Лава разлилась и стекала вниз тремя отдельными реками. Это казалось таким реальным, что мне пришлось напомнить себе, что это подделка.
У нее было богатое воображение.
— Потрясающе, — сказал я с благоговейным трепетом, и она открыла глаза. — Добавь немного тепла, Елена, чтобы это казалось более реальным.
Жар начал опалять мою кожу. Я отступил назад, закрывая лицо руками.
— Немного чересчур.
— Ты думаешь, это может сработать с Николь?
— Я же сказал тебе, предоставь это мне. Она не боится боя; тебе нужно победить ее худший страх, иначе очень скоро ты снова столкнешься с ней лицом к лицу.
