скрыться в крепости, он легко мог бы меня достать. Впрочем, противник не теряет бдительности. Он видит подвернувшуюся возможность. И атакует.
Вот только уже поздно. Я решаю не бороться с инерцией. Наоборот, ухожу в сторону завала, выравниваю корпус, прикрываю голову. Хук англичанина, направленный мне в голову, втыкается в мою перчатку. Очень вовремя я успел ее подставить.
Перчатка пружинит удар. Но я цел, невредим, хотя и чуточку оглушен. Разворачиваюсь дальше. Огрызаюсь своим боковым правой, потом левой. Любые удары, чтобы заставить противника снова спрятаться за броней обороны. Все, опасность миновала. Эванс снова в домике.
Мы расходимся на пару секунд. Я выравниваю дыхание. Смотрю на противника. Англичанин тоже глядит на меня. Внимательно, настороженно. Следит за каждым движением.
Ну ладно, ты мой хороший, молодец, что отдал всю инициативу мне. Это большой плюс в бою с контриками. Ты сам решаешь, когда нападать.
Я снова подрываюсь на атаку, но тут звякнул гонг.
Глава 19. Наказание непослушного мальчика
Когда я сел в своем углу, Худяков сразу набросился на меня:
— Ты чего с ним канителишься? Вскрывай его чертову оборону.
Ага, если бы это было так легко. Наверное, мне просто нравится играться с ним. Млин, мне больше делать нечего, чем пропускать от противника удары?
— Он хорош, — сказал я. — Он очень хорош.
Честно говоря, он как паук. Сидел в засаде и следил за каждым моим движением. Стоит на секунду расслабиться, как тут же следует возмездие.
Худяков редко слышал от меня подобные признания. Он понял, что все серьезно. Прищурился, поглядел в угол соперника.
— Знаешь что, Витя… Возьми его своими обманками. Никто в мире не справится с твоими финтами. Настало время пустить их в ход.
Все верно. Я же заманил его в ловушку в конце первого раунда. С клиентом можно работать. Мальчик непослушный, но это с непривычки. На самом деле поддается воспитанию.
— Вообще-то я так и собирался поступить, — я надеялся, что это прозвучало ехидно.
Впрочем, на эмоции не осталось лишних сил. Мое дело сейчас — готовиться к новому раунду.
— Ты, главное, не торопись, — посоветовал Худяков, не отрывая взора от англичанина. — А то он привык в засаде сидеть. Мигом тебя прострелит.
Рефери снова вышел в центр ринга. Махнул нам, призывая к началу нового боя. Ну все, поехали.
Я поднялся. Капу в рот, кулаки сжаты. Худяков легонько пихнул в спину.
— Надери ему задницу, Витя.
И вот я снова напротив Эванса. Англичанин смотрит все также цепко и внимательно. Да, с ним надо быть осторожным. Тоже просчитывать каждый ход.
— Бокс! — рефери махнул ладонью и отошел назад.
Я тут же попробовал провести финт. Бросился на Эванса с устрашающим выражением лица. Замахнулся для удара. Как обычно, прямой левой.
Вернее, удар должен быть. Это был обычный финт, только еще с актерской мимикой.
Англичанин чуть пригнулся. Продолжал следить за мной, но поддался на мою уловку. Я провел новый финт, опять прямой удар, только правой.
Перед этим чуть наклонил голову. Еле заметно так, в сторону. Решил создать у соперника иллюзию.
Еще и приоткрылся во время атаки. Пожалуйста, милости просим. Бей в корпус. Отдавать голову на растерзание я не собирался.
Эванс снова купился. Провел быстрый кросс мне в живот. Я подался назад, ушел от атаки.
На протяжении всего раунда я чуть наклонял голову перед атакой на врага. Пусть у него создастся условный рефлекс. Раз уж он так внимательно наблюдает за мной, пусть думает, будто это моя фишка. Я его введу в заблуждение, потому что голову никогда так не наклонял.
Помимо этого, ложными атаками я раскачивал его оборону. Тяжело контратаковать и сохранять сильную защиту. Вот Эванс и поступил так. Пару раз он погнался за мной и раскрыл голову. Отлично, мой друг.
Едва успела миновать половина раунда, как защита Эванса полетела к чертовой бабушке. Он несколько раз ломал стойку, двигаясь вперед.
Я атаковал его оборону, только теперь взламывал ее на средней дистанции. Цеплял перчатку, отводил в сторону, сам уходил вбок.
И уже оттуда выстреливал прямыми, изредка боковыми. Теребил соперника острыми укусами.
Потихоньку приучал к мысли, что его крепость скоро падет. Важно создать у него такое убеждение. Пусть не прячется за бастионами и амбразурами. Все равно я его достану.
Атаки я намеренно не делал долгими. Два-три удара, и хватит. Я ни на секунду не забывал, что Эванс очень опасный противник. Дай палец, всю руку схватит.
Стоит чуть зазеваться и отправит в нокаут. У англичанина оказалось изумительное чувство ритма и дистанции. Он часто предугадывал мои удары.
Поэтому я часто двигался в стороны и назад. Опасно долго мельтешить перед ним. Иногда я добавлял сильный удар. Пару раз мне удалось так остановить контрнаступление Эванса.
Я заметил, что когда он получал мощный отпор, то на время откатывался назад. Снова замыкался в обороне.
К концу раунда Эванс вдруг изменился. Перестроился на ходу. Стал агрессивным и дерзким.
Ох, какой он гибкий и изменчивый. Я еще не встречал таких соперников. Способных мигом поменять стиль боя.
Теперь Эванс пошел вперед. Я даже не сразу догадался о смене стиля. Все это время он дался в обороне, а тут вдруг попер на мины, как БТР.
Зрители заревели от радости. Вот именно, вот это уже настоящий бокс. Мордобой на ринге.
Только пару прямых ударов, потом он оказался рядом. И теперь заработал боковыми. Первый же удар я пропустил. От второго отбился.
Новый хук правой в корпус, в низ живота. Ох, а вот это уже больно. Но стоять на месте нельзя, это подобно смерти. Чтобы не упасть в нокдаун, я должен вертеться, как белка в колесе.
Я едва успел присесть и уйти от новых хуков. Что это за лавина ударов? Новый тактический ход противника? Я совершенно не был готов к такому обороту.
Единственное, что успел, так
