— Электромоторный передаёт: пробоина.
— Какая? Насколько серьёзно? — командир подлодки уже оторвался от ненужного теперь перископа и повернулся к своему старшему офицеру.
— Связи уже нет, Конрад. Во всяком случае, обратной. Может, они нас и слышат, если живы, но мы их — нет.
'U-33' в момент взрыва мины находилась на глубине около двадцати метров, и внутрь электромоторного отсека через пробоину вонзилась струя воды под давлением в три атмосферы. Если бы на её пути встретился какой-нибудь немецкий матрос — был бы выведен из строя немедленно. Обошлось. Но отсек неумолимо затапливался, солёная (очень солёная) вода Чёрного моря неумолимо подбиралась к электромоторам…
— Курс к берегу, пока есть ход.
Под железный звон кольчуги, под железный звон кольчуги,
На коня верхом садясь,
Ярославне в час разлуки, Ярославне в час разлуки,
Говорил наверно князь…
Именно эта песня звенела в голове Андрея, когда он прощался с Лизой у ступеней Графской. Причём именно в исполнении Малинина из «Старых песен о главном»…
— Ну, что… Жди нас с победой, жена адмирала! — хотелось съюморить, но получалось достаточно плоско.
— Да ладно тебе, — глаза «первой леди Севастополя» явственно повлажнели, — Себя там сбереги, возвращайся целым, а без этого мне и победа не нужна.
— Это уж как получится, солнышко — генералы солдат в бой посылают, а адмиралы — ведут. Могу обещать только без необходимости из боевой рубки ввиду неприятеля не высовываться.
— Ну, хоть так. Жду. Люблю, — руки женщины сплелись на шее Эбергарда, и… Прощальный поцелуй получился таким, что Андрею до жути захотелось плюнуть на всю эту войну и срочно вернуться в свой особняк…
Адмиральский катер устремился к борту на днях вступившей в строй «Императрицы Марии».
Когда подошли к громаде дредноута и поднялись по трапу на палубу, командующего встретил командир корабля Трубецкой:
— Ваше высокопревосходительство, линейный корабль «Императрица Мария» готов сняться с якоря.
— Благодарю, Владимир Владимирович. Снимаемся. Просигнальте на «Память Меркурия» и Первый дивизион: «Сняться с якоря всем вдруг». С «Георгия» и «Синопа» вестей нет?
— Регулярно. Поход проходит нормально.
— Значит, часов через пять нагоним, даст Бог.
Загрохотали цепи, и якоря, оторвавшись от дна Северной бухты, заскользили к клюзам. Черноморский флот двинулся к берегам Босфора, чтобы если и не поставить точку в этой войне, то хотя бы прежирнющую запятую…
Броненосцы Новицкого и Путятина, вместе авиатранспортами и почти всеми эсминцами Колчака ушли к Одессе — конвоировать транспорты с десантом первого эшелона. С ними же ушла и партия траления: три тральщика специальной постройки, переделанные в тральщики миноносцы типа «Циклон» и несколько мобилизованных для этой цели гражданских судов. Как ни странно, но именно незначительное количество этих небольших, слабых и невзрачных корабликов беспокоило командующего больше всего: линейные силы и крейсера почти наверняка обеспечат своими калибрами огневую поддержку высаживающемуся десанту. Эсминцы оберегут транспортные суда от атак из под воды, если, конечно у противника имеются на Чёрном море ещё подводные лодки. Почти два десятка аэропланов вполне достаточно для разведки и корректировки стрельбы… Но вот если у турок окажутся в нужном месте достаточно плотные минные заграждения, прикрытые серьёзным количеством стволов с берега — тральщиков может оказаться недостаточно. Оставалось надеяться, что предыдущий обстрел Босфора был не зря, и османы уделят особое внимание именно европейскому берегу. Так что есть неплохой шанс, что особая Черноморская дивизия полковника Свечина, которую сейчас конвоировал почти весь флот, сможет стать тем самым наконечником копья, которое пронзит сердце Османской империи. Что русские солдаты захватят плацдарм на анатолийском побережье, и с него можно будет уже развивать наступление на Константинополь.
«Императрица Мария», самый мощный и совершенный корабль российского флота уверенно раздвигала форштевнем волны Чёрного моря. Ничто не могло остановить в этих водах уверенный напор этого гиганта. Только сверхудачное попадание торпеды с подводной лодки, каковых здесь не водилось. К тому же Первый дивизион, которым командовал теперь Черкасов, бдительно следил за окружающей флагман флота акваторией. Да и шла маневренная группа, на всякий случай, противолодочным зигзагом.
— Такими темпами, Андрей Августович, «Георгий» с «Синопом» доберутся до Турции раньше нас, — попытался испортить настроение командующему Плансон.
— Очень сомневаюсь. Да даже если и так? Ничего принципиального — всё равно необходимо будет ждать армаду из Одессы — без авиации и тральщиков начинать не будем.
— Дождёмся утра, там посмотрим, кто и когда окажется в намеченном планом месте, — миролюбиво предложил начальник штаба.
Утро, как известно, вечера мудренее. Первая маневренная группа Эбергарда встретила рассвет в двадцати милях севернее Шиле. С норда подходили «Синоп» и «Георгий Победоносец», которых всё-таки обогнали ночью.
Новицкий радировал, что будет через три часа, Колчак с миноносцами ожидался чуть раньше…
— Так долго мы ждать не будем, напряжённо выдавил сквозь зубы Андрей. — Передайте на «Ниеолая» и «Александра», чтобы выслали по три аэроплана. С зажигательными бомбами.
— Почему именно с зажигательными? — удивился Плансон.
— А у них дым чёрный и обильный, не помните? — Хоть какой-то ориентир при стрельбе будет. Особенно, если они полевые батареи подтянут.
— Согласен. Ну что, пока ожидаем авиацию и тральщики, есть время спокойно позавтракать.
— Полностью с тобой согласен. Пусть матросы и офицеры подкрепятся основательно, (так и хотелось добавить классическую фразу Евгения Леонова из «Джентльменов удачи»: «Ракета до обеда на Землю не вернётся!»…) Да и нам подзаправиться невредно.
Нормально закончить утреннюю трапезу не удалось, кофе адмиралам подавали уже на мостик в связи с докладом: «аэропланы прошли к берегу».
От «взгляда из-под небес» сейчас зависело многое. В первую очередь, работа «пахарей моря» — тральщиков. Именно они должны были расчистить путь десантным судам к месту высадки, а «Георгию Победоносцу» и «Синопу» с их одиннадцатидюймовыми мортирами, возможность подойти поближе к берегу.
— Идёт первая тройка, ваше высокопревосходительство, — Трубецкой вытянул руку в направлении северо — запада.
На фоне неба действительно виднелись три «комара», с каждой секундой всё более напоминавшие «мух».
— Владимир Владимирович, я вас очень прошу отставить титулование в бою, — слегка раздражённо бросил Эбергард командиру «Марии». — В современной войне важны, зачастую, секунды. Так что не тратьте их на слова не несущие важной информации.
— Ещё тройка! — Кетлинский услышал выговор командующего своему коллеге, и лишним текстом перегружать информацию не стал.
— Передайте первой тройке, что она может начать бомбометание по фортам Эльмас и Рива — Калеси. Второй — пока только разведка района высадки.
— Подозреваю, что на должном уровне нам разведку произвести не дадут — у турок тоже аэропланы имеются, — мрачно молвил Плансон.
— На войне, как на войне, Константин Антонович. Пусть хоть из револьверов отстреливаются, но дадут необходимую информацию… Алярм! Приготовиться к открытию огня! Подойти на сорок кабельтовых к линии побережья!
Дредноут повернул согласно приказу адмирала, и стал приближаться к берегу Анатолии. Орудийные башни, которые Андрей прозвал про себя «Горынычами» (по числу стволов — голов) разворачивались в сторону предполагаемого места нахождения вражеских батарей. Но огня пока не открывали — был нужен ориентир на берегу…
— Есть! — азартно выкрикнул сигнальщик. — Есть дым! Ещё!!
Действительно: в складках гор «помазало» чёрным. Ну что же — хоть какой-то ориентир есть, дело за мощью двенадцатидюймовых снарядов…
— Открывайте огонь! — Эбергард опёрся об ограждение мостика и напряжённо стал вглядываться в «берег турецкий», хотя чего там вглядываться? — Ни одна пушка «Императрицы Марии» ещё не выстрелила.
Наконец промычал ревун и вторая башня грохнула выстрелом. Все, кто находился на мостике, тут же вскинули к глазам бинокли.
— Чуток недобросили, — с сожалением молвил Трубецкой, увидев, как разрыв вспух у подножия холма, на котором располагалось турецкое укрепление.
— А вы чего хотели? Чтобы первый же пристрелочный выстрел дал накрытие? — весело посмотрел на командира дредноута командующий. — Думаю, что ещё два — три пристрелочных выстрела, и можно будет переходить на залповый огонь. Ваш старший артиллерист справится…
Выстрел — снова недолёт.
