– Ирочка, послушай, мне нужна твоя помощь в деле с Алексом Новоселовым – учредителем "Вест Финанс". Всё, что связано с ним меня чрезвычайно интересует. Ты, конечно, понимаешь, что Красовская хочет получить бабки за этот аукцион. А за её спиной маячит Плотников.
– Да, я это знаю.
– Все, что услышишь, любую мелочь, которая тебе покажется незначительной, но будет связана с аукционом, обо всем немедленно звони мне.
Сергей хотел погасить докуренную им сигарету, но пепельница стояла на столе, а подниматься не хотелось. Он оставил тлеющий окурок в руке.
– Если нельзя говорить по телефону – продолжил он, – скинешь мне на пейджер сообщение. Я брошу все и прискачу, как боевая лошадь.
Услыхав последние слова, Ирэна улыбнулась:
– А если я захочу тебя вызвать так на свидание?
– Ты же знаешь, – полушутя ответил он, – у меня есть подруга сердца.
– Мне хотелось, чтобы вы с ней расстались – вырвалось у Истоминой, – ну ничего, я подожду.
Она посмотрела на часы.
– Ой, мне уже пора. Красовская, наверное, обыскалась.
Они одевались, спокойно, совсем не стесняясь друг друга. Перед выходом из номера Истомина еще раз сказала Сергею:
– Спасибо тебе. Ты не представляешь как мне сейчас хорошо – легко и свободно.
Приобняв Истомину и поцеловав ее в щеку на прощанье, Забелин ответил:
– Отчего же не представляю, Ирочка. Я чувствую то же самое.
Город Уральск, центральный парк, 26 июля, 14.35
Еще в воскресенье у Аркадия Соколовского состоялся длительный разговор с Алексом Новоселовым. Алекс звонил из Франции, но слышимость была хорошей, и Соколовский без труда разобрал всё, что говорил ему западный бизнесмен низким приятным голосом с легким акцентом.
Новоселов был готов немедленно перечислить нужную сумму для участия в аукционе на депозит Фонда имущества. Они проговорили, через какой банк это лучше сделать, в какие сроки. Чувствовалось, что Новоселов деловой человек, не любящий терять ни минуты драгоценного времени.
В конце разговора возник деликатный вопрос об оплате услуг Красовской. Цена вопроса была известна. Однако, накануне, Красовская намекнула, что деньги нужны не только ей, но и людям, стоящим выше и, поэтому сумма должна быть почти в два раза больше. Соколовский, конечно, понимал, что она подразумевала Плотникова. Услышав это последние условие Екатерины Евгеньевны, он в глубине души чертыхнулся, поскольку сразу представил те трудности, которые возникнут у него на переговорах с Новоселовым. Так, собственно, и вышло.
При обсуждении размера взятки Новоселов проявил недовольство – в его приятном бархатном голосе послышалось глухое раздражение непомерным аппетитом русских чиновников. Аркадий почти полчаса слушал Новоселова, который убеждал его провести новые переговоры с Красовской и добиться снижения величины вознаграждения до приемлемой суммы.
В ответ Аркадий как мог, убеждал Алекса дать просимые деньги, если нет – взять частично у него. Он сказал, что Красовскую уговаривать бесполезно, а завод терять из-за такой суммы не следовало – все траты отобьются за первое полугодие. Он, Соколовский, смотрел баланс этого предприятия и, готов ручаться за свои слова. В конце концов, после долгих препирательств, скупой Алекс Новоселов согласился увеличить бонус.
Разговаривать с Екатериной Соколовский решил в парке.
Они с Красовской нашли пустую скамейку в глубине парка. Сверху беспорядочно нависли толстые ветви липы, образуя что-то вроде естественного шатра. Екатерина, подняв голову вверх, и оглядев их пристанище, иронично хмыкнула:
– Сидим здесь, как два любовника. Вдруг кто-то из знакомых увидит?
– Да кому смотреть-то, Екатерина Евгеньевна? Разгар рабочего дня, все на работе, трудятся в поте лица. Это мы с вами – два бездельника, праздно шатающиеся. Итак, приступим к нашим баранам. Я разговаривал с Новоселовым и убедил его согласиться на ваши условия. Мне это стоило больших трудов. Знаете, какие они, эти буржуи, упертые? Говоришь им, говоришь, а всё, как об стенку горох!
– Деньги они считать умеют. А ты, Аркадий – с подозрением глянула на него Красовская, – наверное, еще и с нас хочешь бабок срубить за свои услуги?
– Что, вы, Екатерина Евгеньевна! – с деланным возмущением ответил Соколовский, который был бы не прочь получить и с Красовской свой процент за посредничество, – если только самую малость – детишкам на молочишко. Так вот, Новоселов скоро прилетит в Уральск. У него есть одно условие – часть суммы мы даем вам до аукциона, а вторую после. Он считает, что это будет своего рода гарантией от обмана. Он, конечно, не хочет вас обидеть, Екатерина Евгеньевна, но подстраховаться в таком деле не мешает.
На мгновение подумав, отчего на лбу собрались мелкие морщинки, Екатерина почти скороговоркой сказала:
– Ничего, нас это устроит.
– Когда, примерно, готовится проведение аукциона? Я хотел бы сориентировать моего клиента.
– Где-то в первой декаде августа, может четвертого, может пятого числа, – ответила Красовская – а когда он собирается прилетать? Я хотела бы с ним встретиться до аукциона, обсудить некоторые вопросы. Если это солидная фирма, может быть, представить этого Алекса главе областной администрации? Сейчас очень популярна тема инвестиций. В области есть ряд интересных проектов…
– По срокам мы с ним конкретно не договаривались. Вы же понимаете, что рано лететь ему тоже нет смысла, что тут попусту болтаться? У бизнесменов каждая минута на счету.
Чувствуя, что увязывание вопроса передачи денег со сроками проведения аукциона может не устроить Плотникова – слишком долго ждать, Красовская осторожно поинтересовалась:
– Послушай, Аркадий, поскольку Новоселов согласен передать часть суммы до аукциона, я думаю, что тянуть не надо. У меня свободное окно есть 29 июля, сможешь подготовить 50 тысяч баксов?
– В принципе, ничего невозможно нет. А как вы предполагаете получить эти деньги? Меня интересует, так сказать, организация процесса. Вы хотите, чтобы я положил их в банк, на ваш счет?
Сняв свои в дорогой оправе очки, Красовская начала неторопливо протирать их платком, который достала из сумочки. Это дало ей время немного подумать, потом она сказала:
– Нет, пожалуй, Аркадий, в банк мне бы не хотелось. Наши банки все дырявые, в них информация совсем не держится. Ты же помнишь скандал с предыдущим губернатором Бузниковым? На каждом углу трепались о его покупке валюты все кому не лень. А здесь такая сумма! Не дай бог, еще ОБЭП заинтересуется или чекисты…
– Тогда как бы вы хотели?
– Давай сделаем проще – предложила Красовская – ты принесешь деньги в сумке, но не в мой кабинет, перестрахуемся на всякий случай. Мы с тобой встретимся в кабинете моей заместительницы – Истоминой, я её куда-нибудь отошлю.
– А она надежный человек? Ей можно доверять?
– Во-первых, я её не посвящаю в такие серьезные дела, а во-вторых, она у меня вот где – Екатерина Евгеньевна показала свой небольшой кулачок с крепко сжатыми пальцами. На двух из них были дорогие кольца с бриллиантами.
– Давайте так и сделаем. Значит двадцать девятого, после обеда?
– Договорились – кивнула ему головой Красовская.
Город Уральск, Фонд имущества Уральской области, кабинет начальника отдела И.В. Истоминой, 28 июля, 15.20
Продолжая работать, встречаться ежедневно с Красовской, Истомина не знала, помог ли Сергей в её конфликте с начальницей, переговорил ли он с Екатериной Евгеньевной или с председателем Фонда имущества Пилипчуком.
Так или иначе, Красовская вопрос об её увольнении пока не поднимала. Она вызвала Ирэну к себе и сухим тоном сообщила, что завтра в 2 часа дня ей будет нужен её кабинет для переговоров с Соколовским.
Ирэна сразу заподозрила неладное и предположила, что в её кабинете Красовская получит взятку. Истомина, конечно, читала время от времени или смотрела по телевизору репортажи с места событий о поимке взяточников. Там очень подробно рассказывалось, каким путем пытались получить взятку те или иные ушлые чиновники, какие ухищрения придумывали для этого. Иногда это было смешно, иногда грустно.
Порой Ирэне казалось, что вся Россия погрязла в стяжательстве и коррупции, что честных людей сейчас не отыскать или они где-то надежно спрятались, замаскировались.
Откинувшись на спинку кресла Истомина, задумчиво смотрела на телефон.
Она вновь и вновь задавала себе вопрос – стоило ли звонить Сергею и говорить об этом? Да, они стали любовниками, но здесь речь шла о Красовской. Несмотря на сложные, трудные отношения, в глубине души она испытывала определенную привязанность к ней, как, наверное, испытывают привязанность дети к строгой матери. Она была обязана ей всем. В конце концов, в каждом человеке уживается и хорошее, и плохое.
Эти душевные колебания, сомнения и переживания еще некоторое время боролись в Истоминой. Она: то с решимостью протягивала руку к телефонному аппарату, снимала трубку и набирала первые цифры номера телефона Забелина, то, внезапно передумав, спешно её клала.
