– У меня, честно скажу, тоже не хватает…
– А у меня – хватит, – с непоколебимой уверенностью заявила Ника.
Немного помолчала, глядя на гиганта Петра, на черно-красный «Президент-отель» на другом берегу, на белый параллелепипед ЦДХ. Потом повторила с не меньшей убежденностью:
– Я эту интригу закручу. И гарантирую тебе, Владик: сделаю так, что ни она, ни ты не пострадаете. Га-ран-ти-ру-ю!.. А для начала: ты мне организуй, пожалуйста, копии всех этих документов из сейфа Соломатина.
– Да ты что?!
– Через месяц ты будешь плескаться со своей Инной в бассейне отеля «Рицу» на Лазурном берегу. Я тебе обещаю.
– А Соломатин?
– Соломатина – не будет… А теперь, миленький, отвези меня, пожалуйста, на то же место, где взял.
Ника
Полчаса спустя Ника стояла на том же самом месте на Пречистенке, где встречалась с Полонским. Она ждала машину с шантажистом. В который раз подумала: как же ей сейчас не хватает Баргузинова! (Если, конечно, шантажист – не его человек!)
Но интуиция подсказывала: скорей всего все-таки нет, не его. Вымогатель – настоящий, не придуманный. Значит, Иван наверняка разрешил бы все ее проблемы – быстро и безболезненно. Для нее – безболезненно… Но… Но Баргузинов, кажется, решил перейти в стан ее врагов. Как будто мало их у нее… И вот теперь ей приходилось со всем справляться самой.
Со всеми делами – одной. Против всего остального мира.
Рядом остановилась машина. Тоже «Форд», как у Полонского, только поменьше. Со стороны пассажирского сиденья распахнулась дверца. Водитель в черных очках вгляделся в нее и спросил:
– Нина Колесова?
– Да.
– Садитесь. Быстрее!
Ника нырнула внутрь «Форда». Водитель резко взял с места. На перекрестке проскочил на желтый. Нервно вглядывался в зеркальце заднего вида. «Проверяет, – подумала Ника, – не привела ли я с собой «хвост». Мимо нее опять, как и час назад, проплыла – но теперь с правой стороны – туша новоделаного храма Христа Спасителя. Слева римским палаццо пронеслось изящное здание Музея изобразительных искусств. Беспечный народ шел на выставку «Век Рембрандта».
Водитель молчал. Следующий светофор он проскочил на красный сигнал – из второго ряда резко повернул направо, на Ленивку.
– Здесь часто стоят гаишники, – безучастно произнесла Ника. – А «хвоста» за нами никакого нет, можете не волноваться.
Водитель промолчал. Автомобиль повернул направо – опять, второй раз за день, она выезжала на Пречистенскую набережную. И снова, словно в повторяющемся дурном сне, на противоположной стороне Москвы-реки показалась под низколетящими облаками бронзовая громада памятника Петру.
Стараясь вернуть себе присутствие духа, Ника пару раз исподволь глянула на водителя. Тот по-прежнему не снимал черных очков.
«А ведь он, похоже, одиночка, – подумала Ника. – Иначе бы он так не нервничал… Что ж, тем лучше. Тем легче с ним будет справиться…»
На набережной, среди экскурсионных автобусов, водитель остановился. Достал из «бардачка» какой-то приборчик, провел им над Никой от плеч к ногам. Пробормотал: «Хорошо…» – и забросил устройство обратно в перчаточный ящик.
– Значит, слушай меня внимательно… – начал шантажист. Голос его показался Нике смутно знакомым. – Твоей подружке, Вере Веселовой, срочно нужны деньги. Два миллиона долларов…
– А я тут при чем?
Хотелось, чтобы голос прозвучал равнодушно, но не вышло, проскочила в вопросе истерическая нотка.
– Ты – при том, что деньги эти у Веры были. Четырнадцатого февраля тысяча девятьсот девяносто третьего года она получила в «Империя-банке» кредит в пять миллионов долларов под залог банковских акций. Кредит был получен на пять лет под десять процентов годовых в валюте. Обоснование кредита – бизнес-план по строительству, обустройству и созданию коммерческой элитарной гимназии. Сразу после того, как сумма кредита была переведена на счет гимназии, Вера Веселова обманным путем завладела им и перевела на офшорный счет за границу. Сама же она из Москвы исчезла. В месте своего постоянного проживания не появлялась. Дом, указанный как место ее жительства, был ею предусмотрительно продан. Сожитель Веры Веселовой, некий Баргузинов, также исчез. Заложенное под обеспечение кредита имущество оказалось фиктивным. Акции, принятые под залог в количестве пятисот тысяч штук по цене десять долларов за штуку, как выяснилось, можно было продать на вторичном рынке не более чем за два цента каждую… Таким образом, Вера Веселова мошенническим путем совершила хищение на сумму четыре миллиона девятьсот девяносто тысяч американских долларов…
Голос незнакомца звучал монотонно и глухо. И каждое слово в нем, каждая цифра, каждая дата были точными. Абсолютно точными. На минуту Никой овладела паника. Хотелось выскочить из машины и бежать – бежать куда глаза глядят. Чтобы справиться с собой, не сидеть без дела, не увязнуть в разговоре, споре, крике, она перебила шантажиста резким голосом:
– Увлекательный рассказ. Завидую вашей подружке – как ее, Веселова?
– Она – твоя подружка! – рыкнул водитель. – И это ей нужны деньги! Срочно! У нее сын, двенадцати лет, зовут Василием, посещает шестой класс гимназии номер двести восемьдесят восемь с углубленным изучением гуманитарных дисциплин… Адрес школы сказать?.. Ну, сказать?! С огнем играешь, Ника!.. Он ведь и заболеть может, сынуля твой!.. И он ведь точно заболеет – если его мамашу посадят лет на десять в колонию строгого режима… С конфискацией имущества посадят… На помойке ведь твой сын жить будет! По рукам пойдет!.. Ясно, Ника?..
– Что тебе надо?
Голос прозвучал хрипло. Нет, пожалуй, жалобно прозвучал ее голос.
– Я же тебе говорю: мне нужно два миллиона долларов. Наличными. Заметь: не пять, как ты брала, а два. Я даже процентов за семь лет не беру. Я ж понимаю: ты делилась. С любовником своим. С людьми из нашего банка… Поэтому ты мне, крошка, отдашь всего лишь два «лимона». Два!..
– У меня таких денег нет.
– Ко-онечно же, не-ет! – насмешливо протянул страшный незнакомец. – Пластические операции дорого стоят!.. И особняк твой новый недешев, а? Московская область, поселок Беляниново, шесть километров от Кольцевой по Осташковскому шоссе?.. Да и салон твой недурен. Как ты думаешь, а? Сеченовский переулок, дом четыре… Один особняк чего стоит… Центр Москвы…
– Быстро я деньги тебе не соберу.
– Конечно, не соберешь. Я тебе и даю время. Десять дней, начиная с сегодняшнего числа. – Это невозможно. Я не успею.
– Возможно, возможно! Ты давай быстро все распродавай: дом, мебель, особняк, оборудование, собак… Ты особо, крошка, с покупателями не торгуйся – вот и успеешь.
– Все равно я два «лимона» найти тебе не смогу…
– А меня это не гребет, ясно? Объяснять – «смогу – не смогу, успела – не успела» – будешь в ментовке!..
– Тогда ты уж точно ничего не получишь.
– Н-ну, зато справедливость восторжествует. Этого хочешь? Справедливости? Пожалуйста. Выметайся из машины! Я еду на Петровку. И жди, за тобой придут. Давай убирайся!..
«А ведь он чист, – тоскливо подумала Ника, – он не из криминальщиков. И ситуацией владеет. Все он описал в точности, как было. Поэтому запросто может меня сдать, вместе со всем моим прошлым и этой ужасной историей с кредитом… Зачем я только тогда послушала мерзавца Баргузинова!..»
– Подожди, – протянула она вслух. – Я подумаю.
«Надо тянуть время, – решила она. – Надо торговаться, тянуть, изворачиваться… Кажется, он – одиночка. За ним никто не стоит… Эх, а мерзавец Баргузинов как бы сейчас пригодился!.. Баргузинов, вместе со всеми своими молодцами – да он бы душу вытряс из этого засранца!.. Но Ивана, считай, нет, и о нем мне, кажется, пора забыть… Иван… Не он ли, часом, решил на мне подзаработать? Может, это все же он подослал человечка? Пощипать мне нервы? Вытянуть из меня денег?..»
– Думай, думай, родная, – хохотнул незнакомец. – Два «лимона» через десять дней – или будешь сидеть в тюрьме. А что? Вор должен сидеть в тюрьме!.. – Он захохотал. – Давай выметайся из машины – и готовь бабки. Счетчик, считай, включен! Время пошло!..
…Когда Вероника пешком вернулась в свой салон, она прошла в кабинет, сказала, что ее ни для кого нет. Села в кресло. Отдышалась. Поставила в компьютер диск с базой данных ГИБДД. Номер «Форда», на котором приезжал незнакомец, она запомнила: У 8872 МК. Через минуту компьютер выдал ответ: номер числится совсем не за «Фордом», а за старой зеленой «копейкой». Владелец – такой-то, 1929 года рождения…
«Снял номера с брошенной машины, – решила Ника. – Хитрец!..»
Она уселась в кресло и задумалась. Интуиция ей подсказывала, что она уже где-то видела этого человека. Знакомыми казались его руки, ногти, тембр голоса. Затем: строй его речи нехарактерен для блатных. И для банкиров тоже нехарактерен. Скорее для ментов: «Обманным путем… сожитель… на месте постоянного проживания не оказалось…» Но откуда он тогда настолько точно, вплоть до дат, знает обо всех обстоятельствах злосчастного кредита? И эта его характерная оговорочка… Как он, бишь, сказал?.. «Кредит был взят в нашем банке?» Именно – в нашем…
