А оттуда взглянул вниз и увидел сцену, отправившую его воспоминания на тысячу лет назад, в темные ночи средневековья, когда по земле в облике человека шествовало безумие.
У подножия гряды, в широкой природной впадине, мерцало кольцо огня. Большие камни образовывали круг, они и мерцали голубовато-белесым светом, светом ледяного жара, неподвластного человеческому пониманию. Поднимавшееся от них сияние дьявольским нимбом окружало впадину. Этот свет Глентон и заметил, стоя рядом со своим домом. Так могли сиять только угли, на которых черти жарят грешников. Черти, во всяком случае, здесь присутствовали. Он видел их внутри круга: трое высоких мускулистых мужчин, голых по пояс и черных, как ночь. Лица их скрывались за оскаленными золотыми масками в форме звериных морд. Черти столпились вокруг кучи слабо мерцающих камней, и на этом импровизированном алтаре неподвижно лежала белая фигура.
Увидев ее, Глентон чуть было не закричал — это была Джоан, совершенно обнаженная и распятая. Только сейчас Эммет понял, чем для него будет потеря этой девушки и как много она стала для него значить за прошедшие с их встречи несколько часов. Жена! Даже в такой момент это слово родило в нем приятное тепло. Жена!.. А эти дьяволы хотят обратить ее в пепел… Смерть им!
С пистолетом в руке он ринулся вниз по склону.
Тут же пение прекратилось, донеслось странное жужжание, очень напоминающее гудение включенной динамо-машины.
Джоан закричала от боли.
Ореол вокруг круга усилился, приобрел насыщенный синий цвет. Среди камней стали пробиваться бледные язычки пламени. Оттенок алтаря под девушкой тоже изменился. Его голубизна стала более отчетливой.
Джоан зашлась в мучительном крике и начала извиваться.
Глентон достиг подножия гребня и завопил. Черные люди обернулись в его сторону. Старенький револьвер взлетел на уровень глаз, щелкнул курок… Но тут вытянутая левая рука Глентона коснулась одного из мерцающих камней.
Боль была короткая, но ужасающая, и Глентон покатился по земле, едва не выронив револьвер. А когда поднялся на ноги, понял, в чем дело.
Камни каким-то образом проводили электрический ток, и величина его была такова, что сбивала человека с ног. То же самое было и с алтарем, но там до полной мощности было еще далеко.
Усилившийся гул говорил сам за себя. Джоан должна была умереть от поражения электричеством, но не мгновенно, как это происходит с преступниками на электрическом стуле, а медленно агонизируя, постепенно превращаясь в пепел.
Глентон снова завопил, вскинул револьвер и выстрелил. Один из черных людей ничком рухнул на землю, другой застыл на месте. Но третий быстро наклонился и положил руку на какой-то черный чемоданчик, стоявший у его ног.
Мгновенно гул превратился в писк. Белые огоньки заплясали по камням, фигуры оставшихся в кругу людей расплылись за бело-голубой стеной пламени.
Глентон прикрыл глаза левой рукой и принялся стрелять раз за разом, снова и снова. В его душе нарастала паника — он никак не мог попасть в черных людей. Бело-голубое пламя искажало предметы и мешало прицелиться.
Наконец курок глухо щелкнул, и Глентон понял, что остался безоружным. Он швырнул револьвер в черных людей и бросился к сверкающей баррикаде с голыми руками. Он понимал, что прикосновение к ней означает верную смерть, но не мог стоять в бездействии, глядя, как умирает жена.
До каменного круга он добраться не успел.
Откуда-то из темноты вылетела черная тень и с ревом пронеслась мимо. Это был Джошуа! Голова его была залита кровью, но примитивная ярость и безумное желание обладать лежащим на алтаре белым телом остались невредимы.
Достигнув каменного круга, Джошуа прыгнул. Только зверь или сумасшедший мог совершить такой прыжок!.. Джошуа перелетел барьер, оставив в запасе целый фут, на какое-то мгновение завис в воздухе — руки широко раскинуты, пальцы растопырены, — по-кошачьи приземлился и бросился в атаку. Жрецы были безоружны. Правда, тот, что работал с чемоданчиком, отскочил в сторону и подхватил с земли какой-то предмет, но Джошуа уже обрушился на его товарища.
Затихающее гудение заглушил вопль и треск ломающихся костей. Черный жрец был оторван от земли, поднят в воздух и брошен головой оземь с такой силой, что переломился в спине еще до того, как коснулся земли. А убийца, наклонив голову, устремился к горлу третьего жреца.
Подхваченный с земли предмет оказался пистолетом, и разъяренного психопата встретил град свинца… Встретил, но не остановил.
Джошуа взвыл от боли, но в неудержимой ярости добрался до противника. Наверное, он уже умирал, однако сила инерции была такова, что его тело сбило жреца с ног. Они покатились по земле… и врезались в сияющий каменный круг.
Раздался треск, взвился ослепительный сноп голубых искр, два голоса слились в один… А потом воздух наполнился запахом горелой плоти. Свечение камней начало меркнуть, но Эммет Глентон успел разглядеть, как корчатся в адском жару две страшные фигуры… теперь обе черные.
Гудение прекратилось, демонический ореол угас. Камни на алтаре уже приняли свой естественный оттенок.
Но белое тело на них осталось неподвижным.
Когда Эммет перебирался через барьер, его сердце выпрыгивало из груди. Он осторожно развязал Джоан, поднял ее и понял, что девушка жива. Положив Джоан на живот, Глентон осмотрел ее спину, руки и ноги и облегченно вздохнул: следов ожогов не было.
Очевидно, жрец не успел подать на алтарь всю необходимую мощность.
Прежде чем вынести Джоан из каменного кольца, Глентон тяжелым камнем разбил чемоданчик, от которого в разные стороны тянулись провода. «Черные братья» знали секрет, который лучше сохранить в тайне. Даже чистая наука становится смертельно опасной, когда касается черной магии. В этом маленьком чемоданчике скрывалась сила, которая была слишком велика для здравомыслящего человека… Обычные камни превращаются в оголенные провода — такой секрет мог быть только дьявольским.
Глентон стянул с себя разорванную рубашку, завернул в нее девушку и осторожно понес ее к машине.
По дороге он думал о Джошуа и пришел к выводу, что пуля, выпущенная Санчо, всего лишь контузила слабоумного. И, придя в себя, он тут же пустился на поиски женщины, которую так желал его больной мозг. А сюда, на гряду, его привело либо свечение, либо темный инстинкт…
Глентон уже подходил к машине, когда Джоан открыла глаза. Она с удивлением огляделась и крепко прижалась к нему.
— Все хорошо, детка, — сказал он. — Ты просто упала в обморок. С тобой все в порядке. Бедный Джошуа оплатил свой долг, даже не подозревая об этом… Смотри, уже светает. Ночь прошла.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
