Сама осада уже началась. Несколько драккаров перекрыли реку, с суши доступ к крепостным воротам тоже ограничили. Даже соорудили несколько боевых машин, которые вели беспокоящий огонь в сторону крепости. Именно беспокоящий. Существенного вреда эти редкие и не слишком внушительные каменюки причинить не могли. Равно как и те, что летели со стороны города в направлении осаждающих.
Викинги не спешили. Действовали организованно и обстоятельно. Например, возводили еще один укрепленный лагерь — уже напротив главных городских ворот. Строили, понятно, не только викинги и даже в основном не они. Трудились согнанные на стройку французские пленники.
— Они что, еще один город собираются построить? — проворчал Стевнир. — Этак они до весны возиться будут.
— До весны вряд ли, — возразил Рёрех. — Месяца не пройдет, как здесь будет королевская армия. Или еще какая-нибудь.
— Скорее бургундская, — заметил Сергей.
А он осторожен, этот Бьёрн-конунг. Корабли на воде оставил, на берег не вытащил. Опасается? Или это хитрая игра, которая должна показать защитникам, что он тут ненадолго?
Но зачем тогда частокол вокруг лагеря возводить?
А как бы поступил сам Сергей, доведись ему осаждать такую крепость?
В лоб бы точно не полез. Этак можно всю дружину под стенами положить. Людей в Шартре немало, а на стене любой крепкий ополченец стоит опытного хускарла. Сергей бы, наверное, попытался решить вопрос переговорами. И даже не о сдаче, а, скорее, о выкупе. Дайте нам столько-то, и мы перестанем вас кошмарить. Пусть франки прикинут собственные убытки от многомесячной осады и сообразят, что откупиться — дешевле. И сделать это желательно до сбора урожая.
Идеально было бы перед переговорами подорвать боевой дух защитников. Однако как его подорвешь — с такими стенами? А у них еще и святая реликвия. Интересно, кто так расщедрился, ведь во времена дедушки Бьёрна-конунга ее не было[23].
— А не соврал твой франк, — сказал Стевнир. — Есть там дом жрецов Христа. И немаленький.
Ну да. Нетрудно заметить здоровенный собор, находясь на вершине холма примерно в трех километрах от Шартра и обладая нормальным зрением. Сергей отсюда даже людишек на стенах видел, не то что целый собор.
И тут внезапно до него дошло, что именно планирует Бьёрн, которому не удалось захватить город с наскока. Да именно то же, что он сам сделал бы в аналогичной ситуации. Он рассчитывает выманить шартрцев из их каменной норки.
И вялая безвредная бомбардировка, и поспешно возводимые укрепления, и демонстративно свозимые с округи ценности — все это просто кричало: мы не собираемся брать город. Мы вас боимся и штурмовать не будем. Пограбим окрестности, погрузимся на корабли и свалим.
Вроде логично? Но когда Сергей поделился предположением с Рёрехом и Стевниром, последний решительно встряхнул гривой:
— Нет!
Он полагал, это слишком сложно для такого, как Бьёрн. Как можно мечтать о славе и быть таким расчетливым?
А еще он полагал, что их миссия закончена. Они увидели Шартр и Бьёрна, который застрял у городской калитки. Теперь пусть Хрольв решает: помочь ли ненадежному союзнику добраться до закромов шартрского собора или забыть о существовании обоих: и собора и Бьёрна.
В принципе Стевнир был прав. Но имелся нюанс. Герцог Роллон, который когда-то получил в лен север Франции и которого знакомые Сергею по прошлой жизни нурманы именовали Хрольвом Пешеходом.
И по этому поводу у Сергея возникла довольно интересная мысль.
О том, что Хрольву совсем ни к чему торопиться к Шартру.
Если епископ не дурак, то он наверняка не ограничился одним-единственным гонцом в лице виконта Ренарда. И кто-то из этих посланцев когда-нибудь непременно доберется до цели. Но все же было бы правильно это «когда-нибудь» немного ускорить.
В захваченной грамоте нет ни слова о том, кому поручено исполнить поручение епископа. Так почему бы это не сделать Сергею?
А когда войска короля покинут Париж, чтобы очистить от язычников окрестности Шартра…
— Ого! — воскликнул Стевнир. — Союзнички!
Они как раз спускались с холма на дорогу, когда на ней показались возы. Десятка полтора. И с полсотни французских крестьян обоего пола. Караван двигался к Шартру, и не по инициативе местных. Из-за поднятой пыли сосчитать количество фуражиров было затруднительно, но точно не меньше дюжины.
Для хирдманов Бьёрна встреча тоже оказалась неожиданностью. Из-за той же пыли.
Но среагировали они быстро. Углядев съезжавших по склону всадников, викинги заорали и меньше чем за минуту собрали строй, ощетинившись копьями.
Это было нормально. А вот то, что их пленники вместо того, чтобы, воспользовавшись ситуацией, податься в бега, понуро топтались на месте, Сергея удивило.
Стевнир послал коня вперед, опередив Сергея. Тот не возражал. Пусть нурман общается с нурманами.
— Эй вы! — заорал Стевнир, осаживая коня метрах в пятидесяти от дороги. — Я сегодня добр, так что проваливайте без выкупа!
— А я готов заплатить выкуп, франк! — заревел в ответ предводитель фуражиров. — Копьем в брюхо, подойдет? Подходи поближе, чтобы я мог расплатиться!
— Если и есть копье, которое подойдет для моего брюха, Гауд Сизый, то это точно не твое! — Стевнир бросил поводья и спрыгнул на траву.
Примеру хёвдинга тут же последовали дренги, но не так ловко. Один даже не удержал равновесия на склоне, поскользнулся и сел на задницу, вызвав смех хирдманов Бьёрна.
Варяги остались в седлах. Сергей на всякий случай откинул крышку колчана. Вдруг дипломатические способности Стевнира окажутся неудовлетворительными? Или у него какие-то личные счеты с этим Сизым?
— Ты меня знаешь, франк?
Нельзя сказать, что викинг удивился. Это у нурманов в природе — преувеличивать собственную известность.
— Конечно я тебя знаю, дурень! — рявкнул Стевнир. — А вот тебе меня лучше бы не знать!
— Да это же Стевнир Торгнюрсон, хёвдинг Пешехода! — воскликнул кто-то из хирдманов. — Эй, Стевнир, ты почему вырядился франком?
— Точно! — поддержал крикуна Сизый, опуская щит. — Ты зачем вырядился христианином, хёвдинг?
— Это великая тайна! — заявил Стюрмир, останавливаясь. — Теперь вы ее знаете, парни, и это очень плохо для вас!
— Что за тайна? Почему плохо? Говори, Торгнюрсон! — загалдели бойцы, которые тоже опустили щиты и расслабились.
— А потому плохо, что вы меня видели! — торжественно произнес Стевнир. — Никто не должен был видеть меня в одежде франка! Так что теперь мне придется… — Стевнир демонстративно вздохнул и закончил обычным голосом: — … всех вас убить.
Скорость, с которой бойцы Бьёрна снова собрали строй, была поразительной даже для викингов.
Стевнир загоготал. Приседая и хлопая себя ладонями по ляжкам.
— Поверили! Поверили, дурни! Га-га-га!
Через пару секунд к веселью присоединились дренги Стевнира.
А еще через полминуты — бойцы Бьёрна.
А потом все дружно сели перекусить. Французскими припасами. Умяв за один присест где-то месячную норму пары крестьянских семей.
И разошлись вполне мирно и довольные друг другом, унося каждый свое. Варяги и их спутники — копченый окорок и семь мешков с зерном для людей и лошадок, а люди Бьёрна — байку о том, что Хрольв Пешеход намерен штурмовать Париж собственными силами.
— И вот зачем это было делать? — провозгласил Стевнир, останавливая коня рядом с Сергеем.
Дальше дороги не было. Мост, по которому они благополучно перебрались через речку пару дней назад, некие добрые люди превратили в торчащие из воды головешки.
— Подумаешь, мост! — пренебрежительно бросил Траин. — Я эту речку раз десять туда-обратно переплыву!
— С оружием и припасами? — с иронией уточнил Рёрех.
Траин смутился.
— Ищем брод, — решил Сергей, и они двинулись вверх по течению.
