– Заткнись, купеческое отродье! Отъел морду!.. Кожевенники, братья, не дадим в обиду Советскую власть! Все как один встанем на ее защиту! Вы только подумайте, какую свистопляску устроят мамантовцы, если они войдут в город!
– Что ты от нее получил-то, от власти этой? Дырявую рубаху да соленый пот на ряху!
Скворцов бросил цигарку под ноги, растолкал впереди стоявших эсеров и взобрался на бочку.
– Товарищи рабочие, петродарцы! – гаркнул он, запахнув бушлат и поправив бескозырку. – Какого хрена вы слушаете этих мудаков, едрена каракатица?! Они поносят Советскую власть почем зря, а вы глазами хлопаете! Стыдно! Или опять захотели под пяту буржуев? Они быстро вас в бараний рог согнут, бушприт им в рыло! Кровавым потом умоетесь, это как пить дать… Хватит глотки драть, расходитесь по своим рабочим местам! Пускай эсеры с купчиками тут до хрипоты лясы точат.
– Спасибо товарищ Скворцов, что разобрались с «синими» и вернули деньги в контору!
– Главаря упустили, – с сожалением махнул рукой розыскник-здоровяк.
– Ничего, еще попадется!
– Прав матрос! Ай-да на работу!
– Пошли, мужики, отседова!
Революционная площадь стала пустеть. Первыми ушли каменотесы, в сторону литерных кварталов группами потянулись кожевенники, разбрелись по своим делам случайные зеваки. Сгинули куда-то и эсеры с купчиками.
– Денек выдался не простым, – сказал Светловский, осматривая опустевшую площадь. – Надо бы подзаправиться!
Никто не был против обеда, в том числе и Гудилин, успевший перевязать раненую левую руку. Мы зашли в закусочную на Воронежской, расселись и заказали себе мятую картошку с жареной рыбой, салатом и компотом.
– Митинговые выходки эсеров и бывших купчиков – ерунда, булавочные уколы, – говорил Светловский, расправляясь с куском сазана. – Cо всем этим мы как-нибудь справимся. Настоящая угроза исходит от мамантовцев и членов «Свободного Петродара» которые, возможно, уже в данную минуту вырабатывают свой план.
– Готовят что-то, – вздохнул Щербинин.
– Как минимум, попытку вооруженного мятежа!..
Я первым встал из-за стола, оставил закусочную и подошел к Канаве, к тому самому месту, откуда несколько дней назад глазел на изменившийся в одночасье город. Где-то тут на дне ручья лежит мой смартфон. Поди, его уже затянуло илом. А вокруг все как тогда: на углу – афишная тумба, сплошь заклеенная обрывками плакатов и объявлениями, у старой полицейской будки возле Канавы торчит красноармеец с винтовкой, из закусочной слышны голоса… Что на афишной тумбе нового? Какие плакаты теперь будоражат сознание горожан?..
Я подошел к цилиндрической тумбе и окинул ее взглядом. Надпись на плакате с рабочим, крестьянином и красноармейцем несколько изменилась. Сейчас она гласила: «Грудью встанем на защиту Петродара от проклятых белоказаков!» Прибавился еще один плакат, на котором красноармеец пронзал штыком гидру буржуазии. Хм-м… Несмотря на запреты, жители по-прежнему развешивали объявления. Настройщик пианино Вальковский опять зазывал клиентов в дом Терпугова на Воронежской, некто Талдыкин, специалист по перетяжке мебели, снова приглашал желающих в дом Богданова на Базарной.
Не устранилось от дел и общество «Знание». Из наклеенного блокнотного листка явствовало, что как раз сегодня в 5 вечера дня лектор Чистовский будет читать лекцию «Тайны звездного неба»… Господи, в городе разруха, неустроенность, белоказаки рвутся разогнать большевиков и навести здесь свои порядки, а люди интересуются астрономией, готовы постигать тайны звезд!.. А какая же лекция читалась в тот знаменательный день? Помню, что-то там про пчел. Ну, да, память не подводит: «Общество «Знание» 3 сент. в 13:00 проводит лекцию «Пчелы – наши друзья, лектор Перелыг.» Лектор Перелыгин… Cтоп! На обрывке записки, что лежит на моей прикроватной тумбочке, значатся «ит» и «ыг.»… Твою мать! Так это ж окончания слов «проводит» и «Перелыг.»!.. Погоди, погоди, а не могут ли объявления служить тем самым источником, из которого мятежники узнают о дне, часе и месте новой сходки?! Лектор здесь – место проведения встречи!.. Если так, то Алекс и старший Миловидов шли на сходку с сообщниками в дом Перелыгина, а теперь мятежники собираются встретиться у Чистовского?.. Выходит, Миловидов и наклеил объявление о пчелиной лекции! А не сохранилась ли бумажка о сходке в миловидовском флигеле?.. Нет, сорвана… Так, следует срочно разузнать, существует ли в городе общество «Знание» и где оно проводит свои лекции. Если его нет, то вышеизложенные предположения…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я вернулся в закусочную, присел на стул и выложил товарищам свои мысли. Глаза у Светловского загорелись, он поставил стакан с компотом на стол и, живо поглаживая свой крутой подбородок, сказал:
– Черт, неужели это так?.. Щербинин!.. Лети в Комиссариат и выясни, есть ли в городе общество «Знание» и какие лекции в последнее время оно проводило!
Антон одним глотком допил компот и выскочил из закусочной. Его не было минут двадцать. Вернувшись, он сел на свое место и тихо сообщил:
– Такое общества в городе существовало, но до революции!
– Все ясно! – хлопнул рукой по столу Светловский. – Сколько времени?.. Почти четыре… Действуем так: Мы с Данилой едем на извозчике за чекистами, Скворцов тем временем ведет остальных по отвершку оврага к задам квартала, в коем стоит дом Чистовского. Знаешь, где живет бывший губернский секретарь, Спиридон Прокофьевич?
– Знаю, на Церковной, второй дом с края.
Мы со Светловским сели на извозчика у народного музея, поднялись на гору и остановились у здания ЧК. Классические колонны c портиком и черный дверной проем напомнили мне о недавнем заточении. Слава Богу, продлилось оно в этих серых стенах cовсем недолго! Мы вошли внутрь и открыли дверь с табличкой «Председатель ЧК».
– Товарищ Светловский! – воскликнул Яркин, вставая из-за стола. – Какие новости? Что привело вас сюда?
Мой начальник не стал тянуть, сразу перешел к делу. Яркин внимательно выслушал его, крепко пожал мне руку, сказав пару добрых слов, и быстро собрал оперативную группу. Покинув бывший особняк Гусаровых, наша небольшая группа проследовала мимо Соборной площади к нижней части города и, держась правого берега Липовки, вышла к сухому отвершку, куда уже прибыли Скворцов, Гудилин и Щербинин.
Яркин обменялся с ними рукопожатиями и вполголоса переговорил со Светловским.
– Данила, ты у нас один в цивильном костюме, – сказал начальник. – Не привлечешь внимания к своей особе. Нужный дом стоит на бывшей Церковной, он второй с краю. Квартира Чистовского в первом подъезде на втором этаже, дверь прямо. Твоя задача: без шума, предъявив удостоверение, зайти в любую из квартир на первом этаже, чтобы, находясь в ней, выведать, каким условным звонком или стуком будут заговорщики предупреждать хозяина о своем приходе. Все, ступай!
Я выбрался из оврага, надвинул канотье на лоб, прошагал по Липовской до угла и свернул направо. Держась непринужденно, открыл калитку и, войдя в первый подъезд, постучал в правую дверь. Когда пожилой человек в очках и домашнем халате открыл ее, я показал ему удостоверение и вошел внутрь. В квартире, заставленной старинной мебелью, было чисто, уютно, пахло пшенной кашей и трубочным табаком.
– Как вас зовут? – спросил я как можно дружелюбнее.
– Тихон Петрович, а в чем, собственно, дело? Отчего мной заинтересовался уголовный розыск?
– Тихон Петрович, успокойтесь. К вам никаких претензий. Мне просто необходимо какое-то время побыть в вашей квартире.
– Какое-то время?
– Самое большое, полчаса.
– А, ну, можете располагаться. Присаживайтесь к столу… Полагаю, у вас задание?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Никаких вопросов!
– Понимаю, понимаю… Может быть, чаю?
– Горяченького? Не откажусь.
Cтарик, кивая головой, отправился на кухню. В подъезде между тем послышались тихие шаги. Я подошел к выходу и затаил дыхание. Когда посетитель поднялся по лестнице на второй этаж, я тихонько приоткрыл дверь и навострил уши. После двух длинных и одного короткого звонка послышалось: "Насчет масляной краски". Дверь наверху, скрипнув, открылась и закрылась. Точно таким же условным звонком и паролем воспользовался и следующий посетитель.
