Фын перекатился, вскочил и припустился бежать к реке, петляя из стороны в сторону и низко пригибаясь, чтобы не заметили его силуэта на фоне неба. Сзади бухнуло еще несколько выстрелов. В фанзе заполыхал огонь, пожирая тряпье и жалкую обстановку. Заметив пожар, в трущобном поселке кто-то заорал дурным голосом, а бандит между тем несся так, что ветер свистел в ушах…
Около полуночи измученный до предела Фын пробрался на стоявший у набережной сампан и наконец почувствовал себя в безопасности. Кому вздумается искать беглеца среди жителей этого своеобразного города на воде, имеющего свои улицы, площади, переулки итрущобы? Растолкав хмельного пожилого мужчину, сладко спавшего на циновке у люка в затхлый низкий трюм, Фын шепнул:
— Мне нужно пожить у тебя несколько дней.
Свою просьбу бандит предусмотрительно подкрепил купюрой, вытащенной из взятого в фанзе бумажника. Пьяница спрятал деньги и молча подвинулся, давая Фыну место рядом с собой на циновке…
В бар «Наньтао», где предстояла встреча с неким Юэ, приятели отправились после традиционного вечернего чаепития. По дороге Юрий объяснил Саше, что этого Юэ он никогда и в глаза не видел, но знакомый из бильярдной рекомендовал его как надежного, порядочного, готового помочь человека.
— Как же мы его узнаем? — Руднева начали мучить сомнения, и затея друга показалась, мягко говоря, легкомысленной: идти в неизвестное место, на встречу с незнакомым человеком. И удумал это сам Лобанов, еще недавно осторожничавший и призывавший не ввязываться в авантюры.
— Он к нам подойдет, — успокоил его капитан. — Меня Бог наградил приметной внешностью, ни с кем не спутаешь.
В баре царил мягкий полумрак. Над зеленым сукном бильярдных столов сизыми пластами плавал табачный дым, клубившийся вокруг низко опущенных абажуров. У стойки несколько китайцев тянули пиво из запотевших бокалов; на высоком табурете сидела молодая размалеванная китаянка в коротком платье, болтала ногами и, запрокидывая голову, смеялась в ответ на двусмысленные шутки кавалера. За стойкой священнодействовал хозяин заведения — человек средних лет неопределенной национальности, с хитрым желтым лицом и немигающими глазами.
— Уютное местечко, — хмыкнул Саша, окидывая взглядом зал.
— Подумаешь! Нам с китаезами не детей крестить, — отшутился Юрий, направляясь к бильярдным столам. — Пойдем, взглянем на игру.
Руднев последовал за ним без особой охоты. Поработав маркером, Лобанов пристрастился к бильярду и стал настоящим виртуозом. Он и раньше прилично играл, что помогло ему найти место, а ежедневные упражнения отточили мастерство. Неужели Юрий хочет играть здесь? Стоит ли?
Переходя вместе с приятелем от стола к столу, Саша вглядывался в лица игроков — быть может, Юэ уже здесь? Лобанову сказали, что на молодом китайце будет клетчатый пиджак и бордовый галстук.
Справа от стойки за столиками устроилась компания китайцев, два негра и рослый длинноволосый индус в белом костюме. В полутьме вспыхивали огоньки сигарет, поблескивали очки индуса, слышались отдельные восклицания, прорывавшиеся сквозь бренчание старенького пианино, за которым сидел тощий, похожий на подростка тапер.
— Сыграем?
Руднев оглянулся. К ним подошел коротко стриженный, узколицый китаец в белой рубашке с короткими рукавами и шелковом бордовом галстуке. Через его плечо был перекинут сложенный клетчатый пиджак.
— Там свободный стол, — по-английски ответил Лобанов, быстро окинув единственным глазом фигуру китайца, и первым направился к маркеру.
Заплатив за игру и выбрав кий, он ждал, пока выставят шары. Саша держался рядом, и китаец аккуратно положил пиджак на подоконник и тихо представился:
— Меня зовут Юэ. Поговорим во время игры. Не нужно, чтобы на нас обращали внимание.
Юрий согласно кивнул и галантно предоставил китайцу право разбить пирамиду. Костяные шары со стуком раскатились по зеленому сукну. Капитан поднял кий и двинулся вокруг стола, выбирая лучшую позицию. Пожилой маркер засеменил в другой конец зала, где закончили игру.
— Какая информация вам нужна? — шепнул Юэ, когда Юрий оказался рядом.
— Нужно найти одного человека, — так же тихо ответил капитан и резким ударом загоняя шар в лузу.
— Мужчину или женщину?
— Мужчину, вернее, старика, — уточнил Руднев, стоявший за спиной китайца.
— Знаете, где он живет? Хотя бы примерно? — не оборачиваясь, спросил Юэ.
— Нет, — опередив на долю секунды Лобанова, быстро ответил Саша. — Его фамилия Вок.
Капитан положил в лузу второй шар и снова медленно двинулся в обход стола.
— Очень многие в Шанхае носят фамилию Вок, — усмехнулся китаец. — Вам есть чем заплатить за хлопоты?
— Найдем, — буркнул Юрий, загоняя третий шар, и Руднев вынужден был сделать знак, чтобы капитан дал хоть раз ударить Юэ.
— Обычно я беру задаток, — сообщил китаец, — но за вас просили уважаемые люди. Рассчитаемся потом. Известен возраст Вока?
— Не моложе пятидесяти, — подумав, прикинул Саша. И, решившись, добавил: — Возможно, он монах или когда-то был им.
— Существенно, — кивнул Юэ. — Попробую вам помочь, но потребуется время.
— Сколько нам ждать?
— Думаю, дня три или четыре. Кстати, дайте слово, что ваши розыски не связаны с местью. Я стараюсь избегать криминала.
— Можете не сомневаться, — заверил Лобанов.
— Хорошо. — Юэ оглянулся на вошедшую в бар мужскую компанию. Положив кий на стол, он схватил с подоконника пиджак и отступил в тень, куда не падал свет висевшей над бильярдом лампы.
— Уходите? — обернулся к нему Юрий.
— Да, — облизал тонкие губы китаец. — Встретимся послезавтра в «Нефритовой беседке», на втором этаже, в три…
— Доиграем? — предложил Саше капитан. — Бери кий, все одно за партию заплачено.
— С тобой поиграешь! — засмеялся Руднев и поискал взглядом Юэ, но тот словно сквозь землю провалился: только что стоял рядом, а сейчас и след простыл. Любопытная личность. Неизвестно откуда появляется и неизвестно куда исчезает. Кто он? Репортер раздела уголовной хроники из мелкой газетенки? Или мошенник, промышляющий сбором любых сведений и их перепродажей?
— Ладно, так и быть, дам тебе фору, — пообещал Юрий и вдруг, чуть отодвинув Сашу в сторону, загородил его собой.
По проходу между длинной стеной с широкими низкими окнами и бильярдными столами к ним шли пятеро китайцев. Еще трое заняли позицию с противоположной стороны, отрезав русским путь к выходу из зала. Казалось, никто из посетителей бара не обратил внимания, что около одного из столов вдруг оказалось с десяток мужчин.
