Снедаемый беспокойством, Жао решился зайти в мануфактурную лавку, однако и там не удалось ничего выудить — приказчики шустро обслуживали клиентов, за ними бдительно наблюдал сам Сюе, лениво обмахивавшийся веером. Духота, запах старого дерева и анилиновых красок, сладкие, предупредительные улыбки, тонкий перезвон дверного колокольчика. Приценившись к лоскуту пестрого шелка, бывший полицейский для вида немного поторговался и вышел, не сделав покупки. Вот незадача так незадача! Чжоу наверняка был тут, но куда он направился потом? Как отыскать его следы в огромном городе, где людей — что муравьев в муравейнике?..
Побродив по окрестным улочкам, Жао решил набраться терпения и подождать до утра: бывало, телохранитель и раньше надолго исчезал, а потом объявлялся живой и невредимый. Если он и на следующий день не вернется, навестим «Розовый лотос» и потолкуем с Бо Гу…
Мэй, как всегда, была в номере. Устало опустившись в кресло, Быстрорукий милостиво позволил ей разуть себя, закурил и невидящим взглядом уставился в одну точку.
— Мой господин в печали? — присев на подлокотник, проворковала девушка и тонкими пальцами принялась осторожно массировать затылок Жао.
— Неприятности, — лаконично ответил бывший полицейский.
— Ждешь, пока вернется твой человек? — Мэй расстегнула воротник рубашки и слегка пощекотала ему шею. — Он придет, не мучай себя дурными мыслями. Сейчас принесут обед. Хочешь, выпьем немного вина? Оно согреет душу и развеет печаль.
Не дожидаясь ответа, она вскочила и подбежала к маленькому столику в углу. Взяла с него поднос с чайником и маленькими фарфоровыми чашечками. Опустившись перед Жао на колени, с поклоном подала ему поднос и сама налила вина.
— Выпей, мой господин.
С улыбкой взяв чашечку, бывший полицейский мелкими глотками выцедил слегка подогретое, сладковатое вино. Действительно, вино успокаивает. Даже появилась некоторая сонливость. Еще бы: все время на нервах, ночью почти не спал, лишь забылся на два-три часа.
— Подавать обед? — прощебетала Мэй.
— Пожалуй, сначала приляжем немного отдохнуть, — тяжело поднявшись, Жао обнял ее за плечи и увлек в спальню.
Глаза у Быстрорукого буквально слипались, голова отяжелела, губы размякли. Он присел на постель, чтобы снять брюки, но тут же повалился на бок и засопел, уткнувшись лицом в расшитую яркими шелками подушку.
Мэй, ухватив его за плечи, принялась тормошить, затем похлопала по щекам, несколько раз ущипнула — сначала не слишком сильно, а потом глубоко впиваясь острыми ногтями в кожу, — но Жао в ответ только промычал нечто нечленораздельное и с трудом перевернулся на другой бок.
Тогда она выбежала в смежную комнату и, приоткрыв дверь, сделала знак ожидавшей в коридоре горничной. Через несколько минут в номер бочком проскользнул юркий молодой человек в соломенной шляпе и на цыпочках прошел в спальню. Наклонился над бывшим полицейским и прислушался к его дыханию. Убедившись, что Жао спит мертвецким сном, молодой человек небрежно перевернул его на спину и сноровисто обыскал. Первым делом вытащил спрятанный в подмышечной кобуре револьвер, потом тщательно обшарил карманы и прощупал швы одежды.
Тем временем в номере появились трое крепких парней. Горничная осталась в коридоре, а Мэй, сжавшись и подобрав ноги, сидела в кресле.
— Можно забирать, — выглянув из спальни, шепотом сообщил молодой человек в соломенной шляпе.
— Пойдем, соберешь вещи, — обратился к Мэй один из парней.
— Вы обещали мне… — подняла на него глаза девушка.
— Да, не сомневайся, — заверил тот. — Мы умеем быть благодарными. Получишь билет на пароход и деньги. Пошли.
Пропустив Мэй вперед, он неожиданно ударил ее ребром ладони по шее. Его приятель подхватил девушку, отнес ее на кровать и уложил рядом с безмятежно похрапывающим Жао.
— Где его бритва? — повернулся парень к молодому человеку в соломенной шляпе. Тот метнулся к умывальнику и подал опасную бритву.
— Надо ли? — соломенная шляпа просительно заглянул в лицо парня, отдававшего распоряжения.
— Жалеешь? — Открыв бритву, тот вложил ее в руку бывшего полицейского и крепко сжал его кисть своими пальцами. — Понимаю, как не пожалеть такую красотку. Но… проститутка и есть проститутка. Сначала она продала «воронов», потом продала своего любовника, а после продаст нас. Ты этого хочешь?
Не услышав ответа, он поднял руку Жао с бритвой и резко полоснул ею по горлу Мэй. Соломенная шляпа зажмурился и отвернулся, втянув голову в плечи.
— Заворачивайте, — бросив на пол окровавленную бритву, распорядился старший, — живее, не копайтесь!
Собрав вещи бывшего полицейского, гангстеры сложили их в чемодан, а самого Жао сняли с постели и завернули в циновку. Двое подняли тюк на плечи и по черной лестнице потащили вниз к запасному выходу во двор отеля.
— Тебе придется уехать с нами, — взял горничную под руку молодчик в соломенной шляпе. — Скоро здесь станет слишком шумно…
Открыв глаза, Жао с изумлением увидел: он лежит на голом полу в почти пустой комнате, меньшая часть которой отгорожена толстенными, лаково блестевшими бамбуковыми прутьями, проходившими сквозь потолок и пол. Клетка — да и только! Прямо перед его носом темнело зловонное канализационное отверстие, и Быстрорукий брезгливо отодвинулся, чтобы не чувствовать отвратительного смрада.
Попытавшись сесть, он со стоном схватился за голову — она раскалывалась от боли и сильно кружилась. К горлу волнами подкатывали приступы жуткой тошноты, в глазах темнело, нестерпимо хотелось снова лечь и провалиться в глухое забытье. Кое-как справившись с собой, Жао с трудом сел, обессиленно прислонившись к стене, и осмотрелся.
«Уж не сон ли это? — мелькнула мысль. — Сейчас проснусь, и рядом будет Мэй, а в смежной комнате — верный Чжоу, ожидающий, когда я выйду к нему…»
Но, к сожалению, это был не сон. Тусклая пыльная лампочка под потолком, ни одного окна, пол залит цементом, серые, гладко оштукатуренные стены, а на расстоянии вытянутой руки — ровные ряды не уступающих по прочности самой лучшей стали бамбуковых прутьев с годовыми кольцами, похожими на изуродованные ревматизмом коленные суставы. Где он?
Кажется, сегодня утром он ходил в город искать следы пропавшего Чжоу, а потом, вернувшись в номер, выпил поднесенного Мэй подогретого вина и отправился полежать перед обедом? Или не сегодня? Но когда? Как он очутился здесь, что все это значит? И отчего нестерпимая головная боль?
В противоположной стене открылась неприметная дверь, и вошел пожилой китаец в темном халате. Поставив напротив решетки легкий табурет, он сел, принявшись с интересом разглядывать Жао.
