— Какая же в тебе сила, ярл?.. — Рагнар шагнул назад. — Я видел, что ты умеешь, но такое?..
— Не бойся,
рифел грвах
, — негромко проговорил Одхан. — Я буду рядом.
В голосе древнего эльфа прорезалась тоска. Даже после всего, что люди сделали его народу, он не находил ничего хорошего в том, чтобы заживо сжигать полтора-два десятка врагов… но не видел другого выхода.
Как и я сам.
Я уперся кончиком посоха в стену над дверью, и по камням башни вверх хлынул колдовской огонь. Могучее первородное пламя — впятеро ярче обычного — струилось по трещинам, вгрызалось в деревянные части строения и карабкалось вверх — к самой крыше. Крупная кладка глотало тепло — целую прорву тепла, но я вливал еще и еще.
Синяя полоска разом просела до середины, потом поползла к нулю, потом снова заполнилась до отказа — сработало подаренное Молчаном кольцо. И снова начала обсыхать — но я, наконец, справился. Моих усилий все еще не хватало поджечь камни, но от их жара загорелось все, что могло гореть внутри.
Дерево. Ткань. Припасы. Сундуки, бочки — весь скопившийся на нижнем ярусе хлам.
И плоть.
Башня вспыхнула, как свечка, выбрасывая в небо над Прашной языки пламени из разрушенной крыши. Еще немного я продержался на собственном резерве, а потом Одхан коснулся моего плеча — и я принялся жадно высасывать силы эльфов. Они стояли за моей спиной, но я все равно видел каждого. Десяток вытянутых фигур, взявшихся за руки, и одну крохотную — Темуджин тоже спешил поделиться со мной своей силой — и его
ир хаул
горела ярче всех.
Но мне все равно не хватало. Через мое тело проходила энергия, способная обратить в пепел все вокруг — а я хотел еще. Чувствовал в себе силу выплеснуть в колдовское пламя Сварога в десять, в сто раз больше. Посох в моих руках нагрелся так, что от него пошел дым — но я не останавливался.
Продолжал жечь.
И доспехи, способные остановить стрелу, копье и лезвие любого меча, оказывались бессильны. Игроки метались по башне и сгорали заживо один за другим — без единого звука. Система заботливо огородила их от боли, но не смогла спасти от поражения. Я выжигал взятый взаймы дух, не обращая внимания на сообщения в интерфейсе, каждого из которых приносило мне несколько десятков тысяч опыта. Несколько эльфов за моей спиной уже рухнули на колени, так и не выпустив руки товарищей, а Темуджин лежал на камнях без движения — но я не останавливался.
Даже когда колдовской огонь сожрал все, чем могли поделиться Одхан и остальные, и принялся за мое собственное тело. Зеленая шкала уже давно вышла в ноль, а теперь за ней поползла вниз и красная.
— Остановись,
рифел грвах
, — прохрипел Одхан, сжимая мое плечо. — Остановись, или ты убьешь себя… и нас всех!
Пламя погасло. Я выронил посох, отступил на шаг и непременно упал бы, если бы Рагнар не подхватил меня. Внутри еще остались живые — даже устроенный мной магический крематорий не смог угробить всех высокоуровневых танков окончательно, хоть и поджарил их до хрустящей корочки.
Но сейчас я не смог бы даже увидеть их сквозь стены — куда уж там размахивать саблей или снова призывать колдовское пламя…
Выложился. Подчистую, до абсолютного нуля — и даже ниже.
Башня больше не полыхала — только легонько потрескивали остывающими угольками, разбросанные повсюду, и мерцали в темноте раскаленные докрасна камни. Пламя погасло так же быстро, как и вспыхнуло, лишившись магической подпитки. Гореть внутри больше было нечему — я слышал только доносившиеся из башни глухие удары, лязг железа…
И тяжелые шаги.
— Я что-то слышу… — Рагнар отпустил меня и взялся за меч. — Там… Берегись!
Раздался грохот, и обугленная дверь передо мной разлетелась на части, разбрасывая искры. Мы с Рагнаром едва успел пригнуться, и над нашими головами пролетело что-то огромное и тяжелое.
Тело.
Кто-то или что-то швырнуло весивший вдвое больше меня кусок обожженной мертвой плоти и металла доспехов на десяток шагов.
— Йотуновы кости… — пробормотал я. — Что ты такое?..
— Доброй ночи, друг мой! — В дверном проеме появилась огромная плечистая фигура. — Неужели ты думал, что я пропущу такую славную битву?
Веор стряхнул с плеча алые угольки и шагнул мне навстречу из почерневшей мертвой башни.
ГЛАВА 39
— Дурные вести, мой конунг. — Воин стащил с головы чуть помятый шлем. — Мы… мы не смогли взять стены.
Кажется, кто-то из ботов — Сивый даже не стал всматриваться. После того, как он разбил голову очередного посланца молотом, игроки предпочитали держаться от грозного конунга подальше. Большинство остались у стен вдалеке, кто-то намертво засел в лагере… а некоторые просто исчезли. То ли отправились втихаря грабить окрестные земли, то ли просто забросили игру, которая из кровавого развлечения успела превратиться в бесполезные попытки добраться до ворот.
Боты тоже бежали. Иногда поодиночке, иногда по несколько человек, но куда чаще — целыми отрядами. Хитрые бароны, которые еще две недели назад покорно преклоняли колено перед новым властелином и клялись чтить северных богов, словно почуяли, что у конунга появились дела поважнее усмирения непокорных. И уже второе утро огромный лагерь у западных стен Прашны недосчитывался пары десятков палаток и сотни человек.
Может быть, кто-то из них даже удрал под крылышко к Антору и вернувшемуся в город законному наследнику — об этом Сивый так и не узнал. За какие-то сутки ушлый парень отправил на «Окончательную» чуть ли не всех шпионов по ту сторону стен, а оставшиеся боялись даже высунуться из подполья, чтобы разведать, сколько на самом деле в городе воинов.
По лагерю уже вовсю гуляли слухи, что чуть ли не целая тысяча.
А Прашна стояла — и стояла намертво. Сивому не удалось взять стены ни с марша, ни со второго захода, ни с третьего — ночного. Ни с четвертого, тщательно спланированного и подготовленного. Северяне и иллирийцы шли на приступ, подгоняемые игроками — и снова откатывались, обламывая зубы о могучую твердыню. Сивый потерял две сотни воинов убитыми и ранеными, и примерно в полтора раза больше их просто разбежалось.
Доселе не знавшее поражений воинство таяло, как свечка — и к его истреблению готовилась подключиться и свирепствующая на землях Империи черная зараза. Сивый приказал лучникам убивать любого, кто посмеет приблизиться к лагерю на сотню шагов, но первые больные появились уже и внутри…
— Погляди, конунг. — Воин махнул рукой, и его товарищи поднесли поближе что-то тяжелое и позвякивающее, завернутое в кусок грубой ткани. — Мне никогда не приходилось видеть такого раньше!
На самодельных носилках лежало тело. Хирдманн кого-то из ярлов в тяжелой броне, явно изготовленной еще на Эллиге. Опытный ветеран — ниже уровня пятнадцатого хорошие доспехи почти не попадались. Но ни они, ни оставшийся с воином щит не смогли спасти беднягу от смерти. Огромная стрела расколола сосновые доски, загнула и надорвала толстое железо, буквально впечатывая его в кожаную подложку брони — но все равно раздвинула пластины, пробила насквозь тело и вышла из спины почти на целый локоть.
На гигантском — чуть ли не в ладонь длиной — трехгранном острие запеклась кровь.
Сивому уже приносили жутковатые вести о страшных лучниках, которые посылали стрелы длиной с копье чуть ли не вчетверо дальше самого крутого снайпера — и при этом не знали промаха… Но доказательство он увидел впервые.
— Они бьют на полторы тысячи шагов, конунг! — В голосе воина прорезался суеверный ужас. — Я слышал, что Рагнар Бьернсон и его колдун призвали к себе на службу ледяных великанов…
На мгновенье Сивому захотелось свернуть северянину его немытую шею. Но гнев улегся так же быстро, как и вспыхнул.
Войско и так напугано этими супер-стрелками и колдовством Антора — не стоит подливать масла в огонь еще и расправой… И бедняга-бот уж точно не виноват, что его конунг в очередной раз просчитался и позволил загнать себя в ловушку.
