— Не с пустыми же руками уходить, — ответил он на вопросительный взгляд Листа.
— Меня это никак не волнует, — сказал Лист.
Я осмотрел приборную доску и заметил одну особенность — на ней было слишком много рычагов и кнопок. В главной же комнате мы не обнаружили столько оборудования, управляемого из этого помещения.
— Лист, мы, кажется, опоздали, — сказал я.
— Не понял? — отозвался тот.
— Все самое ценное отсюда уже вынесли, — сказал я и кивнул головой в сторону приборной доски.
— Пойди к нашему зонному творению и спроси у него, что это значит и что нам делать дальше, — сказал Лист.
Я вышел из комнаты.
— Столько перлись сюда — и на тебе, — сказал Скворец.
— Время еще есть. — Лист поднял с пола валявшуюся папку для бумаг.
***
Программист не мог выразить свои чувства, когда пришел в себя. Его разбирала злость. Особо бесил тот факт, что именно Дарья согласилась взять Хаммера в отряд.
— Вот это шарахнул, так шарахнул! Покрепче бывалого контролера! — Топор потряс головой и привстал.
— А он теперь тоже бывалый, — только и сказал Программист.
Все окончательно пришли в себя. Один Косяк никак не мог очухаться, все что-то бормотал и не хотел подниматься. Но его быстро поставили на ноги несколько пощечин.
Мы стали обходить стоявшие здесь машины. Непонятно, как они тут оказались. Встречались и грузовые. Под огромными брезентовыми покрывалами виднелись какие-то агрегаты. Очевидно, их пытались поспешно вывезти из лаборатории, да только что-то помешало это сделать. Сзади осталась огромная туша одноглазого монстра, которого убили, судя по всему, Лист с остальными.
Дарья шла впереди и не пыталась даже заговорить с Программистом, который тоже не имел особого желания беседовать. Из-за нее все так обернулось. Но, с другой стороны, Хаммер казался вполне дружелюбным. Хотя после того, что он сделал в Ржавом лесу, его не стоило на пушечный выстрел к себе подпускать. Единственный плюс — они знали, кто он такой и зачем он в Припяти.
Из-за повисшего молчания было трудно заговорить. Но, как все и ожидали, первым начал именно Топор.
— Вот раньше — совсем другое время было. Сталкеры были более честные, а такого предателя было видно за версту. А этот, гляди, прикинулся неплохо, — произнес он.
— Он просто нас всех под контролем держал, потому мы так быстро и согласились. Да только не учли, что он этого и добивался, — сказал Программист, желая подбодрить Дарью и официально оправдать ее в том, что она приняла Хаммера в группу.
— Можешь, когда хочешь, — сказала девушка.
— Да я еще и не так могу. — Программист почесал щеку и посмотрел на Дарью, которая к нему так и не осмелилась повернуться.
Совсем недалеко послышались голоса сталкеров, по которым можно было понять, что это группа Листа. Высокие своды эвакуационного хода медленно сужались и в конце концов перешли в небольшой узкий коридор. Дальше Дарья провела группу по узкому коридору, который оканчивался лестницей. Она уходила вниз на несколько этажей. За спиной сталкеров остались огромные ангары, в которых стояли грузовые машины. Некоторые ворота были выворочены, и там виднелась только пустота.
Группа быстро спустилась по лестнице. Голоса стали ближе, и можно было понять, что Лист и остальные неподалеку. Дальше перед сталкерами открылся еще один коридор метров десять в длину, который заканчивался выломанной дверью. Из помещения доносились странные звуки.
— Пойдем, мешкать нельзя, — сказала девушка.
***
В голове у Клименко звенело. Остальные тоже были не в себе. Верный признак того, что контролер совсем близко. Неожиданно в ушах запищало, через несколько секунд писк стал невыносимым. Полковник схватился за голову, не в силах изгнать из мозгов постороннюю сущность, которая пыталась взять его под контроль.
— Вот вы и попались, — раздался голос с верхней комнаты управления. — Что же мне с вами сделать? Мозги расплавить или просто помучить?
— Давай ты нас просто отпустишь, — послышался голос Скворца, который был позади меня.
— Нет, этого я сделать не могу.
Я поднял голову и увидел говорящего. Именно его я видел в Ржавом лесу, когда случился пожар. Низ его плаща стелился по ступенькам, когда он спускался к нам. Он держался за поручни и делал один шаг за другим. Эти его движения казались мне бесповоротными шагами смерти. Вспомнились слова Клевера о том, что я должен умереть. И сейчас они могли стать правдой.
— Да, ты должен погибнуть, Слепой, — прочитав мои мысли, сказал неизвестный.
Он спустился на третий ярус помещения. Тяжело было слышать это. Никто не хочет умирать. Контролер приближался. Он спустился на второй, а потом и на первый ярус.
— Ничего у тебя не получится, — сказал Лист.
— Получится. Вы, наверное, не знаете, но установку перевезли в другое место сразу после спешной эвакуации персонала. Где она сейчас — знаем только я и Рублев. Профессор занят более важными делами. Я же никогда не расскажу вам, где стоит установка. А это место — ловушка для вас. Дверь захлопнулась — вам отсюда не выбраться, — произнес неизвестный.
Лист подошел к незнакомцу и остановился возле него.
Голос контролера был и знакомым, и чужим одновременно. Сталкер сбросил с головы капюшон.
— Лист? — удивился Скворец.
Под капюшоном скрывалось лицо Листа. Оно выглядело немного старше, но определенно это был Лист. Внешне он почти не изменился.
— Именно так меня называли, — сказал незнакомец.
— Кто ты такой? — спросил Лист, обращаясь к нему, будто к самому себе.
— Да, я был когда-то Листом, но теперь я Хаммер. Еще я известен как Рыло; почему меня так назвали, я не знаю. Я хотел тебя убить, не спорю, но ничего не получилось, — сказал контролер.
— Но почему? — не понял Лист.
— Потому что ради этого мы должны были встретиться здесь.
— Убить самого себя? Что-то не клеится у тебя, — еле выдавил из себя Клименко.
Хаммер настолько усилил давление на полковника, что тот прислонился головой к бетонному полу лаборатории.
— Рублев разъяснил мне ситуацию, в которой я оказался. В своей реальности я тоже был с ним знаком. Не знаю, почему в ловушку машины времени угодил именно я. В реальности, в которую я попал, у меня есть все. А в своей реальности — я все потерял. Там не осталось ничего и никого, что было мне дорого. И ты, Лист, оставил меня. После тех испытаний, которые были проведены Рублевым, выжил только я. А теперь я вас убью! — сказал Хаммер и подошел к Скворцу.
Неожиданно я почувствовал, как контроль в моей голове усилился. Хаммер сильнее сдавил мои мозги. Мне показалось, что он взял их в руку и начал сжимать. Я распластался на холодном полу. Ничего больше не могло влезть в мою голову. Там были только мысли Хаммера. Он остановил поток моих собственных мыслей. Я уже был готов умереть, как вдруг прозвучал выстрел.
Этот выстрел показался таким далеким, что можно было подумать, будто он прозвучал в отголосках памяти Хаммера. Но это был реальный выстрел, когда пуля летит и попадает в цель. Хватка сталкера ослабла, он почти отпустил меня. Я смог поднять голову и увидеть на третьем ярусе стрелка, а также то, как Хаммер, схватившись за плечо, пытается скрыться в проеме, ведущем в соседнюю комнату…
***
Кто-то тряс меня за плечо, поэтому я и открыл глаза. Так не хотелось этого делать! Долгое время я спал тихим мирным сном, который не желал прерывать. Но наяву кто-то меня тряс, а значит, я кому-то был нужен.
— Куда он делся? — спросил я.
— Ушел, — раздался женский голос.
— Дарья?
— Дарья шла за нами по пятам. Она с собой и Программиста прихватила, и двух неизвестных, — сказал полковник.
Он стоял у входа во вторую комнату лаборатории, где мы еще не были.
— Я — Топор, а это — Косяк, — раздался жизнерадостный голос человека, который находился рядом и рассматривал меня.
— Но как вы… я что?.. — запинаясь, сказал я.
— Ты стал видимым! Ну и рожа у тебя! — Скворец, стоявший до этого на четвереньках, поднялся и смотрел прямо на меня.
— Это ты стреляла? — спросил я Дарью.
— Ну а кто же еще? — Девушка улыбнулась.
Я поднялся, посмотрел на себя и понял, что снова стал невидимым.
— Что теперь будем делать?
— Искать установку, — ответил Лист.
— Где? — спросил Скворец.
— Нужно проследить за Хаммером — он приведет нас к установке, — не задумываясь ответил Лист.
— А может, как раз наоборот — уведет от нее в другую сторону? Смотрю, он совсем не глуп, — произнес Клименко, которого вопрос завтрашнего дня беспокоил не меньше, чем каждого в этой комнате.
— Нужно проверить. Ничего другого не остается, — уперся Лист.
— Лист, посмотри правде в глаза. Я лично не уверен, что он пойдет к машине времени. — Скворец тоже был достаточно убедителен.
