меня оптимистка, малышка.
Она просияла. Настроение Акиры было солнечным уже несколько недель; иногда он даже дарил ей маленькие пакетики конфет или бантики для волос.
– Не такая уж я и малышка! – игриво возмутилась Нори. – Скоро стану выше тебя!
Акира рассмеялся.
– Ну, не совсем.
Она прижала ладонь к его сердцу.
– Пришло время загадать желание. Возьмешь мне фонарик?
Акира приподнял бровь.
– Ты еще в такое веришь?
– Хай.
Нори ожидала упрека, но Акира только вздохнул и пошел выполнять ее просьбу.
Группа мальчиков, пробегая, чуть не сшибла Нори с ног. Она сделала два шага назад, стараясь не упасть, и почувствовала, как чья-то рука ухватила ее за локоть. Нори оказалась лицом к лицу с низкорослым мужчиной в больших очках.
– Ах… аригато. Я случайно.
Мужчина щербато улыбнулся.
– Не за что, чиби химэ. Никаких проблем.
Маленькая принцесса.
Нори нахмурилась.
– Вы… вы знаете, кто я?
Он очень низко поклонился.
– Только мимоходом. Я Хиромото, владелец антикварного магазина на другой стороне Чибы. Я время от времени виделся с отцом вашего высокородного брата. Откуда вам знать такого бедняка, как я…
Она сразу же почувствовала вспышку вины.
– Прошу прощения, я… я не…
– Ничего, не извиняйтесь. Не буду вас задерживать. Но когда случится свободный денек, сочту за честь, если вы заглянете в мой магазин. – Мужчина снова улыбнулся. – Надеюсь, вам будет интересно. У меня большая коллекция редких и красивых вещей.
Нори склонила голову. Торговец отвесил ей еще один поклон и исчез в толпе. В это время сзади по ее макушке легонько постучал Акира.
– Ахо. Ты почему стоишь посреди дороги?
– Гомэн, аники. Я не заметила.
Он протянул ей синий бумажный фонарик с уже зажженной свечой внутри.
– Поделишься желанием?
– Нет! – возмутилась Нори.
Акира засмеялся.
– Хорошо, поступай как знаешь. Пора возвращаться домой.
Нори зажмурилась и отпустила фонарик плыть вверх, пока он не затерялся среди прочих.
Боже милостивый,
Пожалуйста, ничего не меняй. Все просто замечательно.
С любовью,
Нори
Она открыла глаза и зевнула.
– Домой? – спросил Акира.
Нори кивнула.
– Ну что ж, тогда иди вперед. Дорогу ты должна знать.
Нори колебалась.
– Я подвернула лодыжку.
– Как? – Акира нахмурился.
– Споткнулась. Вон там.
Он закатил глаза.
– Иди сюда. Я тебя понесу. – Акира перевесил рюкзак на грудь, чтобы освободить для Нори спину. – Только сегодня, ясно?
– Мм-хм.
– Я серьезно, Нори.
Он присел на корточки, и она запрыгнула ему на спину, обхватив руками и ногами, как коала, цепляющаяся за крепкую ветку.
Так они шли всю дорогу домой, и она позволила себе провалиться в дремоту, наслаждаясь запахом его мыла для ванны и дымным ароматом жареного мяса с фестиваля.
Они вошли через заднюю калитку, через сад. Акира ссадил Нори под ее любимым деревом, и она поняла, что он по-прежнему знал ее лучше, чем кто-либо другой. Трещина, которая росла между ними, почти исчезла, и не нужно было говорить ни единого слова.
Акира протянул ей леденец.
– Не сиди тут слишком долго.
Нори улыбнулась.
– Клубничный?
– Конечно. Оясуми.
– Спокойной ночи.
Она смотрела, как он отодвигает деревянную дверь. На брата упал свет, а на Нори – его тень. Затем дверь закрылась, и Акира ушел.
Нори сосала конфету и смотрела на звезды. Ей нравилось представлять, что если бы она забралась на самую верхушку старого дерева, то смогла бы схватить их и сшить вместе.
Какой прекрасный вышел бы плащ.
Она легла щекой на кору. Не повредило бы закрыть глаза, хоть ненадолго. Скоро ей пора спать, но здесь, подняв лицо к небу, она чувствовала себя восхитительно сво-бодной.
Она не слышала шагов. А когда наконец открыла глаза, на ней уже кто-то лежал. Она чувствовала запах сигарет.
Уилл.
– Ох, – выдохнула Нори. – Напугал.
Он потерся носом о ее волосы.
– Я тебя пугаю, маленький котеночек?
Нори почувствовала вспышку раздражения.
– Я не так уж и мала. Слезь.
Уилл пропустил возражения мимо ушей и поцеловал ее. Нори поддалась на мгновение, прежде чем отстраниться.
– Ты пьян, – сказала она, не скрывая отвращения. – На вкус как саке.
Он снова ее поцеловал и буквально вжался. Нори попыталась и не смогла освободиться. Ей удалось только вывернуть голову, и новый поцелуй попал на щеку.
– Уилл, хватит.
– Ты всегда говоришь, что не так уж и мала, – прошипел он. – Но ты все еще боишься. Совсем как ребенок.
– Я не ребенок! – запротестовала Нори.
– Значит, ты больше не испытываешь ко мне никаких чувств? – спросил Уилл, и в его голосе прозвучала искренняя обида.
Нори колебалась. Она не могла отрицать, что он внушал ей нечто такое, что можно было назвать привязанностью. Однако в нем было и слишком много того, с чем она не могла смириться.
Его жестокость по отношению к Элис и любовь к манипуляциям реально пугали.
– Я не знаю, Уилл, – прошептала она. – Думаю… нам не стоит продолжать.
На его скрытом тенью лице безошибочно читалась ярость.
– Значит, ты принимаешь ее сторону?
– Я не принимаю ничью сторону. Элис – моя подруга…
Уилл зарычал.
– А кто я?
Теперь Нори начала вырываться.
– Уилл, мне больно. Ханаситэ. Отпусти!
– Я увидел тебя первым.
– Уилл, это не имеет никакого отношения…
Он так сильно укусил ее за плечо, что Нори вскрикнула.
– Не смей верить на слово этой глупой шлюхе, – прошептал он. – Не смей! После всего, что я для тебя сделал…
Она почувствовала, как в уголках ее глаз собираются слезы, и попыталась их сдержать. Это же Уильям. Джентльмен. Лучший друг брата. Двоюродный брат Элис. Он добр. Он не причинит ей вреда.
– Уильям, – сказала Нори, с гордостью отметив про себя, что ее голос не дрогнул. – Ты знаешь, ты мне дорог. Правда. Давай поговорим утром.
Хватка на ее запястьях ослабла.
– Все хорошо, – продолжила она. – Все хорошо. Мне пора ложиться спать. Я обещала Акире. Пожалуйста, прост-о…
Не следовало этого говорить. Ее запястья словно охватили стальные обручи.
Уильям склонился над ее лицом, и все, что она могла видеть, были голубые глаза, пылающие холодным огнем. Голос не слушался. Она медленно цепенела.
– Акира, Акира, – передразнил он, прижавшись губами к ее уху. – Это все, что ты можешь сказать. У тебя в голове есть мозги, малышка? Хоть одна собственная мысль?
Говорить. Ты должна говорить.
Пальцы Уилла быстро задвигались. У него были красивые руки. Идеальные пальцы для фортепиано.
– Пора взрослеть, котенок.
Ее глаза упрямо не закрывались. Все, что она могла видеть, было синим.
Как сапфиры. Как машина в моих снах. Синий, синий, синий.
Смутно она почувствовала, как ткань кимоно скользнула вверх по ее бедрам и по животу. Она услышала,
