уточнила я, вцепившись пальцами в стол.
— Он нашёл свидетельство того, что его пасынки и жена ведут двойную игру. К тому же, Лариса Витальевна скрыла от него тот факт, что Глеб болен, чтобы его не отстранили от управления «Штэрном».
— Чем болен? — я с трудом сдержалась, чтобы не кричать.
— У него шизофрения.
— Не может быть, — прошептала я. — Моя девочка… она не заслужила этого…
— Рано записывать её в больные! — хлопнул по столу рукой Рома. — Вероятность наследования слишком мала, к тому же, даже если вдруг, внутри неё и сидит эта гадость, то в условиях спокойной обстановки и хорошей жизни, болезнь может и вовсе не проявиться.
— Почему ты согласился? — тихо спросила я. — Помощь от Виктора — это не та плата, на которую ты бы пошёл. Точнее, прошлый Рома.
— Глеб просто помешан на тебе.
— Чего? — я чуть не упала.
— У него весь дом завешан твоими фотографиями и портретами. Виктор Алексеевич показал мне это. К тому же, близнецы балуются наркотиками и пьют, что влияет на течение болезни.
— Борис тоже болен?
— Не знаю. Документы по обследованию есть только на старшего. В общем, Виктор фактически нанял меня, чтобы обезопасить тебя от сына. Как-то так.
Опустив руки под стол, я смяла футболку, вытирая пот.
— А маска эта? Зачем?
— Я работал и жил под этой маской, но из-за того, что мы с тобой начали встречаться, а потом и жить вместе, пришлось открыть лицо.
— А Саша?
— У неё была сделана пластика. Форму носа и глаз изменили, чтобы не попасться.
— Вы зашли так далеко, — отрешенно сказала я. — И всё ради того, чтобы обвинить мою семью?
— Чтобы найти виновного, — поправил меня Рома. — Но да, я оказался прав, убийца — твоя мать. Осталось только найти доказательства.
— Ты для этого в пятницу встречался с Сашей? — вдруг вспомнила я. — Чтобы найти доказательства?
— И да, и нет. — Он опёрся щекой на ладонь и посмотрел мне в глаза. — С помощью Абы мы попали в «Мерис» в ту ночь.
— Для чего? — Я уже почти не удивлялась. Устала, наверное.
— Мы хотели найти Устав и прочие документы по владельцам акций. Ведь если доказать, что это был рейдерский захват, то право на управление холдингом принадлежит нам с Сашей.
— Ничего вы не докажете, — усмехнулась я. — Прошло десять лет после смерти вашего отца, и даже если вы и правы, то все документы давным-давно переоформлены, и к ним не подкопаешься. К тому же, Разумовский просто гениальный финансист, и, если он занимался всеми документами, у вас и шанса не было что-либо доказать. Впрочем, мне уже всё равно. Я не имею больше отношения к холдингу.
— Разумовский? — как-то напрягся Рома.
— Да, Николай Петрович Разумовский, финансовый директор «Мерис» и давний друг отца. Это он мне рассказал о том, что отец с Глебом занимались продажей оружия через нашу компанию. Его тоже убили. Ты же сам слышал тогда новости. Знаешь, мать в последний раз очень странно об этом говорила, будто у него были больные ноги, и он упал с лестницы. Но мне в это слабо верится. Петрович хотел отдать мне документы по тайному подразделению и нанять детектива для поиска виновного в смерти отца. Наверное, его убрали как свидетеля.
— У тебя есть доказательства? Хоть что-нибудь? — Рома подался вперёд и почти лёг на чашку.
— Откуда? — вяло отозвалась я. — Всё, что я могла… Погоди, — я наморщила лоб. — Я уже говорила раньше, что осматривала пятничные записи с камер. На них была моя мать.
— Эти записи невозможно получить, всю охрану сменили ещё до начала слияния компаний, — разочарованно протянул Рома и снова нормально сел.
— Да, но Меркулов делал мне копию записи, эту CD карту я спрятала в сумочке. Ах да, её тоже забрал Глеб. Ну, значит, у меня совсем ничего нет.
Рома молча вышел из-за стола и куда-то ушёл, а потом вернулся с моей сумкой. Подранной, обожжённой, но не узнать её было невозможно.
— Откуда?!
— Ребята Виктора её нашли, в багажнике.
— Дай! Дай её сюда!
У меня тряслись руки, пока я расстёгивала молнию и шарила рукой по подкладке. В этой сумочке был потайной кармашек под подкладкой. Я там периодически хранила всякие флешки с договорами. В тот день, Иннокентий Васильевич дал мне вместо толстой флешки CD карту, Глеб мог просто её не заметить, потому что сверху было навалено множество других вещей и документов.
В какой-то момент я нащупала твёрдый уголок карты.
— Нашла, — выдохнула я и выложила на стол чёрный прямоугольник. — Если мы сможем её открыть, то доказать хищение завещания…
Рома повертел в пальцах карту и вздохнул.
— Ты видела, что именно выносила Мария?
— Н-нет, но…
— На записи видны документы? Папки? Хоть что-то есть, кроме самой Марии?
— Нет.
— Это доказательство для тебя, что ты имеешь право на долю. Несколько месяцев назад с помощью этого можно было бы вести переговоры с твоей матерью, но сейчас эта карта ничего не значит. Прости.
Ну да. Если бы я сразу вызвала полицию и предоставила эту запись, то всего этого могло и не случиться. Мать бы просто испугалась огласки. Наверное.
— А вы зачем туда влезли? — перевела я разговор. — Что-нибудь нашли?
— Мы пришли после того, как там побывала Мария. В сейфе ничего интересного не было, вероятно, твой отец держал все документы дома.
Значит, о втором сейфе они не знали? Да и какая теперь, собственно, разница?..
— Как думаешь, кто их убил? — тихо спросила я.
— Близнецы, кто же ещё. Только вот доказать это практически невозможно.
— Саша сказала, что отца отравили, а дома у Глеба множество разных препаратов, — вспомнила я. — В его кабинете медицинский склад. Там же он хранит и все документы, которые даже в сейф не прячет. Он совсем нелогичен. Петрович говорил, что Глеб перестраховывается с охраной, но дома всё по-другому. Там полная свобода. Вся охрана сосредоточена снаружи. Внутри дома только несколько слуг.
— Глеб не мог убить Разумовского, — мотнул головой Рома и снова включил чайник. — За ним постоянно следили.
— Тогда кто?
— Борис. Больше некому. Твоя мать бы просто не справилась с мужчиной.
— Надо обыскать их дом! — я вскочила и подошла к нему. — Ведь именно близнецы выгнали Люду из конференц-зала, когда она пыталась помочь. У них точно было время отравить отца, а среди медикаментов Глеба наверняка найдётся нужный! Охранник говорил, что они там ругались, и пробыли больше пятнадцати минут! Это они!
— Хорошо, хорошо, только успокойся. Не кричи. — Рома нажал мне на плечи, заставляя сесть. — Всё проверим, виновный будет наказан в любом
