Не забыл Качевенон Солнечный и про богатейшую из расположенных на суше столиц. Чуть ли не первым его действием после захвата пустующего трона была отправка в Харди разведчика-дипломата с заданием все как следует рассмотреть и выведать. Да еще и жест «доброй воли» сделал: пригласил присоединиться к единственно верной и правильной религии Великого Сфинкса. Дипломат с небольшим отрядом добрался на верблюдах в Харди довольно быстро. Передал заверения в дружбе своего монарха, но вот по поводу насаждения новых египетских верований высказался мягко: мол, как вы сами пожелаете. Конечно, в тот момент лидеры восстанавливаемой столицы на эту деталь вообще не обратили внимания и попросту ответили, что у них и своего такого добра хватает.
Посол сумел благополучно вернуться в Египет и красочно живописать успехи западных территорий. Само собой, новому царю было наплевать на Откровение Второго Пришествия, зато повод для войны не пришлось сочинять. И он начал спешно готовить войско к победоносной войне. Причем совершить дальний поход собирались на «кораблях пустыни», коих в Египте сохранилось неимоверное количество. Да и при завоевании соседних территорий все животные отбирались без всякого раздумья. То есть захват Харди обещал быть удачным и молниеносным.
И как раз на стадии последних приготовлений внушительной армии Египта туда и нагрянул со случайным осмотром Даниэль Баругви. А когда приподнявшаяся из воды платформа швырнула его сознание в собственное тело, он, откашлявшись, сразу поспешил наверх с докладом. Потому что хоть и не успел высмотреть всех деталей досконально, общую тенденцию рассмотрел – и понимал, что тревогу надо поднимать немедленно.
На месте, то есть в самом храме, он застал только Бензика, который в одном из внутренних помещений возился в своей лаборатории. Со временем он собирался переехать в возводимый под западным участком стены госпиталь, но пока так и обитал здесь со всем своим медицинским штабом.
За остальными соратниками главнокомандующий немедленно разослал вестовых, тогда как с врачом начал обсуждение без всяких предисловий. Разве что в двух словах обрисовал общую картину:
– Египтяне идут на нас войной. Причем вся армия – верхом. Численность воинов – как все население нашего города. Скорее всего, даже больше. Что будем делать?
Бензик от переживаний чуть не выдернул себе бородку:
– Может, ты ошибся? Откуда у них такое войско?
– Если и ошибся, то только в сторону уменьшения их количества.
– Но где они наберут столько верблюдов?
– На пастбищах возле Нила сейчас пасутся громадные стада, благо, растительности хватает с избытком. Мало того, у них имеется и несколько табунов лошадей. Придется еще уточнить сроки их выступления, но, мне кажется, за шесть дней их армия может преодолеть весь путь.
– Да их царь с ума сошел! – возопил старик, перебегая с места на место и воздевая руки к своду помещения. – Какая же он тварь!
При последнем слове он чуть не наткнулся на Донтера, сумевшего добраться сюда первым.
– Док! Ты опять наелся таблеток? – попытался пошутить капитан по поводу возбуждения своего соправителя – и тут же получил в ответ ворох паники:
– Шесть дней! Так мало! Да мы за это время ничего не успеем! Ни помощь собрать, ни самим подготовиться.
Капитан сразу ссутулился и нахмурился, словно туча. Усевшись рядом с Даниэлем, он стал тщательно выспрашивать все подробности. А когда к разговору присоединились Розалия, Юран и Массум, то всем скопом решили спуститься вниз и на этот раз наведаться в Египет единым коллективом в пять наблюдателей. Ну а Розалия оставалась возле ванн с водой для подстраховки и полной гарантии своевременного возвращения.
Перед утоплением путешественники договорились между собой, кто какой район исследует, чтобы не повторяться при сборе информации, с деловитым спокойствием закрепили себя ремнями – и ушли под воду. Но только лишь они откашлялись после оживления, как спокойствие исчезло окончательно. Как оказалось, при первом случайном посещении Даниэль не все рассмотрел как следует и действительно очень недооценил противника. При более тщательном подсчете вражеских сил оказалось, что желающих отправиться в грабительский поход «за несметными трофеями и ради насаждения истинной веры» насчитывалось в два раза больше, чем всех жителей нынешнего Харди, включая стариков, женщин и детей. А само начало похода намечалось через три дня. То есть через девять, максимум десять суток над городом нависнет смертельная опасность. Даже учитывая все плюсы отличной, почти достроенной крепостной стены и того факта, что защитники могли знать о каждом шаге египетского войска, силы были неравные. С юга тоже помощи ждать не приходилось, потому что и там появились внушительные банды мародеров, от которых самим южанам приходилось отбиваться с огромным напряжением сил. Как раз недавно они огласили через послание в новом храме Откровения свою просьбу о помощи и завтра туда собирались отправить воинский отряд во главе с капралом. Хорошо, что не успели это сделать: теперь Харди надо думать только об обороне. Хотя курьера придется отправить обязательно – сообщить об уважительной причине отказа.
Окончательное обсуждение создавшейся проблемы решили перенести наверх, в пустующую после победы над жрецами воинскую казарму при храме. Потому что главнокомандующий предложил соорудить подробный план всей местности, которая пролегала на пути египетской армии. Это предложение поддержали, а огромный, ровный пол казармы подходил для этого лучше всего.
Через несколько часов общими усилиями все пространство предстоящего театра военных действий перенесли условно на каменное покрытие одного помещения и стали размышлять, что предпринять. А Бензик забрал с собой астронома и ушел в свою лабораторию со словами:
– Все равно мы в ваших засадах, погонях и оцеплениях ничего не понимаем. Поэтому лучше отправимся ко мне и попробуем поработать с некоторыми многообещающими ядами и возбудителями очень страшных болезней. Грех, конечно, врачу травить людей, пусть они и кровожадны или жестоки, но лучше уж на них мор нагнать, чем самим страдать невинно.
Капитан посмотрел в спины удаляющихся стариков и не смог сдержать досаду:
– Опять нам убивать придется. Это и нам трудно. А каково же доку приходится? Если он всегда за каждую жизнь как за последнюю борется…
Розалия, следящая за освещением и заменяющая слишком короткие свечи, предложила:
– Хорошо бы только их царя «успокоить». Наверняка они тогда перессорятся и станут неуправляемой толпой.
– Если бы мы в самом начале такое сотворить додумались, – проворчал Даниэль. – А сейчас поздно. Слишком уж им понравилось жить за счет рабов и разбойных нападений. Одного ликвидируем – сразу другой на его место встанет. Тут надо всю армию вырезать, поголовно.
– А справитесь?
– Вот сейчас на эту тему и помечтаем. Правильно, капитан?
– Нет, мечтать вредно. Будем думать. И желательно придумать такое, чтобы сковать армию противника еще на дальних подступах к Харди.
– Устроим ему партизанскую войну?
– Как? И где? И какими силами? – стал восклицать Донтер с огорчением. – Ведь мы не в густом лесу и не на пересеченной местности. И самое отрицательное – у нас нет верховых животных. При их мобильности любые наши засады и ловушки будут молниеносно окружены и уничтожены.
– Но ведь мы можем двинуть вперед наш кавалерийский отряд, – не сдавался Даниэль. – Он будет со стороны наносить короткие уколы и сразу отходить.
– А что это даст? Десять лошадей и пятнадцать верблюдов с нашей стороны даже не стоит принимать во внимание. Египтяне могут или сразу послать за нашим отрядом погоню, или просто проигнорировать их до плотного контактного боя, – рассуждал капитан, перешагивая через импровизированные долины и плоскогорья. – А после этого просто по нашу кавалерию забыть. У них одна огромная жирная цель, и они будут целеустремленно двигаться только к ней. Причем ничего более стоящего мне сразу на ум не приходит. Разве вот здесь, среди этих нескольких гор, устроить большой обвал?
Главнокомандующий печально вздохнул:
– Помню эти горы хорошо, на самом деле они не такие крутые и расположены чуть не так, как мы тут изобразили. Нечему там ни падать, ни рушиться. Засаду там организовать для их армии можно и заставить потом сражаться в неудобном положении, но для этого надо иметь двойное преимущество. Да и то еще потери могут получиться колоссальные.
Молчавший долгое время Массум мечтательно протянул:
– Сколько раз я себе уже представлял: вот он, плохой человек, его надо уничтожить. Ныряешь к нему в сердце, слегка его сжимаешь – и труп готов. Ни тебе судов, ни тебе длительных разбирательств или допросов. Все просто…
