— Что мне делать, мама? У меня только школьные туфли. Можно, я возьму твои?
— Они тебе слишком велики, да и каблуки очень высокие.
— О, мама, пожалуйста! Мне уже почти шестнадцать лет.
— Ну ладно, поройся в моей комнате. А вдруг найдешь там что-нибудь подходящее? Но не вздумай тащить няню в Ипсвич. Она слишком стара для такой поездки.
— Нет, мама, не буду.
— И присмотри за мальчиками. Я очень надеюсь на тебя.
— Мама, я ничего не могу с ними поделать. Ты же знаешь, что мне с ними не сладить. Они никого не слушаются, а особенно меня.
— Не выдумывай. Они просто очень живые. Так ведут себя все мальчики такого возраста. Ну ладно, мне нужно еще очень многое сделать перед отъездом. Да, вот что еще, — добавила Каролина, — присматривай за отцом. Он последнее время неважно себя чувствует.
— А что с ним?
— Не знаю, — ответила Каролина. — Когда вернусь, постараюсь заставить его показаться врачу.
— Мама?
— Что, Хлоя? У меня действительно масса дел. Надо собрать вещи.
— Ты уже прочитала мой отчет?
— Да, — рассеянно ответила Каролина, — по-моему, он получился удачным. Хорошая работа.
— Спасибо, — сказала Хлоя, поняв, что мать ничего не читала, ибо иначе непременно поздравила бы с тем, что ее выдвинули на почетную должность Главы Дома в следующем семестре, а также назначили капитаном команды пловцов всей школы.
Ну ладно, подумала она, может, хоть отец по достоинству оценит се успехи. Но что же это за старая подруга, о которой никто никогда не слышал? И почему мама уезжает к ней в самый разгар Рождества?
— Покажи мне, пожалуйста, письмо, — сказал Джо, усаживаясь рядом с Каролиной в кресло самолета. — Я не прижал тебя?
— Нет, все нормально.
— Думаю, что через десять часов тебе это не покажется нормальным. Ну что ж, давай закажем что-нибудь выпить. Это самое лучшее средство от тоски во время полета.
А затем подумаем, что нам делать дальше.
— Не возражаю, — охотно согласилась Каролина. — Вот письмо. — Она протянула ему конверт. Получив его неделю назад, Каролина с тех пор почти не спала.
Прочитав письмо, Джо сочувственно пожал ее руку.
— Бедняжка, мне очень жаль тебя.
— Да, судя по всему, Флер не очень легкий ребенок.
— Она, видимо, перенесла немало горя и унижений.
— К тому же Флер напугана. — Джин с тоником сделали свое дело, Каролина почувствовала приятное тепло, благодарно взглянула на Джо и улыбнулась. Хорошо, что он рядом с ней. Что бы она делала без него?
— Могу тебя заверить, — лукаво сказал Джо, — что я лишь начинаю бороться с твоей верностью мужу.
— Только не в самолете! — воскликнула, смеясь, Каролина.
— Почему бы и нет? Здесь есть прекрасные туалеты.
Ты слышала когда-нибудь о клубе любителей высоты?
— Нет.
— Члены этого клуба предпочитают заниматься сексом во время полета. Я, правда, не вполне уверен, что ты выдержишь. Может, попробуем?
— Нет, — решительно сказала она.
— Ну ладно, значит, на обратном пути.
— Возможно. — Она снова улыбнулась.
Джо достал из-под сиденья свою сумку, открыл ее и вытащил оттуда кипу бумаг.
— Я немного поработаю. У меня есть дела в Нью-Йорке, и я не намерен обманывать своего главного редактора.
— У кого ты хочешь взять интервью?
— У Бобби Кеннеди, если мне повезет, а также у Ширли Маклейн и Джо Димагио.
— Кажется, ты собираешься прекрасно провести время?
— Конечно, но свою главную задачу я по-прежнему вижу в том, чтобы и ты провела там время не очень плохо.
— Ты замечательный человек, Джо.
— Знаю.
Джо погрузился в чтение газетных вырезок, а Каролина молча наблюдала за ним. Почему она так долго оказывает ему сопротивление? Сейчас Каролина не могла этого понять. Джо казался он красивым и привлекательным, а к тому же был очень добрым, нежным и чутким. А как он смотрел на нее! Кроме того, он умел увлекательно говорить о сексе: такого она никогда прежде не слышала. Джо пока еще не заходил с Каролиной дальше невинного поцелуя, но при этом подробно рассказывал о том, что бы он сделал с ней, если бы она согласилась лечь с ним в постель. Это очень возбуждало ее. Минутами Каролине хотелось броситься к Джо и отдаться ему в любом месте — в такси, в городском парке. Каролина понимала, что не удовлетворена своей сексуальной жизнью. Уильям никогда не старался доставить ей наслаждение. Встреча с Джо напоминала Каролине о том, что она все еще женщина и хочет мужской ласки.
Пытаясь отделаться от этих мыслей, она стала перечитывать последнее письмо от Флер:
"Дорогая Каролина!
Я не собиралась писать вам, но бабушка заставляла меня это сделать.
Она очень больна и умирает у меня на глазах. У нее рак печени. Доктора говорят, что ей осталось жить несколько недель. Поэтому она хочет повидать вас перед смертью. И поговорить с вами.
Думаю, она будет просить вас присмотреть за мной, но это совершенно исключено. Полагаю, и вы не согласитесь на это. Мне уже почти семнадцать лет, и я могу сама позаботиться о себе и заработать на жизнь. К тому же у меня есть тетки, которые готовы помочь мне.
Бабушка лежит в больнице штата в Бруклине. Там неплохо, хотя было бы лучше отправить се в какую-нибудь частную клинику, но у нас нет таких денег. А у вас, кажется, они есть. Правда, не знаю, захотите ли вы помочь нам.
Сначала я считала, что нам с вами лучше не встречаться, но бабушка будет очень огорчена, если вы не приедете. Она все еще надеется, что мы с вами станем друзьями. Поэтому я решила, что нам следует вместе пойти к ней в больницу.
Если надумаете приехать, пожалуйста, дайте мне знать.
Сообщите также, где остановитесь. Надеюсь, вы позвоните мне, приехав в Нью-Йорк.
Ваша Флер Фитцпатрик".
Каролине, которую мысли о дочери преследовали семнадцать лет, это письмо показалось жестоким. Но все же оно лучше, чем первое, подумала она. Тогда Флер сообщила, что ее изнасиловали, и просила деньги на аборт. Каролина в тот момент хотела все бросить и вылететь в Нью-Йорк, чтобы помочь дочери, утешить и успокоить ее. Конечно же, она выслала Флер чек, но вскоре получила от дочери короткое письмо, в котором та заверяла Каролину, что с ней все в порядке, и просила не приезжать. Да и Джо советовал не спешить.
— Ты только добавишь масла в огонь, — сказал он тогда. — Флер может не выдержать такой эмоциональной нагрузки. Думаю, с ней действительно все в порядке и она не нуждается в немедленной помощи. Видимо, Флер — крепкий орешек. Такие письма не пишут несчастные и закомплексованные люди. Оставь се в покое. Не сомневаюсь: она удержится на плаву в любых обстоятельствах.
