Каролина и не подозревала, что Флер такая нежная и заботливая внучка.
— Флер? — сказала она, приблизившись к кровати.
Девушка подняла голову и посмотрела на Каролину. Ее большие темно-голубые глаза выразили сложную гамму чувств — отчаяние, сострадание, сочувствие и даже усталость.
Девушка молча, кивнула головой и приложила палец к губам, показывая, чтобы мать не говорила слишком громко. Каролина подошла поближе и посмотрела на больную. Она была худой, изможденной и бледной.
Ее тонкие руки лежали поверх простыни. Глядя на мать Брендона, Каролина размышляла о том, как странно устроен мир. Когда-то она встретила сына этой женщины и родила от него ребенка, но почему-то так и не познакомилась с Кэтлин, не говорила с ней.
Затем она перевела взгляд на Флер. Перед ней была взрослая девушка с серьезным лицом, умными, выразительными глазами и сдержанными манерами. Каролина поняла, что ее дочь давно уже не ребенок.
— Пойдемте со мной, — сказала Флер. — Бабушка заснула. Мы попросим сестру, чтобы она позвала нас, когда бабушка проснется.
Поднявшись, Флер направилась к двери. Каролина, следуя за дочерью, не заметила в ней никакой враждебности.
Они молча шли по коридору. Подойдя к автоматам, Каролина порылась в сумочке и достала кошелек.
— Что будешь пить. Флер, чай или кофе? Ужасно, что я не знаю о тебе даже этого.
Она тотчас поняла, что допустила ошибку. Это была слишком поспешная попытка сблизиться. Не готовая к этому Флер ответила:
— Мне все равно, — и равнодушно пожала плечами.
— Пожалуйста, — сказала Каролина, протягивая Флер стаканчик с чаем, — это самый любимый напиток англичан. Выпей немного.
— Спасибо, — сухо ответила Флер, молча разглядывая ноги матери — длинные, красивые, в дорогих кожаных туфлях. Перехватив этот взгляд, Каролина тоже посмотрела на ноги дочери, такие же стройные, как и у нее в семнадцать лет. Они молчали, не зная, что сказать друг другу.
— Она, вероятно, не переживет эту ночь, — вдруг тихо проговорила Флер. — Сегодня у нее сильное ухудшение. Оно наступило внезапно, кровотечение продолжается уже несколько часов. У бабушки были такие невыносимые боли, что ее напичкали таблетками, и теперь она почти не понимает, что происходит.
Флер повернулась к Каролине, и та увидела се мокрое от слез лицо. Рассеянно поправив волосы, девушка вытерла глаза тыльной стороной ладони.
— Извините, — сказала она, — что не встретила вас в фойе больницы. Вы опоздали почти на час, а я не могла оставить бабушку одну. Что-то случилось? Почему вы опоздали?
— Это я должна извиниться перед тобой за опоздание, — мягко проговорила Каролина. — Я не предполагала, что это так далеко. На улицах были автомобильные пробки. Ведь мы ехали в час пик.
— Да, — согласилась Флер и умолкла.
— Она знала.., знает, что я должна приехать?
— Да, конечно. Я все рассказала ей и даже соврала, что мы с вами уже встретились. Она постоянно спрашивала о вас. Конечно, мне пришлось лгать, но едва ли она понимала все, что я ей говорила. Она очень обрадовалась, что вы приехали, хотя не знаю почему. — Флер холодно взглянула на Каролину.
— Но это не так уж важно, не правда ли? Главное, что она обрадовалась.
— Да.
— А где твои тетки?
— Одна из них провела в больнице первую половину дня и поехала домой покормить детей. Другая умерла почти шесть лет назад. Третья должна скоро прийти. А четвертая, Эдна, прилетит из Калифорнии сегодня вечером.
— Мисс Фитцпатрик! — позвала дежурная сестра. — Идите сюда скорее. Вас зовет бабушка.
Флер вскочила, бросила в урну стаканчик с недопитым чаем и побежала по коридору. Каролина последовала за ней. Они оказались у постели больной почти одновременно. Кэтлин уже проснулась и смотрела на них испуганными глазами.
— Непослушная девочка, — тихо сказала она, взяв внучку за руку. — Где ты болтаешься? Я хочу, чтобы ты сидела здесь, возле меня.
— Тебе очень больно, бабушка?
— Моя боль — ничто в сравнении с мыслями о тебе, дорогая, — сказала Кэтлин и закрыла глаза. — Надеюсь, ты привела с собой Каролину?
— Да, бабушка. Вот она, посмотри. Ты даже можешь пожать ей руку.
Флер подтолкнула Каролину к кровати, и та, осторожно пожав худую руку старушки, ласково улыбнулась ей. У Кэтлин были такие же глаза, как у Брендона.
— Ты очень красивая, — тихо пробормотала Кэтлин, взглянув на Каролину. — Я так и предполагала. Брендон мог полюбить только такую красивую женщину.
— Спасибо.
— А теперь пообещай мне, что будешь заботиться о Флер. У нее совсем пет денег, да и у меня тоже, но она очень умная девочка, и ей нужно непременно закончить образование. Она не должна тратить время на то, чтобы зарабатывать деньги. Брендон никогда бы не позволил… не позволил… — Ее голос задрожал и прервался.
— Обязательно. Я обязательно позабочусь о Флер, — торопливо сказала Каролина, надеясь, что старушка слышит ее. — Обещаю вам. Я возьму Флер с собой и буду всегда заботиться о ней. Ее все полюбят. Не волнуйтесь за внучку.
— У нее все должно быть хорошо, — прошептала Кэтлин. — Ей так не хватало любви и заботы. Мои дочери не могут помочь ей. Это по силам только тебе, Каролина. Ведь она твоя дочь. — Ее голос становился все тише, пока не умолк. Вдруг она вскрикнула. Казалось, Кэтлин агонизирует.
Испуганная Флер закричала:
— Сестра, сестра, скорее сюда, пожалуйста, дайте ей что-нибудь! Ради Бога, скорее!
Вернувшись в гостиницу, Каролина рассказала Джо о том, что произошло в больнице. Она вместе с Флер и ее тетками дежурила у постели умирающей всю ночь.
Кэтлин делали уколы морфия, но как только его действие заканчивалось, снова начинались приступы боли, и она кричала. Когда Кэтлин затихала, им всем казалось, что она умерла, но потом больная снова начинала кричать. Это было невыносимо.
В палату пришел священник и причастил Кэтлин.
Потом они снова сидели возле Кэтлин. Флер так устала. что уснула на стуле, положив голову на плечо Каролины.
Да и Каролина была измучена до предела такой боли она не ощущала с той поры, как родила Флер много лег назад.
Когда Кэтлин испустила последний вздох. Каролина и Флер остались возле нее одни. Тетки Флер ушли, пообещав вернуться. Флер плакала, не выпуская руку бабушки. Сестра закрыла глаза Кэтлин, сказав Каролине и Флер, что нужно приготовиться к похоронам.
Когда они вышли в коридор, Флер прислонилась к стене и зарыдала. Каролина нежно обняла дочь.
— Не плачь, Флер, бедняжка отмучилась. — Девушка прижалась к матери.
— Она никогда не покидала меня, — повторяла она, — всегда заменяла мне семью, все на свете.
