Снова пауза. Димка почувствовал, как трудно ему в этой тишине. Рушились его старые представления о встрече. Она казалась старше и "больше самой себя". Ей бы сейчас серьезное трудное дело, тогда она себя покажет, а предстоящая возня – не для нее. Эл не любит выяснять отношения, обстановка давит ее.
– Значит, буду трудные времена. Я другого и не ждал, командир. Не вспомню, когда мне рядом с тобой было легко жить. Только не будь такой суровой, – сказал он и толкнул Эл в плечо. – Расслабься. Отобьемся. Не впервые.
– Знайте, чтобы не случилось, даже если мы крепко повздорим, знайте, что у меня нет людей ближе, чем вы. Я вас всех люблю, – сказала она.
Эл поймала взгляды смущенных и удивленных глаз. Никто из них прежде не слышал от Эл подобных признаний. Эл свои чувства в слова не облекала. Они удивились. Она чувствовала потребность сказать им теплые слова. Они ей поверили. Она от всей души была им благодарна. Последние месяцы прошли в одиночестве. Эл чувствовала потребность в близких людях, особое родство с ними. После Вердена она ни с кем не могла поговорить по душам, никому не могла доверить своих опасений и сомнений. Ей придется выглядеть сильной.
– И я очень вас прошу, чтобы я не делала, как бы не поступала, пытайтесь меня понять. Не сможете помочь, тогда не мешайте. Я теперь живу по другим правилам. Мое поведение может казаться странным. Не удивляйтесь. Договорились?
Ребята замерли, словно их просили давать клятву. Эл почувствовала их неуверенность. Пройдет время, эйфория первой встречи схлынет, что потом? Неужели и над ними нависала, как над Аликом, пелена сомнений.
– Нет, – решительно сказала Эл. – Ничего не говорите.
– Я согласен, – сказал Димка. – Я буду драться за тебя.
– И я, – опустив низко голову, сказала Ольга.
– Я тоже, – достаточно громко сказал вернувшийся Том. – Если мне будет дозволено, сударыня, выступить одним из ваших пажей.
– Я как все, – широко улыбнувшись, кивнул Игорь.
Эл осмотрела всех и улыбнулась в ответ. Она обняла за широкие плечи сидевшего рядом Димку. Тот посмотрел ей в лицо. Димка напрягся, когда увидел ее взгляд. Вот оно! То самое в ее глазах, чего он боялся больше не увидеть. Это дерзкое выражение с лукавым огоньком.
– А Димка говорил, что у тебя три уха и искры из глаз, – хитрым язвительным тоном сказала Ольга.
– Не правда, я не так сказал, – громко возразил Димка.
– Говорил, говорил, – подтрунивал Игорь.
– Я не про это говорил, я сказал, что…
– Я тоже слышал, – скрывая улыбку, с поклоном сказал Том.
– Эл, они…Они пытаются очернить меня в твоих глазах! – возмутился Димка.
– Дим, тебя нельзя очернить, ты брюнет, – пожала плечами Эл и потрепала Димку по волосам. Ее слова вызвали смех. Она подняла руки и сделала в его сторону устрашающий жест. – А что до искр из глаз, такое очень может быть.
Димон сильно отстранился и повалился на бок, изображая обморок, и смешно вздрагивал. Он открыл один глаз, покосился на Эл, увидел, что она смеется, поднял голову и тоже засмеялся по-детски задорно. Вот теперь он видел, она радовалась по– настоящему. Внутри ослабла туго натянутая струна. Потом улыбка так же быстро сошла с ее лица, она воспоминание об Алике. Она осмотрелась, словно искала его глазами. Димка все это время следил за ней и не мог не увидеть этой перемены. Он догадался, о ком она думает. Вздохнул, злость опять закипела у него внутри. Неужели она не понимает, что он ее предал.
Эл снова слабо улыбнулась.
– Ждете рассказа? Чего только не было, – бодрым тоном сказала она.
Самое время было развлечь друзей интересными историями. Эл принялась рассказывать забавные или опасные случаи из своей практики. Про бой на границе с Галактисом рассказывать не стала. Ее друзья задавали и задавали вопросы, разговор перешел в профессиональное русло: о полетах, о технике, об условиях жизни далеко от Земли. Эл в подробностях рассказывала, что знала. За разговорами они не заметили, как наступил вечер.
После шумной беседы все проголодались. Том призвал на помощь Ольгу и Игоря, и эта творческая группа с шумом удалилась готовить ужин.
Эл и Димка остались вдвоем, вышли из дому, обогнули его и направились в садик. Тут то Димка не выдержал.
– Ты вообще когда-нибудь собираешься вернуться? – спросил он.
Эл села под деревом, прямо на выпирающих корнях, прячась от солнца. Димка сел рядом.
– Да. Когда-нибудь я вернусь, – ответила она.
– Когда?
– Не знаю. Нужно во многом разобраться.
– Эл, мы выросли. Как станем выкручиваться? Это тут мы себе лет убавили, повезло, что местные дети по сравнению с нами – акселераты, а там, как станем оправдываться?
– Еще не думала. Потом, когда время подойдет. По обстановке. Сейчас мне других вопросов хватает.
– Мы вернемся вдвоем?
– Нет, мы дождемся Алика. Без него никак нельзя.
– Видеть его не желаю, – резко сказал он.
Эл взяла его руку, Дмитрий повернул голову, Эл и заглянула ему в глаза. Там был холод и презрение.
– Димка, он правильно поступил, – сказала она тихо.
– Он тебя бросил. Ты его оправдываешь?!
– Нет. Сама бы я никогда так не сделала. Но мы не знаем, что происходит у него внутри. Я его жалею.
– С чего это?
– На его психику было оказано давление человеком, который обладает даром заглядывать в чужие души. Может я преувеличиваю способности этой дряни, но не могу не признать, что с Аликом произошло сильнейшее потрясение. Я его видела. Его несколько часов выводили из шока.
– Я не знал. Так и не добился ничего.
– Какой он был? – спросила она.
– Потерянный. Даже слабый. Хмурился. Мне было страшно на него смотреть. А потом я разозлился. Мне хотелось его побить. Он твердил все время, что ты потеряна навсегда, что Эл больше нет, что ты… Да, ерунду всякую.
– А ты уверен, что я – это я? – спросила она.
Димка не отвел глаз.
– Брось, Эл. Меня не обманешь. Думаешь, я не знаю про все эти истории. Глупости. Когда это ты была нормальной? И что вообще значит быть нормальным? Как только ты вошла, я сразу почувствовал, что это ты. Другая немного, но все равно – это ты. – Он уверенно кивнул в подтверждение к сказанному.
– Димка, я действительно странная. У меня в крови инородные частицы гуляют. Я влияю на людей. Я сама себя боюсь. Я начинаю по-другому ощущать мир. К чему приду? Вдруг я на людей начну кидаться. Я Ставинскому устроила обморок. Я много думала о последних годах жизни, оказывается, я агрессивная. Ох! Как же хочется быть обычным человеком.
– Да-а-а, – протянул Димка. – Тут есть от чего впасть в психоз. – Он мотал темноволосой головой. – Эл, значит, тебя воскресили?
– Воссоздали.
– И каково это?
– Ничего особенного, я разницы не чувствую, если не считать всех тех прелестей, что выясняются в последствии.
– Да, командир. Вляпалась ты! Зачем ты полетела на этот Тобос?!
– Не ори…И не называй меня командир, не в академии.
– Простите, капитан, – хихикнул он.
– Димка! – предупредительно сказала она.
– Не буду, не буду, – замахал он руками. – И все-таки в моей голове твои откровения умещаются лучше, чем у нашего общего друга. Я бы им, с Тобоса, в ножки бросился, за то, что они тебя вернули. А Алик – болван.
– Значит, ты его простил?
– Я стараюсь, – пояснил Димка. – Как мы вернемся без него?
– Без него мы не вернемся, – пояснила Эл спокойно. – Нельзя. Раньше я стремилась к цели, а о последствиях совсем не думала. Представь, если я нарушила какие-нибудь законы, равновесие. Предпочитаю думать, что так просто ничего не происходит.
– Один раз у тебя получилось вернуться. Ты вернулась за нами. У тебя получилось. Почему ты боишься теперь?
– Я выросла. Мне мешают знания, и веры не хватает. Мне ни разу не довелось почувствовать, что пора вернуться и теперь не чувствую. Я, мы все не завершили начатое дело. Рано уходить.
– Значит, будем здесь?
– Разочарован?
– Разочарован. Глупо звучит. Я домой хочу. Поигрались, и будет.
– Вернемся. Я обещаю, но без Алика нам нельзя уходить.
Димка кивнул. Ему стало грустно. Зря он рассчитывал на скорое возвращение.
– А что тебя лично еще держит, кроме Алика? – спросил он.
– Много будешь знать, скоро состаришься, – отшутилась Эл. – Лучше посмотри как красиво. Океан. Закат. Красивый остров.
– Остров искусственный. Впрочем, тут много что искусственное. До сих пор привыкнуть не могу. Представляешь, мне даже поохотиться захотелось. Дичь или зверя поймать. Помнишь, как мы ставили ловушку на зайца, а я его упустил? Ты еще тогда учила меня искать съедобные корешки. Ну и гадость мы тогда ели. Но вспоминается, как сладкий сон.
– А в космос ты не хочешь? – спросила Эл с интересом.
– Хочу, – ничуть не смутившись, сказал он. – Тебе повезло, ты уже практикуешься, а я только на Марс летал.
